видеть меня. Что ж ты, когда в научном городке, где мы снимали, был, нас
не навестил?
видели, - Виктор у двери крутил хитрые замки. - Как у тебя тут
открывается?
успешно проделал это и открыл входящую дверь, спросил осторожно: - Какие
ребята? Кто?
сидевшего в креслице неспокойного Диму. - Ну, привет! Выздоравливай.
достал! И только внизу, у кодовой двери, вдруг понял: особо веселиться не
надо. Если Димка замазан в этом деле, то он, Виктор, вызвал огонь на себя.
пока он опускался, открыл почтовый ящик. Его ждал увесистый пакет.
налил крепчайшего в громадную фарфоровую кружку и, наконец, раскурочив
грубую бумагу пакета, вывалил на стол его содержимое - книжка члена Союза,
листки какие-то с записями, бумажник, записная книжка.
выписки, цитаты, записи собственных ошеломительных мыслей на скорую руку.
Записная книжка. Тут черт ногу сломает. Виктор вздохнул, отхлебнул чайку и
приступил к бумажнику. Паспорт (зачем с собой носит, дурак?);
сберегательная книжка (сколько там у него?) и вот они, фотографии.
смокинге на приеме у каких-то нерусских... стоп. Суровые металлические
ворота, окрашенные в два цвета с армейской добросовестностью и кучка людей
в камуфлированной униформе. Среди них Дима, его только и можно распознать:
он единственный, кто повернулся к фотографу. Еще раз стоп. Председатель
Удоев, Дима и небезызвестная Лариса у удоевского "ауди". Ах ты, моя
лапочка!
десять рублей), бумажки, членский билет, записную книжку впихнул в
бумажник и успокоился, разглядывая купюры и две фотографии. Надо ложиться
спать: завтра его ожидал хлопотный день. Он и завалился, предварительно
поставив будильник на восемь часов - невероятную для него рань.
миновал ее вместе с наиболее добросовестными служащими киностудии ровно в
девять часов. В закутке у фотоцеха он нашел кого искал: горестно склонив
голову, меланхолически мусолил сигарету фотограф Петя, как всегда
терзаемый привычным похмельем, которое заставляло бежать из дома как можно
раньше.
заработать?
фотографии.
тотчас хлопнул своей, взял фотографии и лениво двинулся в родной цех.
то, чтобы в Козицкий смотаться, а еще час? Только тихо, только тихо, как
же он раньше до этого не допер.
находился на боевом посту.
монтажницы бездельничали. Вошел, обаятельно улыбнулся.
и пустил картину. Вот он, этот кадрик!
Ближайшая девочка хихикнула и остановила картину. Но картинка уже была не
та, не тот нужный кадрик. - А как обратно чуть отмотать? Услужливая
девочка рукой отмотала обратно.
Благодетельница моя, соверши для меня небольшое преступление, а?
совершить.
правонарушения.
фотоцех. Проблуждав в темных коридорах лабиринта, в конце-концов вышел на
Петину кабину: как-никак здесь при маскировочном - идет процесс! - красном
свете было выпито изрядно. Постучал, бесцеремонно громко: Петя был
глуховат.
процесс. За литр.
замком.
осуждающе глянул на кумачового Петю. - Сказал, через два часа, значит,
через два часа. У меня к тебе еще одно дельце. Отпечаток этого кадрика
нужен.
свет.
бульвары. Заметил Виктор, что его ведут, только на Новом Арбате:
"Запорожец" новой модели, которого отделил от него черный
правительственный драндулет, безумно нарушая, справа обогнал начальника и
вновь пристроился ему в хвост.
эстет, ах, сибарит, ах, скотина! По бульварам Виктор выкатил к Тверской,
пересек ее и на Пушкинской площади, перейдя в первый ряд, нырнул в узкую
арку за общественным сортиром. А что теперь "Запорожец"? А "Запорожец"
нахально пер за ним.
кишкообразный двор, вырулил в Козицкий и, найдя местечко неподалеку от
бокового входа в Елисеевский, остановился. Глянул в зеркальце -
"Запорожец" пристроился неподалеку. Ну и хрен с ним. Виктор опустил
боковое стекло и, высунув личность на волю, осмотрел окрестности. Тотчас
заметив его, прилично одетый молодой человек отделился от кучки себе
подобных и направился к Викторовой "семерке".
человек, вежливо наклонясь к оконцу.
потребовал: - Тару.
ненадолго. Возвратился, чуть побрякивая новым содержимым сумки. Виктор
протянул ему сто десять диминых рублей - пусть эстет оплачивает расходы на
него и принял сумку. Молодой человек пересчитал деньги и пожелал:
ход, быстро развернулся в первом справа дворе и рванул к Пушкинской улице.
Но и водила "Запорожца" был не пальцем деланный: он развернулся столь же
стремительно во втором дворе и теперь ехал впереди Виктора. Сквозь заднее
стекло были видны лишь крутой затылок, мощная шея и часть кожаной куртки.
Виктор проезжал мимо него, водитель что-то искал на полу.
звякать бутылками в сумке, Виктор мило улыбнулся знакомой вахтерше.
Неверные студийные часы показывали четверть двенадцатого. Виктор сверился
со своими. На этот раз точно шли студийные. Что ж, два часа прошло.