заорал:
и то же:
ранга Родионов вышел из рубки и, пройдя по продольному мостику, остановился
против шкафута, где происходила раздача вина. Небольшой, сутулый,
порыжевшими от курения усами, он внимательно посмотрел на старшего офицера и
прошамкал беззубым ртом:
хохотом:
перебиваемые криками "ура". Это офицеры выпивали шампанское во славу
русского оружия.
крейсером перешло в боевую рубку. При первых раскатах орудийных выстрелов
командир Родионов снял фуражку и, перекрестившись, произнес вслух:
пробоин, но все они были надводные. Подверглись разрушению главным образом
надстройки, шлюпки и разные приборы. Часть орудий вышла из строя.
ранены. С заходом солнца командир Родионов распорядился:
извлекли наверх. Боевое освещение наладили как раз в тот момент, когда
начались минные атаки. "Нахимов" замыкал собою боевую колонну. Может быть,
поэтому на него так яростно нападали миноносцы. А он лучами прожектора
только указывал им свое местопребывание и притягивал их к себе, как маяк
ночных птиц.
рубки, рявкнул, словно в трубу:
пушки, но свое назначение он выполнил. Крейсер подпрыгивал от взрыва.
зазвенели стеклянные осколки полопавшихся иллюминаторов.
кормовых отделениях, думали, что это случилось где-то рядом, около них, и,
уходя, задраивали за собой двери. Бросились к выходным трапам машинная
команда и кочегары. В боевой рубке, обращаясь ко всем, хрипло проговорил
командир:
погибаем.
находясь под впечатлением, что они немедленно пойдут вместе с кораблем ко
дну. С момента взрыва прошло минут десять в невероятной суматохе. Наконец
послышалась дудка, а вслед за ней раздался голос старшего боцмана Немона:
шкиперского помещения. Оно и смежное с ним отделение динамомашин сразу
наполнились водой. Электрическое освещение погасло. Люди оставляли свои
посты и, выбегая наверх, задраивали за собой двери. Но и этой мерой не могли
задержать бурлящие потоки. Двери были проржавлены, резиновая прокладка
оказалась никуда не годной, непроницаемые переборки под напором воды
вздувались, как парус под ветром, сдавали и лопались. С ревом вода
распространялась дальше, попадая в тросовые отделения, в малярную, в
канатный ящик, в угольные ямы, в отделения мокрой провизии, в поперечный и
продольный коридоры. Она заполняла минный и бомбовые погреба, крышки которых
не могли быть задраены: этому мешал беспорядочно наваленный лес.
поверхность. Ход уменьшился. Эскадра уходила от "Нахимова", оставляя его в
одиночестве. Наладили электрическое освещение, взяв ток
динамомашин. Но сейчас же с мостика, желая скорее скрыться от противника,
поступило распоряжение:
машины. Около сотни людей занялись подводкой пластыря под пробоину. Но так
как в течение похода эскадры практических учений в этом деле не было, то и
теперь никто не знал, как успешнее выполнить данное задание. Распоряжения
начальства противоречили одно другому. Все бестолково суетились и галдели.
судно погрузилось носом и дало на правый борт крен, дошедший до восьми
градусов. Кроме того, заводке пластыря мешал правый якорь. Он еще днем был
сброшен снарядом со своего места и повис на заклинившемся в клюзе канате.
бухнулся в море. Здесь работой руководил старший офицер Гроссман. Он больше
не ругался, он только просил продрогшим голосом:
направлено к спасению корабля.
отсека пожарная, центробежная и циркуляционная помпы. Она начала затоплять
жилую палубу.
ни догнать эскадры, ни достигнуть Владивостока. Поэтому только остается одно
- приблизиться к какому-нибудь берегу и спасти людей, а судно затопить. Но
командир твердо прошамкал:
на левый.
наверху офицеры и матросы видели, как впереди, обрезая нос, двигались
какие-то черные небольшие суда. Их было более двух десятков, и на каждом из
них горел огонек. "Нахимов" приготовился к отражению минной атаки и к своей
гибели. Комендоры навели пушки на приближающиеся огоньки. Но
радостно, словно объявляя людям награду, возвестил:
готовясь к атакам, не стали бы ходить с открытыми огнями.
взошла луна, то под пробоину вместо второго пластыря с трудом подвели
огромный парус. Но и этим не помогли крейсеру. Дифферент на нос все
увеличивался.
стала гнуться словно была картонная. Матросы, рискуя собою, ставили под нее
упоры из деревянных брусьев, а она сочилась по швам, как ненадежная плотина,
и звенела от водяных струй. До носового отделения это была последняя
преграда. Если она не выдержит, то произойдет взрыв котлов и крейсер
немедленно пойдет ко дну.
повернувшись, пошли вперед не носом, а кормою. Этот маневр оказался удачным.
Напор воды значительно уменьшился, и катастрофа на некоторое время была
отсрочена.
обнажились из воды и хлопали по ней лопастями, словно гигантскими ладонями;
Он стал плохо слушаться руля и мог дать ходу не больше трех узлов. На
мостике офицеры доказывали командиру, что при таких условиях "Нахимов" не
годен к дальнейшему плаванию, и что нужно заботиться только о спасении
людей.
север. Мы должны быть во Владивостоке.
них могли уснуть. Все чувствовали себя на грани жизни и смерти. Поэтому с
такой радостью встретили первые признаки рассвета. А когда показалось
солнце, то увидели вершины каких-то гор. Но никто не мог определить, чей был
этот берег.
постепенно заполнила собою погреба левого борта. На этот же борт команда
перетащила много угля. Крен к утру исправился. Но зато вся носовая часть
судна еще больше погрузилась в море. Командир, волнуясь, приказал:
многолетних плаваний, послушно остановился, чтобы здесь навсегда исчезнуть с
поверхности моря.
Лукьяненко Сергей
Гуревич Георгий
Лукин Евгений
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Беляев Александр