квартале Терн. Может быть, в Отделе светских происшествий знают о нем
подробней.
он пробормотал:
суров.
убежден, что в ту ночь я видел в комнате служанки именно Лиз Жандро. Как все
это было, я вам уже рассказывал. Значит, в ее комнате произошло нечто весьма
серьезное, если пришлось прибегнуть к такой уловке. Что касается показаний
музыканта, проходившего в тот момент по улице и слышавшего выстрел, у меня
нет никаких оснований сомневаться в их правильности.
если действительно в комнате было три человека, если в кого-то попали...
его начальника.
встала перед Ле Брэ во всей своей очевидности. Теперь комиссар признавал
возможность кровавого происшествия, убийства, преступления. И это произошло
в его мире, в среде людей, которых он посещал, которых встречал в своем
клубе, в доме молодой девушки, ближайшей подруги его собственной жены!
окончательно в том, что он напал на след преступления.
человеческой жизни, а может быть, и не одной.
комиссар. - Вероятно, она единственная наследница одного из самых крупных
состояний в Париже.
человеку, явно претила необходимость оказать помощь Ле Брэ, комиссару
полиции.
Лиз Жандро твердили, что она пуп земли. Она никогда не была обыкновенной
девочкой, такой, как все. Она всегда ощущала себя духовной наследницей
Гектора Бальтазара. - И он с сожалением добавил: - Несчастная девушка.
конца поверить рассказанному он не мог.
вечером если не в ее спальне, то в будуаре, расположенном рядом.
почувствовал некоторое облегчение?
Имела ли мадемуазель Жандро когда-нибудь ранее намерение выйти замуж?
Интересуют ли ее мужчины? Или, быть может, ее это не занимает?
секретаря, который осмелился вдруг заговорить с ним на такие темы, да еще о
людях, о которых понятия не имел. Во взгляде его было одновременно и
невольное восхищение, и некоторая настороженность, словно он вдруг очутился
лицом к лицу с фокусником.
блестящих партий.
ответил:
позволяю себе задавать такие вопросы о друзьях моей жены. Видите ли, мой
юный друг...
говорить на бульваре Курсель, но вовремя спохватился.
подчас спрашиваю себя...
что следствие прекращается, что ему надлежит снова занять свое место за
черным столом и проводить целые дни за регистрацией разных дел, выдавать
справки о месте жительства...
государственный служащий Ле Брэ одержал верх над светским человеком, и он
закончил:
смутит, звоните мне домой. Кажется, я вам уже это говорил. У вас есть номер
моего телефона? - И он записал его своей рукой на клочке бумаги. - Если я
просил вас зайти сегодня утром, то только потому, что не хотел, чтобы вы
топтались на месте. Я не мог себе представить, что вы ушли так далеко.
еще таким полицейским, который позволяет себе грубо вторгаться в тот мир,
куда дает доступ только визитная карточка господина и госпожи Ле Брэ де
Плуинек.
полиции на Набережной Орфевр. По левой стороне коридора через открытую дверь
он увидел комнату, стены которой были сплошь завешаны адресами меблированных
комнат. Впервые он поднимался по этой широкой пыльной лестнице не по
поручению комиссариата, как ему не раз доводилось делать, но, в некотором
роде, выполняя свое собственное задание.
указаны фамилии комиссаров, дальше шел застекленный зал ожидания. Мимо Мегрэ
прошел инспектор, ведя за собой человека в наручниках.
эта ничем не напоминала ту, в которой он работал. Люди здесь звонили по
телефону или разбирали сводки и рапорты; какой-то инспектор, полусидя на
столе, спокойно покуривал трубку. В этой комнате, наполненной биением жизни,
царила атмосфера несколько развязного дружелюбия.
там имелось на него дело. Во всяком случае, не припомню, чтобы он был
когда-нибудь осужден. - Бригадир, плечистый мужчина лет сорока, добродушно
смотрел на Мегрэ.
знали среду, в которой вращался граф д'Ансеваль.
более одного-двух автомобилей. Понятно, малыш?
накрыть на этом деле, но мы предпочитаем наблюдать за ним. В один прекрасный
день он поможет нам выудить рыбку покрупнее.
Осторожнее, малыш! Не спугни Боба. Да нет, не потому, что он лично нас
интересует. Но ведь за таким парнем, как он, нужен глаз да глаз. А у тебя
серьезное дело?
мелкой сошке из комиссариатов, буркнул:
своей подружкой.
вопрошающе взглянул на них.
был ничто! Даже меньше, чем ничто! Никто не обращал на него внимания.
Комиссар, склонившись над бригадиром, обсуждал с ним план облавы, которую
предстояло провести следующей ночью в районе улицы Рокет.