и в порыве одиночества и отчаяния не нашла иного решения, как вернуться в
Опар. И Лэ направила свои стопы у городу, в котором родилась, но уже через
несколько шагов осознала всю опасность и бессмысленность этой затеи, которая
приведет ее лишь к верной смерти, пока в Опаре правят Оу и Дуз. Она с
горечью подумала о Даресе, который подло ее предал, и, воспринимая его
измену как показатель того, что ей следует ожидать от других, слывших ее
друзьями, она поняла, что не имеет ни малейшего шанса вернуться на трон
Опара без посторонней помощи. Будущее Лэ не сулило ей счастья, но тяга к
жизни в ее душе от этого не поубавилась -- результат скорее бесстрашия духа,
нежели страха перед смертью, которая, по ее мнению, являлась лишь синонимом
к слову поражение.
глаз примерное направление новой тропы, которую ей предстоит проложить в
будущее, ибо, куда бы она ни пошла, только бы прочь от Опара, это будет
новая тропа, и приведет она Лэ к новым народам, к новой жизни, столь же
чуждым ей, как если бы она прибыла вдруг с иной планеты или с давно
погибшего материка ее предков.
найдутся другие люди, столь же щедрые и благородные, как Тарзан. По крайней
мере, хотелось на это надеяться. Насчет Опара надежд у Лэ не оставалось, и
она зашагала прочь от города. Над ее головой проносились клубящиеся черные
тучи, подгоняемые королем бури, а следом за ней, скрываемый густыми кустами,
крался рыжевато-коричневый зверь со сверкающими глазами.
почуял желанный запах кабана Хорты. Человек остановился, вдыхая воздух
глубоко и беззвучно, пока его могучие легкие не наполнились до предела. Он
уже предвкушал плоды победы. В жилах его заиграла кровь, и каждая частичка
его существа восторженно затрепетала. Такое состояние экстаза испытывает
охотящийся зверь, почуявший добычу. И тогда он быстро и бесшумно бросился в
направлении жертвы.
грозными клыками. Человек-обезьяна замер прямо над ним, скрытый листвой
огромного дерева.
оглушительные раскаты грома. Началась буря, и в тот же миг человек спрыгнул
вниз на спину ничего не подозревавшего животного, зажав в руке охотничий
нож.
как острое лезвие вонзилось ему в шею. Из раны хлынула кровь, кабан
попытался подняться и отомстить обидчику, но человек-обезьяна силой своих
мускулов прижал его к земле, и через секунду, конвульсивно дернувшись, Хорта
испустил дух.
обезьяны-самца.
отряда остановились с округлившимися глазами.
обезьяны, задравший добычу, или же...
туда, откуда донесся звук.
дождя отряд поплелся в сторону пограничных скал Опара.
лишь частично защищало ее почти обнаженное тело от неистовства бури, а в
густом подлеске в нескольких ярдах лежал рыжевато-коричневый хищник,
неотрывно следя за ней немигающими глазами.
протоптанной тропе бурный поток грязной воды, и продрогшая до костей Лэ
заторопилась дальше, пытаясь согреться быстрой ходьбой.
тропа приведет ее во владения Тарзана. Если бы она могла там жить, изредка
встречая его, то большего ей и не требовалось. Просто знать, что он где-то
рядом, -- лучше, чем ничего. Естественно, она не имела представления о всей
необозримости мира, в который вступила. Уже от одних размеров окружающего
леса, о которых она не подозревала, Лэ пришла бы в ужас. В воображении ей
представлялся маленький мир, усеянный развалинами разрушенных городов,
подобных Опару, в котором жили существа, похожие на тех, кого она знала --
уродливые неуклюжие люди, напоминающие жрецов Опара; белые люди, как Тарзан;
чернокожие, подобные тем, которых она встречала; и огромные косматые
гориллы, вроде Болгани, правившие в долине Дворца Алмазов.
лучами солнца, выглянувшего в просвете между тучами. Сразу стало теплее.
Посреди островка солнечного света виднелся небольшой валун, и Лэ направилась
к нему с намерением хорошенько согреться и обсохнуть, так как, хоть дождь и
прекратился, с деревьев продолжало капать и ей было по-прежнему зябко.
через мгновение показался огромный леопард. При виде женщины зверь в
удивлении остановился, а затем, вероятно, почуяв беззащитность неожиданной
добычи, припал к земле и, дернув хвостом, медленно пополз вперед.
понимала, что бегством не спастись. Зверь настиг бы ее в два прыжка, и даже
окажись поблизости дерево, на которое она сумела бы забраться, опередив его,
леопарда это не остановило бы. Обороняться тоже не имело смысла, но Лэ из
Опара была не из той породы, чтобы сдаваться без боя.
диски, изготовленные давно умершим безымянным ювелиром. Леопард приближался.
Лэ знала, что через секунду он прыгнет. Внезапно леопард вскочил, выгнул
спину и ощерился в жутком оскале. В тот же миг мимо Лэ метнулась
рыжевато-коричневая тень, и она увидела, что на вознамерившегося растерзать
ее леопарда бросился огромный лев.
слишком поздно: лев вцепился в загривок и могучей лапой перебил позвоночник.
Затем презрительно отпихнул от себя труп и повернулся к девушке.
его добычей собирается воспользоваться соперник, бросился в бой, отстаивая
свои законные права. Она была спасена от одного хищника, но теперь ей
грозила смерть от другого, более страшного.
не могла знать, что запах женщины пробудил в этом маленьком мозгу
воспоминание о том дне, когда Тарзан лежал связанный на жертвенном алтаре
Опара, а рядом на страже стоял Джад-бал-джа, Золотой лев. Пришла женщина --
эта самая женщина -- и Тарзан, его хозяин, приказал ему не трогать ее, и
она, приблизившись, перерезала связывающие Тарзана путы.
эту женщину, а коли так, то и никому другому не позволялось причинять ей
зло. Вот почему он убил леопарда Шиту.
просто думала, долго ли ей осталось жить, и, когда лев подошел ближе, Лэ
собрала все свое мужество и решила сражаться до последнего. Однако в
повадках льва было нечто такое, чего она не могла понять. Он как будто не
собирался нападать, а просто шел к ней, и, когда между ними осталось всего
несколько ядров, он повернулся вполоборота, лег на землю и зевнул.
наблюдает за зверем. Лев не обращал на нее никакого внимания. Может, оттого
что еще не успел проголодаться и ждет, когда разыграется аппетит? От этой
ужасной мысли у Лэ с ее стальными нервами все похолодело внутри.
томиться в ожидании. Поэтому она решила поскорее положить конец этой
неопределенности и выяснить раз и навсегда, станет ли лев нападать или
позволит уйти. Собрав все самообладание, она приставила острие кинжала к
своему сердцу и храбро пошла мимо льва. Если он бросится, она мгновенно
прекратит мучения, вонзив нож в сердце.
взглядом. Та прошла мимо и скрылась за поворотом тропы.
похожий на Опар. Она была поражена громадными размерами леса и напугана его
унылостью. Ничего, думала она про себя, скоро начнутся владения Тарзана.
Голод Лэ утоляла фруктами и корнеплодами, поэтому когда тропа спустилась в
долину, где протекала река, то она даже не почувствовала жажды. Снова
наступила ночь, но ни города, ни людей Лэ так и не встретила. На ночь она
снова залезла на дерево, но на этот раз рядом не было Тарзана из племени
обезьян, который устроил бы для нее ложе и охранял бы ее сон.