острова Цусима, рассердился на штурмана:
сотрясения корабля кто может поручиться за правильные показания компаса?
были испорчены, работа шла медленно. Когда на спущенный гребной катер начали
переносить раненых, вдали, с севера показался неприятельский миноносец
"Сирануи".
спасательными средствами!
крейсер "Садо-Мару", очевидно вызванный по телеграфу миноносцем.
сухой и влажный пироксилин, заложили подрывной патрон. Провода от него с
двумя батареями Гринэ протянули на шестерку, на которой уже сидел с гребцами
младший минный офицер, мичман Михайлов. Шестерка, вытравливая провода, стала
удаляться от крейсера. Мичман Михайлов хорошо запомнил слова командира:
произвести взрыв, я помашу вам носовым платком.
командир хочет погибнуть вместе с кораблем.
брови.
глядя на мостик "Нахимова", стал ждать условного сигнала.
направился к берегу. Здоровые, усаживались на баркасы. Те, для которых не
хватало места на шлюпках, торопливо разбирали койки, спасательные круги и
пояса. В нижних помещениях не осталось ни одного человека: там уже бурлила и
клокотала вода, врываясь через открытые кингстоны и клапаны затопления.
кабельтовых, поднял сигнал по международному своду: "Предлагаю крейсер сдать
и спустить кормовой флаг, в противном случае никого спасать не буду".
Командир Родионов приказал ответить: "Ясно вижу до половины". И сейчас же
крикнул, насколько хватило голоса:
перепуганные дети в объятия матери. Корабль, который до этого момента
сохранял их жизни, теперь казался страшным чудовищем, и все старались скорее
отплыть подальше от борта. Многие устремились к спущенному на воду минному
катеру. Находясь под полными парами, он пытался уйти от них, но оказалось,
что на нем во время боя заклинился руль, положенный на правый борт. Катер
мог только кружиться на одном месте и давить плавающих людей.
угрозы старшего офицера, полезли десятки мокрых тел. От перегруженности в
разбитые иллюминаторы полилась вода, и катер пошел ко дну, увлекая за собой
тех, кто находился в кубрике и машинном отделении.
Клочковский. Этот штурман решил погибнуть вместе со своим командиром. С
палубы последними прыгали за борт минеры и гальванеры. Им нечего было
торопиться: зная, что судно тонет, они разъединили провода, приготовленные
для его взрыва. Родионов, горячась, бегал по мостику и неистово кричал, пока
на палубе не осталось ни одной живой души. Он снял фуражку и, глядя на
солнце, торжественно перекрестился. Штурман Клочковский, согнувшись, крепко
ухватился за поручни. Но взрыва на взмахи платка не последовало.
батареи и провода. На мачте ее взвилась белая матросская форменка. Такие же
форменки были подняты и на других наших шлюпках.
подбирать плавающих людей на свои шлюпки. Одна из них пристала к борту
погибающего корабля. На его палубу поднялся с несколькими своими матросами
японский офицер. В это время Родионов и Клочковский скрывались под полуютом,
следя за действиями непрошеных пришельцев. Японцы успели только поднять свой
флаг и, убедившись, что воспользоваться крейсером нельзя, сошли в свою
шлюпку. Командир и штурман подождали немного и, выскочив из своей засады,
сорвали неприятельский флаг. Вскоре крейсер качнулся на правый борт, с ревом
хлынули в него тысячи тонн воды, и, как бы раздавленный непомерной тяжестью,
он быстро пошел носом в пучину.
грудь спасательные пояса выбросили их обратно. Они увидели, что "Садо-Мару"
и "Сирануи", подобрав всех русских, направились к показавшемуся на горизонте
"Владимиру Мономаху". Двух пловцов, оставшихся с "Нахимова", только вечером
спасли проходившие мимо японские рыбаки.
Мономах", как и на других кораблях, пробили боевую тревогу и зарядили орудия
боевыми снарядами. Вскоре эскадра вступила в перестрелку с японскими
разведочными судами. "Владимир Мономах", находясь в это время по другую
сторону русской боевой колонны, огня по ним не открывал.
самодовольно покручивая черные усы. На его худощавом толстоносом лице
радостно засияли карие глаза, из которых один сильно косил. Обращаясь к
старшему артиллеристу, лейтенанту Нозикову, командир медленно заговорил, как
бы вытягивая из себя каждое слово:
боя придем во Владивосток. Кстати, скажите, Николай Николаевич, ведь ваши
шестидюймовые орудия не заряжены?
отчеканил:
тревоги все орудия должны быть заряжены боевыми снарядами. Вначале девятого
часа я вам докладывал о полной готовности нашей артиллерии к действию.
нарочно в сторону, чтобы следить за горизонтом, и продолжал:
подойдут. Стрелять по ним не придется. Если ваши пушки заржавеют, то вы
будете в этом виноваты.
идет. Расстояние до него не больше пятидесяти кабельтовых. Он вполне
доступен для наших шестидюймовых и сто-двадцатимиллиметровых снарядов.
чем-нибудь закройте дула орудий, чтобы они не
целесообразнее.
длинную удаляющуюся спину. Другие офицеры, слышавшие
иронически переглянулись.
парусного флота. Но во время похода на Дальний Восток все убедились, что он
как командир боевого корабля сильно отстал. В артиллерии, в минном и
механическом деле он имел очень скудные познания. По-видимому, это смущало и
его самого - он боялся показываться на глаза начальству. Мягкий характером и
не слишком требовательный, он редко прибегал к дисциплинарным взысканиям и
ограничивался лишь выговорами.
посудачить в офицерской среде о недостатках других командиров, за что он и
был прозван во флоте "Чиновницей". Больше всего он любил уют, тихую жизнь и
глубоко верил в то, что если вовремя ложиться спать, то можно прожить до ста
лет. Поэтому поздней ночью он не оставался на мостике. Пусть бушует буря,
пусть нарастает другая какая-нибудь тревога
своим помощникам:
то разбудите меня.
было надобности в этом - все равно его не могли поднять с постели. Он давал
им какие-то указания, иногда не совсем вразумительные, перевертывался на
другой бок и снова засыпал.
по какой-то ошибке попал в военные люди и занял пост командира судна. Из
него вышел бы хороший фермер. Недаром на всех остановках, где только можно
было, он скупал кур. Он относился к ним с особой любовью и не давал их
резать даже для кают-компании, хотя и знал, что офицерам иногда приходится
питаться плохо. К приходу в Цусимский пролив на судне накопилось множество
кур. Клетки с птицами ярусами стояли на полуюте, висели над палубаком на
штангах, прикреплялись по сторонам на леерах между шлюпбалками. Военный
корабль превратился в курятник.
петухи.
раскричится часа на два. Думаешь, бог знает что сотворит. А она всего только
одно яйцо снесет.
Березин Федор
Андреев Николай
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия