Чтение 142–й страницы книги ~Три мушкетера~

Госпожа Бонасье машинально проглотила два-три кусочка и пригубила ви-
но.

- Да выпейте же, выпейте! Берите пример с меня, - уговаривала миледи,
поднося ко рту свою рюмку.

Но в ту самую минуту, когда она готовилась прикоснуться к ней губами,
рука ее застыла в воздуха: она услышала отдаленный топот скачущих коней;
топот все приближался, и почти тотчас ей послышалось ржание лошади.

Этот шум сразу вывел ее из состояния радости, подобно тому как шум
грозы будит нас и прерывает пригрезившийся нам чудесный сон. Она поблед-
нела и кинулась к окну, а г-жа Бонасье, дрожа всем телом, встала и опер-
лась о стул, чтобы не упасть.

Ничего еще не было видно, слышался только быстрый, неуклонно прибли-
жающийся топот.

- Ах, боже мой, что это за шум? - спросила г-жа Бонасье.

- Это едут или паши друзья, или наши враги, - осветила миледи со
свойственным ей ужасающим хладнокровием. - Стойте там. Сейчас я вам ска-
жу, кто это.

Госпожа Бонасье замерла на месте, безмолвная и бледная, как мраморное
изваяние.

Топот все усиливался, лошади были уже, вероятно, не дальше как за
полтораста шагов от монастыря; если их еще не было видно, то лишь пото-
му, что в этом месте дорога делала изгиб. Однако топот слышался уже так
явственно, что можно было бы сосчитать число лошадей по отрывистому цо-
коту подков.

Миледи напряженно всматривалась в даль: было еще достаточно светло,
чтобы разглядеть едущих.

Вдруг она увидела, как на повороте дороги заблестели обшитые галунами
шляпы и заколыхались на ветру перья. Она насчитала сначала двух, потом
пять и, наконец, восемь всадников; один из них вырвался на два корпуса
вперед.

Миледи издала глухой стон: в скачущем впереди всаднике она узнала
д'Артаньяна.

- Ах, боже мой, боже мой? - воскликнула г-жа Бонасье. - Что там та-
кое?

- Это мундиры гвардейцев кардинала, нельзя терять ни минуты! - крик-
нула миледи. - Бежим, бежим!

- Да-да, бежим! - повторила г-жа Бонасье, но, пригвожденная страхом,
не могла сойти с места.

Слышно было, как всадники проскакали под окном.

- Идем! Да идем же! - восклицала миледи, схватив молодую женщину за
руку и силясь увлечь ее за собой. - Через сад мы еще успеем убежать, у
меня есть ключ... Поспешим! Еще пять минут - и будет поздно.

Госпожа Бонасье попыталась идти, сделала два шага - у нее подогнулись
колени, и она упала.

Миледи попробовала поднять ее и унести, но у нее не хватило сил.

В эту минуту послышался стук отъезжающей кареты: увидев мушкетеров,
почтарь погнал лошадь галопом. Потом раздались три-четыре выстрела.

- В последний раз спрашиваю: намерены вы идти? - крикнула миледи.

- О, боже, боже! Вы видите, мне изменяют силы, вы сами видите, что я
совсем не могу идти... Бегите одна!

- Бежать одной? Оставить вас здесь? Нет-нет, ни за что! - вскричала
миледи.

Вдруг она остановилась, глаза ее сверкнули недобрым огнем; она подбе-
жала к столу и высыпала в рюмку г-жи Бонасье содержимое оправы перстня,
которую она открыла с удивительной быстротой.

Это было красноватое зернышко, которое сразу же растворилось в вине.

Потом она твердой рукой взяла рюмку и сказала:

- Пейте, это вино придаст вам силы! Пейте!

И она поднесла рюмку к губам молодой женщины, которая машинально вы-
пила.

"Ах, не так мне хотелось отомстить! - сказала про себя миледи, с
дьявольской улыбкой ставя рюмку на стол. - Но приходится делать то, что
возможно".

И она ринулась из комнаты.

Госпожа Бонасье проводила ее взглядом, но не могла последовать за
нею: она впала в то состояние, какое испытывают люди, которые видят во
сне, как кто-то гонится за ними, и тщетно пытаются бежать.

Прошло несколько минут - раздался отчаянный стук в ворота; г-жа Бо-
насье каждую минуту ждала возвращения миледи, но миледи не появлялась.

Пылающий лоб молодой женщины - должно быть, от страха - то и дело
покрывался холодным потом. Наконец она услышала лязг отпираемых решеток,
на лестницах загремели сапоги и зазвенели шпоры, поднялся гул голосов,
звучавших все ближе и ближе, и ей показалось, что она слышит свое имя,
произнесенное среди этого гула.

Вдруг она радостно вскрикнула и бросилась к двери: она узнала голос
д'Артаньяна.

- Д'Артаньян! Д'Артаньян! - закричала она. - Это вы? Сюда, сюда!

