не было этого "благодаря"!.. Но ты прав: прошлого не вернешь. Что было, то
сплыло, и теперь я принадлежу к тому привилегированному кругу женщин, что
и Бланка, Маргарита и Жоанна. Как и они, я независима. Как и они, я уже
недосягаема для сплетников, вернее, всяческие сплетни будут значить для
меня не больше, чем комариные укусы, - почешется немного и пройдет. Теперь
мне наплевать на мнение высшего света, потому что я, как будущая графиня
Иверо, - не жена какого-нибудь графа, но сама по себе графиня, - я и есть
тот самый высший свет самой высокой пробы. Теперь остальные мне не указ, и
все, кто бы то ни был, будут вынуждены принимать меня такой, какая я есть,
а не такой, какой бы они хотели меня видеть... Вот она, истинная причина
происшедшей во мне перемены, Гастон. Может быть, я цинична, но я не
лицемерка. Прежде я притворялась и лицемерила по необходимости, мне
никогда не было по душе мое собственное лицемерие, и наконец я избавилась
от необходимости постоянно притворяться и строить из себя святошу.
утешает меня при мысли о смерти Рикарда... Поэтому я говорю тебе прямо:
будь моим любовником, - ее лицо расплылось в сладкой истоме, - моим
возлюбленным... Для меня не имеет значения, что ты женат... теперь уже не
имеет. Ты нравишься мне, и все тут... Ну! - Закрыв глаза, она протянула к
нему руки.
в кресле, уставившись взглядом в пустоту перед собой.
растерянно. - Ты, похотливое животное, отказываешься? Я больше не
возбуждаю тебя?
глаза, Елена смотрела на Гастона и думала о том же, что и он.
голосе, - я только тем и занимался, что строил планы развода с Клотильдой,
чтобы иметь возможность жениться на тебе. Я так страстно желал избавиться
от своей жены, что Сатана, видимо, услышал мои молитвы и чуток подсобил
мне... После смерти твоего брата изменилась не только ты, но и я. Я понял
то, что было ясно, как Божий день, для всех, кроме меня. А именно - что я
негодяй, каких мало.
стремительно бросилась за ним, преградила ему путь и схватила его за обе
руки. Лицо ее излучало гнев и возмущение.
того, что наплели мне Бланка и Маргарита. Я знаю, что ты был одним из тех,
кто погубил моего брата. И я ненавижу тебя за это. Слышишь, ненавижу! Но я
и люблю тебя, скотину! Ты отнял у меня Рикарда - так изволь же заменить
мне его... И если ты надеешься убежать от меня, забудь и думать об этом. Я
не отпущу тебя... Я разыщу тебя даже на краю света, понял? Теперь ты нигде
от меня не денешься. Всю оставшуюся жизнь ты будешь искупать свою вину
передо мной. Проклятый!..
ИМЕЕТ ТЕНДЕНЦИЮ К РОСТУ
велел взять его под стражу, Фернандо спал беспокойно. Он просыпался от
малейшего шороха и тревожно озирался по сторонам. Сердце его то замирало,
то стучало в бешеном темпе, а на лбу выступала испарина.
подкрадывается к нему в ночи...
(Бланки!!!)
уже наступил?.. Момент, когда решится все - его судьба, его дальнейшая
жизнь, будет ли он жить вообще, а если будет, то... И дернул же его черт
попасть в такую переделку в такое неподходящее время!!!
Кастель-Бланко, Фернандо почти не сомкнул глаз. Едва лишь его начинал
одолевать сон, какие-то звуки, доносившиеся снаружи, заставляли его
схватываться и садиться в постели.
наглостью нарушает тишину ночи, вторгается в сон всех обитателей замка?
Неужели...
освободить его, Фернандо Кастильского, графа де Уэльву, будущего короля
Фернандо V?..
признака надвигающейся паники. Сокрушенно вздыхая, Фернандо вновь ложился
на подушку, подкладывая руку под голову. И думал. Думал о том, зачем ему
понадобилась эта королевская власть. Что она даст ему, кроме титула
величества и кучи лишних забот? Властные амбиции... Они уместны, если ты
знаешь, как распорядиться этой властью и с какой целью - одного лишь
тщеславия тут недостаточно, на нем далеко не уедешь. А Фернандо не знал,
он даже не задумывался над тем, что будут делать, став королем.
Разумеется, он будет устраивать пиры, балы, пышные приемы, будет часто
выезжать на охоту... Но что же мешает ему делать все это как графу де
Уэльве?..
Кастель-Бланко дали Фернандо обильную пищу для размышлений. И он много
думал, находясь в одиночестве. Это занятие было ему внове, прежде он лишь
изредка напрягал свои мозги, да и то ненадолго, - и уж никогда не вдавался
в детальный анализ происходящих событий. Но в последние полтора месяца он
стал мыслителем поневоле, и чем дальше, тем больше одолевали его разного
рода сомнения, мучительные сомнения, дразнящие, зудящие, не дающие ему
покоя. А может, и впрямь ему лучше жилось бы без этих непрестанных интриг
и заговоров, в которых он, по правде говоря, мало что смыслил... если
вообще что-то смыслил? Он всегда был марионеткой в чужих руках: сначала им
помыкал брат, затем любовницы, а чуть позже, впрочем, недолго - жена. Ну,
а потом его прибрали к рукам граф Саламанка и Инморте, посулив ему золотые
горы, вернее, украшенную драгоценными камнями золотую корону его отца - ту
самую корону, которая вместе с прочими королевскими регалиями день и ночь
находилась под неусыпным надзором целой роты гвардейцев и которую отец
возлагал на свое чело лишь в особо торжественных случаях.
мальчишку.
Хотел заполучить себе кастильский престол! Себе и Бланке - этой стерве в
женском обличии, этому чудовищу с хорошеньким личиком... А как она глядела
на него при последней их встрече! Небось, перед этим настойчиво
уговаривала Альфонсо казнить его - отрубить голову, вздернуть на виселице,
либо просто удушить, либо велеть кому-нибудь из слуг перерезать ему
горло...
виноват во всем случившемся он сам и только он один. Если бы он не
похвастался Александру... Нет, если бы он вообще не ввязывался в эту
затею, если бы он не спутался с Инморте, если бы жил с братом в мире и
согласии, если бы... если бы... если бы...
какие-то странные, подозрительные, невесть почему леденящие душу звуки...
исполненном кошмарных видений сне, его разбудил лейтенант гвардии, г-н де
Сальседо. Он явился в спальню принца в сопровождении четырех гвардейцев и
предложил ему одеться.
думал он, скрежеща зубами. Ему бы только вырваться на свободу, а тогда уж
он найдет способ как можно скорее отправить этого дерзкого лейтенантишку
на тот свет. И кузена Бискайского нужно непременно разыскать, где бы он ни
скрывался. Ах, как будет приятно помучить его перед смертью!.. Но самый
первый кандидат в мертвецы - это, безусловно, Эрнан де Шатофьер. И граф
д'Альбре с ним за компанию. И кузен Красавчик. И Симон де Бигор - этот
дурачок, который имел наглость надуть его. И, конечно же, милейшая
сестрица Бланка. И... и... и...
лиц, которые нанесли ему обиду и должны поплатиться за это своей жизнью. К
действительности он вернулся лишь тогда, когда его вывели во внутренний
двор замка и в лицо ему повеяло холодом поздней осени.
княжна Елена, несколько придворных графа, капеллан замка в священнической
Акунин Борис
Шилова Юлия
Махров Алексей
Бажанов Олег
Никитин Юрий