мной? Стать новыми людьми еще до того, как взойдет Комета.
приближался день летнего солнцестояния, и, хотя он не мог дать отчет в
причинах своей уверенности, он знал, что Примирение может быть осуществлено
только в этот день. В ситуации заключалась тонкая ирония. Растратив попусту
несколько человеческих жизней в погоне за ощущениями, он должен был успеть
исправить ошибку этих бесплодных лет за время, измеряемое часами.
и подавить свою собственную неуверенность, но в глубине души сознавая, что
ни то, ни другое ему не удается.
Глава 42
1
вывел не звук - ухо ее давно уже привыкло к шуму анархии, бушующей в ночи, -
а чувство тревоги, слишком неопределенное, чтобы установить его источник, и
слишком настойчивое, чтобы не обратить на него внимания. Что-то значительное
произошло в этом Доминионе, и хотя сознание ее было одурманено сонными
удовольствиями, когда она проснулась, ей овладело такое возбуждение, что о
возвращении в мягкую колыбель надушенной подушки не могло быть и речи. С
гудящей головой она поднялась с постели и отправилась на поиски сестры. У
двери стояла Конкуписцентия с хитроватой улыбкой на лице. Юдит припоминала,
как она проскользнула в один из ее наркотических снов, но детали терялись в
тумане, да и к тому же разбудившее ее предчувствие было важнее, чем
воспоминания о фантазиях, которые уже успели раствориться в небытии. Она
обнаружила Кезуар у окна погруженной в сумрак комнаты.
хотя то, что за ним находилось, и не было доступно ее слепым глазницам. -
Что-то очень важное.
месте под Башней, она попыталась незаметно ускользнуть. Однако ей недостало
ни осторожности, ни быстроты. Кезуар велела ей вернуться.
принеси, пожалуйста, светильник. И что-нибудь из питья и еды - мы можем там
задержаться на некоторое время.
дворцовых покоях, и за это время последние обитатели успели покинуть
резиденцию Автарха, без сомнения, опасаясь того, что революционный пыл
пожелает очистить эту твердыню от скверны тирана вплоть до последнего
бюрократа. Бюрократы сбежали, но восставшие не появились. Хотя Юдит и
слышала сквозь сон какой-то шум во внутренних двориках, он ни разу не
раздавался достаточно близко. Либо ярость, служившая движущей силой прилива,
истощилась, и восставшие решили отдохнуть перед штурмом, либо их пыл утратил
единую направленность, и слышанный ею шум был шумом битвы различных фракций
за право первыми начать грабеж, в процессе которой они успешно уничтожили
друг друга, включая левое крыло, правое крыло и группу центристов. Так или
иначе, результат был один: дворец, построенный для того, чтобы под крышей
его находились многие тысячи людей - слуги, солдаты, чиновники, повара,
официанты, посыльные, мастера пыток и мажордомы, - полностью опустел, и они
шли по нему - Юдит за лампой Конкуписцентии, Кезуар за Юдит, - словно три
искорки жизни, затерявшиеся в огромном, погруженном во мрак механизме.
Единственными звуками были их собственные шаги и шум того самого механизма,
работа которого вот-вот должна была остановиться. Трубы для горячей воды
тихонько потрескивали, отдавая последнее тепло остывающих котлов; в пустых
комнатах хлопали ставни, постепенно превращаясь в щепки; сторожевые собаки
на мокрых от слюны привязях лаяли, из страха что их хозяева уже не вернутся
снова. Они действительно не вернутся. Котлы остынут, ставни рассыплются, а
собаки, обученные приносить смерть другим, испробуют ее на собственной
шкуре. Эпоха Автарха Сартори закончилась, но никакой новой эпохи еще не
началось.
Кезуар изложила ей историю Оси. Ни одна из уловок Автарха, которые он
использовал, чтобы подавить сопротивление и установить свое правление в
Примиренных Доминионах, - сказала она, - ни уничтожение религиозных культов,
ни свержение вражеских правительств, ни натравливание одной нации на другую,
- ничто из этого не помогло бы ему удержаться у власти больше, чем на одно
десятилетие, если бы его не осенила гениальная догадка похитить и установить
в центре своей империи величайший символ силы во всей Имаджике. Ось была
водружена самим Хапексамендиосом, и тот факт, что Незримый позволил
Архитектору Изорддеррекса не только прикоснуться к своему монолиту, но даже
перевезти его на другое место, для очень многих был доказательством того,
что Автарх, какое бы отвращение он ни вызывал, находился под божественным
покровительством и не мог быть свергнут. И даже сама Кезуар не знала о тех
силах, которые он обрел, заполучив Ось.
Оси так, словно он обвенчан с ней, причем именно он играет роль жены. Он
говорил об этом, даже когда мы занимались любовью. Он утверждал, что Ось
вошла в него подобно тому, как он входил в меня. Потом он, конечно, всегда
это отрицал, но мысли об этом постоянно бродили у него в голове. Собственно
говоря, это на уме у каждого мужчины.
молитвы.
Кезуар. - Они перепугаются, когда поймут, что Автарха больше нет. Они могли
ненавидеть его, но его отсутствие для них еще более непереносимо.
пришла мысль о том, что ее слова с таким же успехом могли бы принадлежать и
Кларе Лиш. - Тогда от них трудно ожидать проявлений набожности.
внезапно остановилась и начала бормотать себе под нос какую-то молитву
собственного сочинения.
госпоже, что они действительно достигли цели. Дверь напротив них и уходившие
вверх по обе стороны от нее винтовые лестницы выглядели ничем не
примечательными. Все было монументальным, а следовательно, банальным и
скучным. По пути через остывающие внутренности дворца они миновали уже около
дюжины подобных порталов. Но этот - или, вернее, то, что за ним находилось,
- привел Конкуписцентию в нескрываемый ужас.
просачиваются те послания, которые притягивает к себе Ось. Я часто там
шпионила, а он так и не узнал об этом.
не удастся посмотреть на саму Башню. Ей хотелось увидеть этот сгусток силы,
ограненный и установленный Самим Богом. Кезуар сказала, что это может
оказаться смертельным, но разве можно быть уверенным, пока не проверишь
сама? Может быть, это были просто слухи, распускаемые Автархом, чтобы дары
Оси доставались ему одному? Уж он-то процветал под ее покровительством, в
этом не было никаких сомнений. Но на что могут оказаться способными другие,
если ее благословение почиет на них? Сумеют превратить ночь в день?
воздухом. Юдит подозвала Конкуписцентию, взяла у нее из рук светильник и
подняла его высоко над головой. Вперед вел узкий наклонный коридор, стены
которого казались чуть ли не лакированными.
за дверью. Если ты кого-нибудь услышишь или увидишь, ты должна будешь войти
и отыскать нас. Я знаю, что ты боишься этого места, но тебе придется
проявить мужество. Ты поняла меня, дорогая?
с провизией и бутылку, которые она принесла с собой.
Похоже, одна часть огромного механизма крепости продолжала функционировать,
ибо не успели они закрыть дверь, как круг, разорванный, пока она была
распахнута, вновь замкнулся, и кожа их ощутила воздушные вибрации, в которых
слышался едва уловимый шепот.
наполнен негромким гулом, словно сюда долетали обрывки передач тысячи
радиостанций, не поддающиеся расшифровке, то и дело пропадающие, чтобы вновь
возникнуть на той же волне. Юдит подняла лампу, чтобы посмотреть, сколько им
еще идти. Коридор заканчивался через Десять ярдов, но с каждым ярдом шум
увеличивался не по громкости, а по количеству радиостанций, на которые были
Адамов Григорий
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Флинт Эрик