заметил Артур.
но не столь ровно и бесперебойно, как можно было бы ожидать после недавней
смазки, затем добавил: - Тем более что они ведь ничего в этом не смыслят.
грамота. Денежные дела и подавно. - Никаких расчетов они не делали. Ни в чем
толком не разбирались, сэр!
мистер Панкс, не меняя выражения лица, издал звук, перед которым все доселе
известные усилия его носоглотки и бронхов показались ничтожными.
назвать то, что он слышал.
может быть, после. Если бы разобрались?
друга, - вероятно, они вели бы себя умнее.
будто с самого начала разговора начинен был порохом и только дожидался
случая выпалить. - А ведь они правы, между прочим. Они даже сами не знают,
насколько они правы.
Мердла?
Я делал расчеты. Я разобрался во всем. Дело верное. - Отведя душу этим
высказыванием, мистер Панкс затянулся на всю глубину своих легких и медленно
выпустил дым, устремив на Кленнэма упорный и многозначительный взгляд.
переносчик заразы. Ведь таким способом и распространяются подобные болезни;
так, незаметно, и возникает эпидемия.
Кленнэм, - что решились бы, например, вложить свою тысячу фунтов в одно из
этих предприятий? - Разумеется, - отвечал Панкс. - Я уже это сделал, сэр.
снова многозначительно посмотрел на Кленнэма.
Панкс. - У этого человека неограниченные возможности - колоссальный капитал
- поддержка правительства. Надежней его предприятий не найдешь. Верное дело.
Никакого риска.
потом столь же внимательно уставившись в пламя камина. - Удивили вы меня!
посоветовал сделать то же. Право, взяли бы с меня пример.
трудно объяснить, как если бы речь шла о самой обыкновенной лихорадке. Такие
болезни сходны с некоторыми телесными недугами; людской порок способствует
их зарождению, людское невежество дает им разрастись в эпидемию, жертвами
которой становятся люди, чуждые и пороку и невежеству. Подобным человеком
был для Кленнэма мистер Панкс, и потому, где бы ни заразился он сам, зараза,
исходя от него, становилась еще опаснее.
образом? - Кленнэм уже употреблял выражение своего собеседника.
дыма. - А будь у меня десять тысяч, поместил бы десять.
несбывшихся надежд его компаньона, другая - того, что он слышал и видел в
доме матери. Сейчас, очутившись в обществе друга, который вполне заслуживал
его доверия, он захотел поделиться с ним сперва одной, а потом и другой - и
обе очень быстро привели его вновь к прежнему предмету беседы.
помещении, Кленнэм немного помолчал, глядя в огонь сквозь дым своей трубки,
а затем стал рассказывать Панксу, как и почему ему приходится иметь дело с
великим государственным учреждением, именуемым Министерством Волокиты.
с той глубокой грустью, которую всегда вызывала в нем эта тема.
руках?
Вознаградите его за все труды и разочарования. Не дайте ему упустить то, что
сейчас само идет в руки. Ведь он, скромный труженик, весь ушедший в свою
работу, об этом не подумает. Вы должны думать за него.
Кленнэм. - Но то, о чем вы говорите, дело для меня новое и неизвестное, и
боюсь, что мне не под силу все взвесить и во всем разобраться должным
образом. Стар уж я для этого.
наборе сопящих и храпящих звуков, которыми мистер Панкс выразил свое
удивление и свой протест, что никому не пришло бы в голову усомниться в его
искренности.
Как вам это понравится!
свидетельствовали об отказе мистера Панкса хотя бы на мгновение допустить
подобную мысль, что Артур не решился настаивать. Его даже обуял страх, как
бы мистер Панкс не задохнулся в судорожных попытках одновременно выталкивать
из себя воздух и втягивать в себя дым. Таким образом и вторая тема отпала;
оставалось перейти к третьей.
воспользовавшись короткой паузой, - я нахожусь в очень трудном и
двусмысленном положении, Панкс, - настолько, что даже сомневаюсь, могу ли
считать своим то, что, казалось бы,, принадлежит мне по праву. Посвятить вас
в свои сомнения? Рассказать вам, в чем дело?
стремительна протянул свою черную, как у угольщика, руку, и Артур горячо
пожал ее.
не в ущерб ясности рассказа, и заменив прямое упоминание о матери
расплывчатой ссылкой на какую-то "родственницу", он в общих чертах поведал
Панксу историю томивших его подозрениях, а также рассказал о встрече,
свидетелем которой был не так давно. Рассказ настолько заинтересовал мистера
Панкса, что он даже позабыл о радостях, таящихся в азиатском чубуке, и,
довольно небрежно ткнув его в каминную решетку рядом с щипцами и совком,
принялся яростно закручивать ко все стороны своя проволочные вихры, что в
конце концов сделало его похожим на балаганного Гамлета в сцене с призраком
отца.
что тот даже вздрогнул от неожиданности, - опять же приходится вспомнить наш
разговор о помещении капиталов! Уж я не касаюсь, того, что вам угодно стать
нищим ради исправления зла, в котором вы не повинны. Это на вас похоже.
Каков человек, таковы и его поступки. Но вы опасаетесь, что нужны будут
деньги для спасения близких вам людей от стыда и бесчестья - так старайтесь
же приобрести побольше денег!
собеседника.
придававшей его словам силу заклинания, - Старайтесь разбогатеть, насколько
это возможно честным путем. Это ваш долг, сэр. Не ради себя, ради других.
Ловите момент. От вас зависит благополучие бедного мистера Дойса (он-то и
впрямь уже не молод). От вас зависит благополучие вашей родственницы. Да
мало ли что еще от вас зависит.
довольно. Почему вся нажива должна доставаться разным хапугам, плутам и
мошенникам? Почему вся нажива должна доставаться моему хозяину и ему
подобным? А ведь так оно всегда и выходит, из-за вас. Не из-за вас лично, а
из-за таких как вы. Вы сами знаете, что я прав. А я вижу это каждый день,
каждый час. Ничего другого я не вижу в жизни. Моя обязанность состоит в том,
чтобы видеть это. Потому я и говорю вам, - добавил Панкс внушительно. -
Вступайте в игру и выигрывайте!
Имя, с которым везде считаются, - неограниченные возможности - колоссальный
капитал - твердое положение - высокие связи - поддержка в правительстве.
Нет, не может быть.
угомонился: оставил свои волосы в покое - в той мере, в какой им вообще было
свойственно упомянутое состояние; взял трубку с каминной решетки, Заново
набил ее и раскурил. После этого друзья больше молчали; но разговор
продолжался без слов, поскольку одни и те же мысли занимали обоих, и было
уже около полуночи, когда мистер Панкс встал, чтобы распрощаться. Пожав
Кленнэму руку, он обошел его кругом и только тогда с пыхтеньем выкатился из
комнаты. Артур истолковал это как заверение в полной готовности мистера
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Прозоров Александр