я не могу знать и не хочу, но... Теперь вы здесь, в нарушение всех наших
обычаев и законов, но я благодарен вам... - Он чувствовал какую-то нервную
потребность открыть перед этой молодой женщиной то, чего ни перед кем бы не
открыл никогда, ибо, если быть с ней откровенным до конца, все это касалось
не кого-то, а именно этой женщины!
многочисленные дневные светильники. Анастасия металась от стены к стене,
ломано пересекала прямой путь Карналя, то приближаясь к нему, то отшатываясь
от него, и далекие взблески в ее темных глазах то исчезали для Карналя, то
приближались на расстояние почти опасное. Петр Андреевич, пугаясь
неосознанно уже того, что только что сказал этой женщине, в то же время
ощущал почти болезненную потребность говорить еще и еще, сказать как можно
больше, предостеречь не то самого себя, не то Анастасию (почему именно
Анастасию - не мог бы еще сказать), что самое страшное - это деградация
человеческого сердца, а она неминуемо наступает, когда...
цехам. Карналь, жестом пригласив Анастасию, повел ее налево.
подумала Анастасия, что за будничным "по периметру" может скрываться такой
светлый, почти храмовый простор, гармонично расчлененный могучими бетонными
колоннами, сплошь увешанными, как и внизу, на первом этаже, плакатами,
призывами, дружескими шаржами, диаграммами. На первый взгляд казалось, что и
тут продолжается веселый карнавал острот, иронии, впечатление усиливалось
еще и тем, что цех во всю длину вмел как бы два этажа: нижний, по которому
шли Карналь с Анастасией, и верхний, нечто вроде театральных подмостков,
деревянный настил, натертый желтой мастикой, отполированный до блеска,
местами прорезанный так, чтобы выпустить из-под себя то механические
подъемники, то шланги со сжатым воздухом, то подводки кабелей. Ничего
похожего на электронные машины нигде Анастасия не видела, одни только
беспорядочно разбросанные внутренности машин, блоки плит с интегральными
схемами, таинственные густо заплетенные косы из розово-желто-зеленых
проводов то бессильно свисали над помостом, то лежали на нем целыми грудами,
то подключены были к каким-то устройствам, около которых стояли девушки в
белых халатиках, что-то помечая в длиннющих блокнотах, не обращая ни
малейшего внимания на появление в цехе Карналя.
расхристанных белых рубашках, со сдвинутыми в сторону галстуками, кстати,
яркими, как и у Карналя. Еще несколько их сидело, согнувшись над тем, что
когда-то, наверное, будет вычислительной машиной. Впечатление было такое,
будто эти люди либо придуриваются, либо разыгрывают озабоченность, либо
попросту бьют здесь баклуши, удрав из дому от сварливых жен или злых тещ.
высоченным потолком: "Тысяча тридцатая - наш подарок XXV съезду!"
ассигнований, без материалов, без ничего.
журналистов - не новость, надеюсь.
подняться, повел между колоннами. Им навстречу вывернулся откуда-то
встрепанный Юрий Кучмиенко, замер в театральном удивлении.
того, могу поклясться, что знаю, для чего сюда прорвалась Анастасия! Как
поют модные хлопцы: "Сили-мили иф ю вилл кил ми..."
планировался, - заметил спокойно Карналь. - Анастасию сюда привел я.
женского коварства.
Карналь спокойно сказал:
поймал паузу, мгновенно вскочил в нее:
знаю. Жду, когда оживет.
Анастасией!
Кучмиенко.
тот. - А Совинский?
наладке у него не идет. Утратил нерв. Говорит, как будто молотком по голове
стукнуло. А стукнутых мы - на вспомогательные операции. Ивана
откомандировали зажигать сигареты товарищу Гальцеву. Потому что у одного не
хватает времени даже зажигалку вынуть, а у другого времени - хоть лопатой
греби! Совинский! - закричал он внезапно. - Огня товарищу Гальцеву!
отвертку, в зубах - что-то блестящее, никак не похоже было, что носит он
зажигалку за кем-либо, об этом свидетельствовал и его недвусмысленный жест:
крепко стиснутый кулачище, угрожающий Юрию.
Анастасию, блестящую деталь он то ли потерял, то ли мгновенно выплюнул изо
рта, отвертку упустил на помост, выпрямился во весь свой рост и, глухо бухая
в гулкое дерево толстыми подошвами, подошел к гостям.
наладки. Там мы были втроем, теперь здесь.
будто отступает в сторону, дает возможность вот здесь, сразу, присесть и
написать про доблестный труд передовиков, которые овладели и достигли...
этой работе, так сказать, неуловимой, что ли. Она не укладывается ни в какие
привычные категории, передать словами ее, пожалуй, вообще невозможно, не
обижая наладчиков.
Гальцев.
силах состязаться с кем-либо, тем более с такими людьми, как здесь.
состоянии найти соответственные средства для...
вмешался Карналь, - а только чтобы передать состояние человека в процессе
труда и созидания. Его настроение, его размышления, его энтузиазм, возможно,
даже его усталость, ибо и усталость бывает прекрасна...
знакомых, наверное, вообще невозможно... Например, о Совинском я бы не
стала... Он знает об этом.
потихоньку ушел, сам он тоже, молча поклонившись, пошел по делам, Совинский
еще какое-то время неуклюже стоял столбом перед Анастасией, пока Карналь
легонько не подтолкнул его в плечо.
значения.
делают наладчики, а она невольно прислушивалась к голосам за спиной.
сторонам.
махнуть.
Карналя:
Карналь.
Андреев Николай
Буркатовский Сергей
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Фазиль Искандер
Шилова Юлия