жег вторую лампу, стоявшую в комнате.
придвигая ему стул.
Арамис поставил три стула - для д'Артаньяна, для Портоса и для себя.
совершенно безучастно к тому, что должно было сейчас произойти.
нием.
тщетно гонялись друг за другом. Давайте же воспользуемся этим счастливым
случаем и побеседуем немного, если вы не имеете ничего против.
мый каким-то странным смутным инстинктом. Первое, что он почувствовал
вполне ясно, было изумление, смешанное с непреодолимым ужасом, какой ов-
ладевает человеком, когда смертельный враг, превосходящий его силой, за-
пускает в него свои когти в тот самый момент, когда он считает этого
врага далеко от себя и занятым другими делами.
кой причине, отсрочка, - он напряг весь свой ум и собрал все свои силы.
робость, но, наоборот, наэлектризовал его еще больше, так как хотя в
этом взгляде и кипела ненависть, это была ненависть открытая. Мордаунт
притаился, готовый воспользоваться малейшим случаем, который мог ему
представиться, чтобы вырваться из западни с помощью силы и хитрости. Так
медведь, застигнутый в своей берлоге, проявляет с виду безучастие, но на
деле зорко следит за каждым движением напавшего на него охотника.
сбоку; он неторопливо положил левую руку на эфес и передвинул шпагу,
чтобы можно было легко достать ее правой рукой; после этого он сел, сле-
дуя приглашению д'Артаньяна.
из тех беспощадно-насмешливых разговоров, которые он умел так мастерски
поддерживать. Арамис говорил про себя: "Мы услышим сейчас что-нибудь ба-
нальное". Портос кусал усы и ворчал: "Сколько церемоний, черт побери,
чтобы раздавить эту ехидну!" Атос совсем исчез в углу комнаты, неподвиж-
ный и бледный, как мраморное изваяние; и, несмотря на свою неподвиж-
ность, он чувствовал, что лоб его покрывается потом.
распоряжении, он закинул ногу за ногу и ждал.
становится смешным, и так как он пригласил Мордаунта сесть, чтобы побе-
седовать, то ре - шил, что ему первому следует заговорить.
вы умеете менять платье почти с такой же быстротой, как те итальянские
комедианты, которых кардинал Мазарини выписал из Бергамо и которых он,
без сомнения, показывал вам во время вашего путешествия во Францию.
одеты в платье убийцы, а теперь...
не правда ли? - отвечал Мордаунт своим спокойным и отрывистым голосом.
да вы находитесь в обществе дворян и когда под рукой у вас такая хорошая
шпага?
стольких же кинжалов, не считая шпаг и кинжалов ваших сообщников, ожида-
ющих у входа.
входа, вовсе не наши сообщники, а просто слуги. Я хочу восстановить ис-
тину даже в мельчайших подробностях.
вопросу. Я имел честь, сударь, задать вам вопрос: почему вы изменили ва-
шу внешность? Маска, кажется, очень шла вам; борода с проседью была чу-
десна, а что касается топора, которым вы нанесли такой замечательный
удар, то я полагаю, что он был бы для вас сейчас тоже кстати. Почему вы
выпустили его из рук?
что очутившись в обществе четырех палачей, я встречу четыре топора, нап-
равленных против себя.
метное движение бровей показывало, что он начинает горячиться, - хотя вы
глубоко испорчены и порочны, вы еще молоды, и это заставляет меня оста-
вить без внимания ваши легкомысленные речи. Да, легкомысленные, так как
упоминание об Армантьере не имеет ни малейшего отношения к настоящему
случаю. Действительно, не могли же мы вручить шпагу вашей матушке и
предложить ей сразиться с нами! Но вам, сударь, молодому офицеру, вели-
колепно владеющему, как нам известно, кинжалом и пистолетом и вооружен-
ному такой длинной шпагой всякий имеет право предложить поединок.
удовлетворение.
не будем спешить, так как каждый из нас желает, конечно, чтобы все со-
вершилось по правилам. Присядьте же, дорогой Портос, а вы, господин Мор-
даунт, будьте добры сохранять спокойствие. Мы уладим все наилучшим обра-
зом. Будем говорить откровенно: признайтесь, господин Мордаунт, - вам
очень хочется убить кого-нибудь из нас?
так хорошо владеет французским языком; по крайней мере, между нами не
может возникнуть недоразумений, и мы отлично объяснимся.
друзья питают к вам такие же прекрасные чувства, как и вы по отношению к
нам, и тоже были бы счастливы убить вас. Скажу более: они, без сомнения,
убьют вас. Тем не менее мы сделаем это как порядочные люди. И вот вам
лучшее доказательство.
к стене, сделал знак своим друзьям последовать его примеру и с чисто
французским изяществом поклонился Мордаунту:
те мне честь начать с меня. Не угодно ли? Правда, моя шпага короче ва-
шей, но это пустяки. Надеюсь, что рука поможет шпаге.
рассуждений.
даже дыхание его остановилось.
Взгляните на этого господина и прочтите в его глазах, какую ненависть мы
внушаем ему; смотрите, как он вынимает шпагу, как оглядывается кругом,
чтобы какое-нибудь препятствие не помешало ему. Не показывает ли все
это, что господин Мордаунт искусный боец и что вы очень скоро смените
меня, если только я допущу это. Оставайтесь поэтому на своем месте, как
Атос. Рекомендую вам взять с него пример и предоставить мне инициативу.
Кроме того, с господином Мордаунтом у меня есть личные счеты, и поэтому
я первый начну. Я желаю, я хочу этого.
друзьями. До сих пор он произносил его только мысленно.
деть в темном углу комнаты, но не так спокойно, как думал д'Артаньян:
ему сдавило горло, он едва дышал...
господин Мордаунт может заподозрить вас в намерениях, каких вы не имее-
те.
рите о том, кому первому драться со мной, и совершенно забыли спросить
меня, которого это обстоятельство как будто немного касается. Я ненавижу
вас всех, правда, но в разной степени. Я надеюсь уложить вас всех четве-
рых, но у меня больше шансов убить первого, чем второго, второго, чем
третьего, и третьего, чем четвертого. Я прошу вас поэтому предоставить
выбор противника мне. Если же вы мне откажете в этом праве, я не стану
драться, и вы можете просто убить меня.