- Констанция! Констанция, где вы? - отвечал юноша. - Боже мой!

В тот же миг дверь кельи отворилась, вернее - поддалась под напором
извне, и несколько человек вбежали в комнату. Г-жа Бонасье опустилась в
кресло, не в силах больше шевельнуться.

Д'Артаньян бросил еще дымившийся пистолет, который он держал в руке,
и упал на колени перед своей возлюбленной. Атос заткнул свой пистолет за
пояс, а Портос и Арамис, державшие шпаги наголо, вложили их в ножны.

- О Д'Артаньян, любимый мой! Наконец ты приехал, ты не обманул ме-
ня!.. Да, это ты...

- Да-да, Констанция, мы опять вместе!

- Как она ни уверяла, что ты не приедешь, я все-таки втайне надеялась
и не захотела бежать. Ах, как я хорошо сделала, как я счастлива!

При слове "она" Атос, спокойно усевшийся в кресло, внезапно встал.

- Она? Кто "она"? - спросил Д'Артаньян.

- Да моя приятельница, та самая, которая из дружбы ко мне хотела ук-
рыть меня от моих гонителей, та, которая приняла вас за гвардейцев кар-
динала и только что убежала отсюда.

- Ваша приятельница? - вскричал Д'Артаньян, и лицо его стало бледнее
белого покрывала его возлюбленной. - О какой приятельнице вы говорите?

- О той, чья карета стояла у ворот, о женщине, которая называет себя
вашим другом, Д'Артаньян, и которой вы все рассказали.

- Ее имя, имя? - допытывался Д'Артаньян. - Боже мой, неужели вы не
знаете ее имени?

- Да как же, его называли при мне... Погодите... вот странно... Ах,
боже мой, у меня мутится в голове... темнеет в глазах...

- Ко мне, друзья мои, помогите! - закричал д'Артаньян. - У нее холо-
деют руки, ей дурно... Боже мой, она лишается чувств!

Пока Портос во весь голос звал на помощь, Арамис кинулся к столу и
хотел налить стакан воды, но остановился, увидев, как жутко изменился в
лице Атос: он стоял перед столом, уставив застывшие от ужаса глаза на
одну из рюмок, и, казалось, терзался страшным подозрением.

- О нет, нет, это невозможно! - повторял он. - Бог не допустит такого
преступления!

- Воды, воды! - кричал Д'Артаньян. - Воды!

- Бедняжка! Бедняжка! - хриплым голосом шептал Атос.

Оживленная поцелуями д'Артаньяна, г-жа Бонасье открыла глаза.

- Она приходит в себя! - воскликнул юноша. - Слава богу!

- Сударыня... - заговорил Атос, - сударыня, скажите, ради бога, чья
это пустая рюмка?

- Моя, сударь... - ответила молодая женщина умирающим голосом.

- А кто вам налил вино, которое было в рюмке?

- Она.

- Да кто же это "она"?

- А, вспомнила? - сказала г-жа Бонасье. - Графиня Винтер.

Четыре друга все разом вскрикнули, по крик Атоса был громче ос-
тальных.

Лицо г-жи Бонасье покрылось мертвенной бледностью, острая боль подко-
сила ее, и она, задыхаясь, упала на руки Портоса и Арамиса.

Д'Артаньян с неописуемой тревогой схватил Атоса за руку.

- Неужели ты допускаешь?.. - Голос его перешел в рыдание.

- Я допускаю все, - ответил Атос и до крови закусил губы, стараясь
подавить невольный вздох.

- Д'Артаньян, Д'Артаньян, - крикнула г-жа Бонасье, - где ты? Не ос-
тавляй меня, видишь - я умираю!

Д'Артаньян, все еще трепетно сжимавший руку Атоса, выпустил ее и ки-
нулся к г-же Бонасье.

Ее прекрасное лицо исказилось, остекленевшие глаза ужо утратили вся-
кое выражение, судорожная дрожь сотрясала плечо, по лбу катился пот...

- Ради бога, бегите, позовите кого-нибудь... Портос, Арамис, просите
помощи!

- Бесполезно, - сказал Атос. - Бесполезно: от яда, который подмешива-
ет она, нет противоядия.

- Да-да, помогите! - прошептала г-жа Бонасье. - Помогите!

Потом, собрав последние силы, она взяла обеими руками голову юноши,
посмотрела на него так, словно изливала в этом взгляде всю душу, и с го-
рестным возгласом прижалась губами к его губам.

- Констанция! Констанция! - крикнул д'Артаньян.

Вздох вылетел из уст г-жи Бонасье и коснулся уст д'Артаньяна - то от-
летела на небо ее чистая и любящая душа.

Д'Артаньян сжимал в объятиях труп.

Юноша вскрикнул и упал подле своей возлюбленной такой же бледный и
похолодевший, как она.

Портос заплакал, Атос погрозил кулаком небу, Арамис перекрестился.