будет казнь. А они раздевались лениво, как перед купанием.
Переговаривались между собой, подходили по очереди к яме и даже ни разу не
взглянули на нас, хотя мы были последними, кого они видели перед смертью.
Они просто нагло не считали нас за людей. Я даже не знаю, боятся они боли
или не боятся, понимают, что такое смерть, или не понимают. И только
голые, будто для приличия, прикрывались руками.
Работать с русскими - это все равно что учить медведя ловить мышей в доме.
Я ни на одну минуту не чувствую себя с ними спокойным. Выполнять операции
с такой агентурой - то же самое, что травить зайца волчьей сворой. Никогда
не знаешь, на кого они бросятся - на зайца или на тебя.
тоном: - Курсант по кличке "Гога", - ну, тот, который участвовал в казни
через повешение своего соплеменника, - устроил в самолете побоище. Почти
вся группа уничтожена. Раненый пилот успел совершить посадку на фронтовой
территории, доступной огню противника. - Пожал плечами: - А был этот Гога
такой тихий, надежный, и вот - снова неприятность.
коньяком.
фрейлейн Ангелику Бюхер!
ресторана и в элегантном эсэсовском мундире, сопровождаемый целой свитой
чинов СД и гестапо, вошел Генрих Шварцкопф.
неподвижное, как у мертвеца. На скулах красные пятна, глаза усталые,
воспаленные, губы поджаты. В руках он сжимал стек. Ударив этим стеком по
стоявшему в центре зала столику, скомандовал:
спросил у одного из офицеров СД: - Вы уверены, что тут нет господ,
присутствие которых не обязательно?
стал почтительно, но настойчиво шептать что-то на ухо.
племянник самого рейхсфюрера! - И шагнул к Шварцкопфу, высокомерно вскинув
сухую седую голову.
монокля, будто имено от этого зависела незапятнанность его фамильной
чести.
его оказался "зауэр". Он сунул руку с пистолетом под скатерь и, прищурясь,
наблюдал за Шварцкопфом. Можно было не сомневаться, что он готов постоять
за своего начальника.
войдя в зал вместе с другими сопровождавшими Шварцкопфа, остался стоять у
двери. Он вскинул на согнутый локоть парабеллум с удлиненным стволом и
навел его в спину Штейнглица.
того, что кого-нибудь тут ухлопают. Хотя это было бы и занятно и до
некоторой степени полезно: всетаки одной сволочью меньше". Но - увы! - он
не имел права на такое удовольствие. И как ни противны были Иоганну пьяная
заносчивость, высокомерная чванливость уверенного в своей безнаказанности
эсэсовца, как ни отвратителен был сам Генрих, пришлось все же взять на
себя роль миротворца.
энтузиазмом и сделал руками такое движение, будто раскрывал объятия.
Правда, при всем этом Иоганн не сумел придать лицу выражения восторга или
хотя бы приветливости. Глаза его были презрительно холодны.
потрясен! Такая встреча... - Сияя улыбкой, обошел Лансдорфа, будто на его
пути был не человек, а стул, схватил руку Вайса, притянул к себе. Обнял.
Торжественно объявил сопровождавшим его людям: - Господа! Рекомендую: мой
лучший друг Иоганн Вайс. - Почтительно представился Ангелике, фон Зальцу,
Штейнглицу и Лансдорфу: - Имею честь - Генрих Шварцкопф. - Склонил голову,
щелкнул каблуками, сказал извиняющимся тоном: - Если мое поведение было
неучтивым, готов наложить на себя любое взыскание.
решительно? - осведомилась Ангелика. - Или только...
- И вы тоже, господин Лансдорф. - Добавил значительно: - Мы с вами
встречались в Берлине, у рейхсфюрера, если вы соизволите вспомнить. -
Указывая глазами на Вайса, добавил: - Я тогда еще спрашивал вас о моем
друге.
Лансдорфом, - подумал Иоганн. - Ну что ж, ради пользы дела надо
восстанавливать отношения".
ваш гость. - И спросил уже официальным тоном: - Вы получили депешу из
Берлина?
раз поклонился, но на сей раз более сдержанно, со строгим достоинством.
сокрушенно плечами: - Служба. - Обернулся к Вайсу: - Тебе тоже придется
покинуть приятное общество - по тем же причинам, что и нам с господином
Лансдорфом.
стояли на страже эсэсовцы.
столе - несколько телефонных аппаратов, Генрих предложил Лансдорфу
расположиться на огромном кожаном диване и даже заботливо придвинул к нему
курительный столик.
показалось Вайсу, с коварной скромностью:
вопросе чего-либо иного, кроме желания почерпнуть полезные сведения у
столь высокочтимого и многоопытного человека, как вы.
Низко склоняясь к Лансдорфу, он сказал жестко и неприязненно:
уже несколько месяцев успешно действует разведывательная организация под
грифом "VI". Эта организация неоднократно пополнялась разведгруппами и
техникой. Возглавляет ее агент Гвоздь. Так, если я не ошибаюсь, Гвоздь?
Человек с ампутированной вами ногой.
советских танков. Сведения были весьма утешительны. Крупповские
специалисты, изучив эту технологию, дали заключение, что броня советских
танков подобна скорлупе орехов. Отлично! Но моторизованные части вермахта
засвидетельствовали обратное. И из-за этого небольшого расхождения в
оценке новых советских машин мы понесли тяжелые потери. За чей прикажете
счет их отнести?
группа произвела диверсию. Мощным взрывом был уничтожен сборочный цех.
Так?
взрыв был нужен самим большевикам для закладки котлована под новый цех,
который они теперь там строят. - Продолжал насмешливо: - Не правда ли,
какая странная созидательная диверсия в пользу противника? Вас это не
огорчает, господин Лансдорф? Смею вас заверить, рейхсфюрер был необычайно
удивлен всем этим. Более удивлен, чем в том случае, если бы вам удалось
наконец уничтожить завод как таковой. Рейхсфюрер просил меня осведомиться
у вас, не сочтете ли вы возможным разъяснить столь загадочные события.
что происходило здесь, иначе назвать было нельзя, - понимал, какой
опасности подвергается вся проводимая с помощью Гвоздя операция,
имитирующая работу крупной антисоветской организации в советском тылу. Он
должен был сейчас же, не медля ни секунды, найти спасительный ход. Но как?
Шварцкопфа:
Ангелики Бюхер и себя лишил удовольствия познакомиться с ней поближе? -
Упрекнул: - Ты стал настоящим чиновником, Генрих.
Василенко Иван
Круз Андрей
Каменистый Артем
Херберт Фрэнк
Куликов Роман
Сертаков Виталий