осколков, падающих со всех сторон. Однако Ось служила надежным укрытием: под
ней они и встретились, обняв и расцеловав друг друга так, словно разлука их
длилась целую жизнь, а не каких-нибудь несколько недель (что в некотором
роде было правдой). В тени Оси грохот падающих осколков звучал приглушенно,
хотя от каменного дождя их отделяло всего лишь несколько ярдов. Когда она
уткнулась лицом в его ладони и заговорила, шепот ее прозвучал вполне внятно,
как и его ответные слова.
дней сердечной боли и обвинений, он услышал в ее голосе нежную теплоту. -
... Ты мне даже снился...
всего надо рассказать.
она.
словно Ось увеличила энергию милягиной пневмы во много раз. Возможно, она
знала - а как она могла не знать? - что поработивший ее человек исчез, и
теперь решила разрушить тюрьму, в которую заключил ее Сартори. Судя по
размерам плит, низвергавшихся вокруг них, с высоты процесс этот не должен
был занять слишком много времени. Они ударялись о пол с такой силой, что в
нем стали образовываться трещины. Обратив на это внимание, Юдит тревожно
вскрикнула.
успела рвануться к открытой двери, новый водопад камней и пыли преградил ей
путь. Миляга заметил, что вниз падают уже не только осколки тех плит, из
которых построена Башня. В этом граде попадались и куски самой Оси. Что она
затеяла? Решила самоуничтожиться, - или сбросить покровы, чтобы обнажить
ядро? Но так или иначе, их убежище становилось все более ненадежным с каждой
секундой. Трещины у них под ногами были уже с фут шириной и продолжали
расширяться, а парящий над ними монолит содрогался так, словно был уже не в
силах удерживать себя в подвешенном состоянии и вот-вот собирался упасть. У
них не было выбора: надо было пробежать несколько ярдов под проливным
каменным дождем.
Неожиданно в памяти у него всплыл Чика Джекин с высоко поднятыми руками,
которыми он защищал их от падающих обломков. Может ли он сделать так же? Не
давая себе времени на размышления, он поднял руки над головой ладонями
вверх, в точности подражая монаху, и шагнул за пределы тени. Один
стремительный взгляд вверх подтвердил и распад Оси, и масштаб нависшей над
ними угрозы. Даже сквозь густое облако пыли он видел, как монолит сбрасывает
с себя каменные глыбы, каждая из которых с легкостью могла раздавить их в
лепешку. Но защита сработала. Глыбы рассыпались вдребезги в двух или трех
футах у него над головой, а их осколки образовывали вокруг него живой
подвижный свод. Однако он все равно ощущал их падение: его запястья, руки и
плечи содрогались от мощных толчков, и он знал, что сил у него хватит только
на несколько секунд. Но Юдит уже уловила логику в его безумии и шагнула за
ним под его хрупкий щит. Между тем местом, где они стояли, и дверью было
около десяти шагов;
он может утратить сосредоточенность, и чары его потеряют свою силу.
ногу, чтобы не споткнуться о камень, и предупреждая о завалах. Это было
самой настоящей пыткой, и вскоре обращенные вверх ладони Миляги под градом
ударов опустились почти до уровня его роста. Но ему удалось продержаться до
двери, и они проскользнули в нее, оставив у себя за спиной такой град
обломков Оси и ее тюрьмы, что за ним нельзя было разглядеть ни то ни другое.
покрывались мелкими трещинками - катастрофа наверху подбиралась к основаниям
Башни, - но им удалось преодолеть целыми и невредимыми и содрогающийся
коридор, и следующий пролет лестницы, ведущий на самый нижний уровень.
Миляга был поражен, увидев и услышав Конкуписцентию, которая голосила в
коридоре, словно охваченный ужасом осел, наотрез отказываясь идти на поиски
своей хозяйки. Но Юдит не была подвержена подобным приступам малодушия. Она
уже распахнула дверь и ринулась вниз, крича на бегу имя Кезуар, чтобы
вывести ее из наркотического ступора. Миляга последовал за ней, но был
оглушен какофонией, в которой смешались доносившийся сверху грохот распада и
гул какого-то маниакального бормотания. Когда он добрался до комнаты, Юдит
уже успела поднять свою сестру на ноги. В потолке виднелись угрожающие
трещины, сверху сыпалась пыль, но Кезуар, похоже, и дела не было.
говорила ли я, что ты вернешься? Хочешь поцеловать меня? Пожалуйста, поцелуй
меня, сестричка.
натворить? Теперь ты хочешь отнять у меня мою сестру? Ах ты ублюдок! Нет уж,
я тебе не позволю. Мы умрем, прежде чем ты успеешь к ней притронуться! - Она
потянулась к Юдит, всхлипывая от страха. - Сестра! Сестра!
поскорее отсюда убраться.
забилась в панике.
- Это Сартори, сестра! Сартори! Сартори!
не причиню ей никакого вреда!
не под силу убить нас обеих!
солдаты! Розенгартен! Вот какую встречу он нам приготовил! Нас ждут пытки!
нем вздулось несколько нарывов, из которых непрерывно сочился гной обломков.
по щеке своей влажной, липкой ладонью - короткие, нервные удары.
спокойно, насколько это было возможно в подобных обстоятельствах. - Я не
хочу быть похороненной заживо. Да и ты не хочешь.
чтобы он снова прикасался ко мне, слышишь меня?
она била ее по лицу. Она сплела свои пальцы с пальцами сестры и крепко сжала
их. - Он ушел, - сказала она. - Он никогда больше не приблизится ни к одной
из нас.
он отказывался идти дальше. За последнее время ему пришлось пережить слишком
много неудачных воссоединений, чтобы позволить себе упустить ее из виду.
них течет моча. - Она громко расхохоталась, мгновенно переходя от ужаса к
беззаботности. - Мы вернемся в мою спальню, - сказала она, немного
отдышавшись, - и поспим немного.
ее с пола, и вдвоем они направились к выходу; Миляга отодвинулся в сторону,
чтобы дать им пройти. Они одолели уже добрую половину расстояния, когда один
из нарывов лопнул и извергнул из себя дождь обломков из Башни. Миляга успел
заметить, как Юдит была сбита с ног упавшим на нее камнем, а потом комната
наполнилась такой густой пылью, что обе сестры утонули в ней в одно
мгновение. Единственным оставшимся ориентиром был светильник, пламя которого
едва-едва пробивалось сквозь пыль, и Миляга двинулся ему навстречу, но в
этот момент раздавшийся сверху грохот возвестил о том, что распад Башни