сказала она, продолжая крутить пуговицу.
принимаясь крутить другую пуговицу.
следующей пуговице.
нежной ручкой, перебиравшей пуговицы у меня на сюртуке, смотрел на ее
вьющиеся волосы, лежавшие на моей груди, и на ресницы ее опушенных глаз,
медленно поднимавшиеся по мере того, как двигались вверх ее пальчики.
Наконец ее глаза встретились с моими, она привстала на цыпочки и поцеловала
меня - раз, два, три, - три раза поцеловала меня более задумчиво, чем
обычно, и вышла из комнаты.
совершенно исчезла. Смеясь, она решила показать нам до прихода кареты, каким
фокусам научился Джип. На это ушло некоторое время (отнюдь не потому, чтобы
они были разнообразны, а потому что Джип не желал слушаться), и когда
послышался стук подъезжавшей кареты, мы еще не успели их досмотреть. Вслед
за этим последовало поспешное, но очень нежное ее прощание с Агнес,
последовало обещание ее писать Агнес (если только та не сочтет ее письма
глупыми) и обещание Агнес писать ей, и вторичное прощание у дверцы кареты, и
третье прощание, когда Дора, несмотря на возражения мисс Лавинии, выбежала
еще раз из дому, чтобы у оконца кареты напомнить Агнес о письмах и тряхнуть
локонами, бросив взгляд на меня (я занял место на козлах).
нужно было пересесть в другую карету и добраться до Хайгета. Я с нетерпением
ждал пересадки, чтобы узнать мнение Агнес о Доре. Как она ее хвалила! Как
искренне и горячо поручала моим самым преданным заботам это нежное существо,
очаровательное и бесхитростное, чье сердце я завоевал! С какой деликатностью
она внушала мне, делая вид, будто далека от этого намерения, что я несу
ответственность за осиротевшее дитя
вечер. Мы снова вышли из кареты и шли при свете звезд по тихой дороге,
ведущей к дому доктора Стронга, и я сказал Агнес, что обязан этим ей.
мой, но и ее ангел-хранитель. И сейчас мне так кажется, - сказал я.
самую глубину моего сердца, и я, не раздумывая, сказал:
спокойствие и бодрость, которых я ни у кого, кроме вас, не видел. Надеюсь,
теперь у вас лучше дома?
сердце у меня легко.
показалось мне таким благородным!
Агнес.
волновать, но мне очень хотелось бы знать... больше не упоминалось о том, о
чем мы говорили, когда я вас видел в последний раз?
искренней, бескорыстной любви. Не бойтесь за меня, Тротвуд, - добавила она
через минуту, - я никогда не сделаю того, что вас так пугает.
этого не боялся, но услышать об ртом из ее собственных уст, не знающих лжи,
было для меня огромным облегчением. Так я ей и сказал.
быть, нам больше не удастся побыть наедине, - скоро ли вы опять приедете в
Лондон?
дома - ради папы. До следующего нашего приезда мы не часто сможем с вами
встречаться, но я буду писать Доре, и через нее мы будем знать друг о друге.
комнате миссис Стронг было освещено. Агнес показала на окно и пожелала мне
спокойной ночи.
мне руку. - Я так счастлива, зная, что счастливы вы. Если мне понадобится
ваша помощь, вы можете быть спокойны - я к вам обращусь. Да благословит вас
господь!
памяти образ моей маленькой Доры, когда та сидела рядом с ней. Некоторое
время я стоял на крыльце и смотрел на звезды, и сердце мое было исполнено
любви и благодарности; затем я медленно побрел дальше. На ночь я снял
комнатку неподалеку, в чистенькой харчевне; выходя из дворика, я случайно
повернул голову и увидел свет в кабинете доктора. У меня мелькнула мысль, -
и я даже упрекнул себя, - что он работает над словарем без моей помощи. Мне
захотелось проверить, так ли это, и пожелать ему спокойной ночи, если он
сидит за своими книгами, а потому я повернул назад, тихо пересек холл и,
приоткрыв дверь, заглянул в кабинет.
удивлению, увидел Урию. Он стоял около лампы, одна костлявая рука была
прижата к губам, другая опиралась на стол доктора. Доктор сидел в своем
рабочем кресле, закрыв руками лицо. Мистер Уикфилд, сильно взволнованный и
удрученный, наклонясь к доктору и протянув руку, нерешительно касался его
руки.
встретил взгляд Урии и понял, в чем дело. Тогда я отступил, чтобы выйти, но
доктор сделал мне знак остаться, и я остался.
скорчился. - Зачем разглашать на весь город?
открытой, и осторожно закрыл ее. Затем он вернулся на свое место. В его
голосе и манерах чувствовалось навязчивое, лицемерное сострадание, и эта
личина казалась, - по крайней мере мне, - самой невыносимой из всех, какие
он мог на себя надеть.
рассказать доктору Стронгу то, о чем мы с вами говорили. Впрочем, вы меня
тогда не совсем поняли!
учителю, пробормотал несколько слов, стараясь утешить его и ободрить. Он
положил руку мне на плечо, как это бывало в пору моего детства, но седой
своей головы не поднял.
Урия тем же искательным тоном, - я беру на себя смелость, находясь среди
друзей, смиренно сообщить, что я обратил внимание доктора Стронга на
поведение миссис Стронг. Могу заверить, Копперфилд, что у меня не было ни
малейшего желания вмешиваться в это неприятное дело, но все мы иногда
оказываемся причастны к такого рода делам, которых следовало бы избегать.
Именно это я хотел вам сказать, сэр, когда вы не изволили меня понять.
схватить его за глотку и не задушить.
он. - Разумеется, мы оба не склонны были распространяться на эту тему.
Однако я пришел к выводу, что мне надлежит объясниться чистосердечно, и я
сообщил доктору Стронгу... Вы что-то сказали, сэр?
растрогать любое сердце, но на Урию он не произвел никакого впечатления.
глаза, сколь нежны друг с другом мистер Мелдон и красивая, милая леди,
супруга доктора Стронга. Пришло время (поскольку теперь все мы причастны к
этому делу, чего следовало бы избегать), пришло время сказать доктору
Стронгу, что это было очевидно для всех еще до отъезда мистера Мелдона в
Индию, что только ради этого мистер Мелдон нашел предлог вернуться из Индии
и только ради этого он всегда находится здесь. Как раз когда вы появились,
сэр, я спросил моего компаньона, - тут он повернулся к мистеру Уикфилду, -
может ли он дать честное слово доктору Стронгу, что не пришел к тому же
выводу уже давно. Ну, как, мистер Уикфилд? Будьте добры, сэр, скажите всем
нам! Да или нет, сэр? Да ну же, компаньон!
нерешительно кладя руку на руку доктора, - ради бога не придавайте большого
значения каким-то подозрениям, которые могли у меня быть...
признание! Хорош старый друг - нечего сказать! Но - черт побери! - когда я
был у него только ничтожным клерком, Копперфилд, я видел, как он не раз, -
да, не раз, а двадцать раз! - прямо с ума сходил (ну что ж, он - отец, и я,
во всяком случае, не могу его осуждать) при одной мысли, что мисс Агнес
может оказаться причастной к такому делу, которого следует избегать.
добрый мой друг, мне нет нужды вам говорить, что это мой порок - искать в
действиях каждого человека один основной мотив и ко всем поступкам прилагать
одну узкую мерку. Сомнения, которые у меня возникли, могли быть порождены
этим неверным взглядом.
доктор. - У вас были сомнения...
Мацумото Сэйте
Зыков Виталий
Майер Стефани
Андреев Николай
Посняков Андрей