напротив, коротышкой? Полноватой матроной? Юной гризеткой? Старой
торговкой с Набережного рынка? Выбирай.
время показывают.
Но никаких облегающих... этих... дорогая моя. А я стану матросом, - заявил
Кинц. - В расцвете лет, с черными курчавыми бакенбардами и великолепными
усами. Сплошные мускулы и потрясающие татуировки. Быть может, шейный
платок в горошек. Повадка дерзкая, убийственно самоуверенная. Характер
вспыльчивый, явно любит подраться. Кольцо в ухе... нет, в обоих ушах. Вот
именно. Мне это нравится.
почувствовала, что тело ее начало меняться - как уже было много месяцев
назад, когда Кинц придал ей обличье волчицы. Она стала выше, обросла
мускулами, раздалась в плечах, руки и ноги у нее удлинились. Волосы стали
короткими, щеки обросли юношеским пушком, обещающим превратиться в
бородку. Длинное платье и белое фишу преобразились в мешковатые штаны,
потрепанную карманьолку и шейный платок. Она посмотрела на свои широкие
ладони, глянула в зеркало на новоприобретенный курносый веснушчатый нос -
и захихикала. Тогда Элистэ испугалась перемены и растерялась, но теперь
все было наоборот. Ведь она научилась преодолевать наваждения и видеть под
маской саму себя - настоящую, неизменную, не преображенную чарами. И
подлинный облик дядюшки Кинца, стоящего рядом, тоже проступал под ложной
личиной бицепсов, бравады и боевитости. Она веселилась от всей души.
мягкий голос приобрел призрачную хрипоту. - Кажется, тебе это пошло на
пользу.
наслаждение. Однако, как это ни мило, время торопит. Подготовим мою
Глориэль.
Кинц извлек из бюро уже знакомую парусиновую сумку и ласково обратился к
Чувствительнице:
время подвергнуть себя процедуре, которая может показаться ей
унизительной. Однако я прошу мою Глориэль потерпеть - все это ради доброго
дела и совсем ненадолго.
Кинц кивнул с явным облегчением и упрятал ее в сумку, словно в саван.
кто посторонний, он бы наверняка посмеялся, увидев, что силач-матрос не
может без посторонней помощи управиться с таким незначительным грузом.
удобно. Они благополучно одолели коридор, спустились по лестнице и вышли в
тупик Слепого Кармана. На улице болтались студенты, в таверне играла
музыка, из ближайших харчевен доносился запах жареного мяса. Элистэ с
удовольствием вздохнула полной грудью.
оставив о себе жуткие воспоминания. Как хорошо выйти на улицу, не опасаясь
обжигающей стужи! Как хорошо чувствовать себя в безопасности и не
испытывать страха - вдруг кто-то тебя опознает. Как чудесно быть парнем!
спотыкаясь на сумеречных безлюдных дорожках, осененных ветвями с только
что пробившейся листвой. Белый гравий скрипел под ногами, неподалеку
заходились кваканьем лягушки. Глориэль помалкивала в сумке, лишь изредка
производя тихое жужжание, приглушаемое парусиной.
Средоточие Света - излюбленного места свиданий, которое в последнее время,
по причине соседства с Кипарисами, утратило присущее ему в прошлом
романтическое очарование. Юные парочки по большей части предпочитали
теперь встречаться в других местах. Как и предполагал Кинц во Дерриваль,
они не встретили на поляне ни души.
Кинц высвободил Глориэль, и вместо парусины над ней засияло усыпанное
звездами небо. Чувствительница, судя по всему, начала приспосабливаться к
своему новому окружению. По ее стеклянным рожкам пробежали прерывистые
огоньки, она испустила несколько тревожных посвистов и задумчиво загудела.
сомневайся.
прогалины. Скорее, детка.
Средоточие Света. Элистэ безмолвно повиновалась, уверенная, что сейчас все
объяснится.
глубоко вздохнул и принялся шевелить губами. И тут началось такое...
Он что-то бормотал себе под нос, и хотя она не слышала, что именно, но
почему-то посмотрела на Глориэль - и поймала миг великого преображения.
Лишь секунду назад Чувствительница спокойно пребывала посреди прогалины -
низкая овальная сфера, испускающая пульсирующее свечение, - и вдруг
выросла в нечто чудовищное, огромное, выше самых высоких деревьев. Огни
погасли, урчание стихло. Она омертвела. Внезапная метаморфоза заняла всего
миг и произошла в полнейшей тишине. Элистэ научилась противиться
наваждениям, но даже ее это застало врасплох. Такого она никак не ожидала.
Глориэль и под огромным своим подобием оставалась все той же приземистой
полусферой во всеоружии своих ощущений. Но неподготовленный взгляд никогда
бы не различил малой Чувствительницы под гигантской новоявленной
Оцепенелостью.
не заметить ее - в теперешнем-то виде - вряд ли возможно.
поняла! Сюда приведут сестру или отца Уисса Валёра, чтобы пробудить
Оцепенелость, правда?
действует чародей из Возвышенных, знают про вас, и внезапное появление
огромной невиданной Оцепенелости заставит их насторожиться...
с ее неизведанными возможностями будет для них непреодолимым соблазном.
Народному Авангарду не под силу транспортировать Глориэль в Арсенал. То
есть им так покажется, а стало быть, у них не останется иного выхода, как
доставить к Оцепенелости кого-нибудь из пленных чародеев.
Тут Глориэли предстоит сыграть свою роль.
любопытством; у нее дух захватывало от того, что дядя приобщил ее к своим
чародейным замыслам. - И когда?
несправедливо!
поняла, что ни за что не позволит дядюшке лишить ее такого захватывающего
приключения. - А кроме того, вдруг понадобится унести Глориэль? Вам одному
не справиться, да и Дреф, скорее всего, будет занят своими делами. А я
сумею вам помочь. Сумею помочь Глориэли.
не сейчас. Давай-ка вернемся домой.
Глориэль под своим огромным подобием вся тряслась и вибрировала, ее
огоньки разгорелись яростным алым свечением, маленькие лопасти вращались
во всю свою мощь.
Многочисленные юбки смягчили удар, но она все равно пошатнулась. В нес
полетел второй камешек - и тоже попал в цель. Элистэ вскрикнула от боли,
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Громыко Ольга
Якубенко Николай
Куликов Роман
Никитин Юрий