расположении духа.
Сен-Люка, который сообщает мне о его смерти, а так как я, подобно вам,
недоверчив, то послал моего хирурга Реми засвидетельствовать факт и
принести мои соболезнования старому барону.
себе!
Сен-Люк". И в тех и в других было пугающее простодушие.
другим, я вынужден сам этим заниматься.
графу.
покраснев. - Разве не по его вине я был однажды жестоко унижен вашим
высочеством?
был слугой, другом, преданным рабом.
становился для него затруднительным, - прикажите седлать лошадей, Бюсси.
соболезнования госпоже Диане. К тому же я давно собирался навестить
Меридорский замок и сам не понимаю, как до сих пор не сделал этого.
Больше откладывать я не буду. Дьявольщина! Не знаю почему, но сегодня я
расположен к соболезнованиям.
я не боюсь больше, что он продаст свою жену герцогу, какое может иметь
для меня значение, если герцог ее и увидит. Коли он станет ей докучать,
я прекрасно смогу ее защитить. Что ж, раз нам предлагают возможность
увидеться с Дианой, воспользуемся случаем".
Екатерина спала или притворялась спящей, чтобы прийти в себя после
утомительного путешествия, принц, Бюсси и десять дворян, на великолепных
конях, направлялись к Меридору в том радостном настроении, которое
всегда порождают как у людей, так и у лошадей прекрасная погода,
цветущие луга и молодость.
подошел к краю рва и спросил, кто приехал.
затрубил сигнал, на звуки которого к подъемному мосту сбежалась вся
челядь.
Открылись окна башенок, послышался лязг железа по камню плит, и на
пороге дома показался старый барон с ключами от замка в руке.
герцог. - Погляди, Бюсси, какие у всех этих людей обычные лица.
видишь?
однако, - добавил он тихо, - я не вижу Реми.
носилки, на которых с глазами, горящими от жара или ревности, лежал
Монсоро, напоминающий скорее индийского султана на паланкине, чем
покойника на погребальном ложе.
спутнику, ставшему бледнее платка, с помощью которого он пытался сначала
скрыть свое волнение.
огромным усилием подняв вверх руку.
То был Реми. Верный до конца своей роли врача, он сделал раненому это
благоразумное предупреждение.
крайней мере с виду: герцог Анжуйский сделал над собой усилие и
изобразил на лице улыбку.
неожиданность! Подумайте только, нам сказали, что вы умерли!
чтобы я мог поцеловать руку вашего высочества. Благодарение богу, я не
только не умер, но надеюсь в скором времени поправиться, дабы служить
вам с еще большим усердием и верностью, чем прежде.
одного из этих общественных положений, при которых притворство является
первой необходимостью, он чувствовал, как холодный пот струится по его
вискам, и не осмеливался поглядеть на Диану.
такой близости к его владельцу.
высочеством, примите мою глубокую благодарность, ведь, по сути, это вам
обязан я жизнью.
ним.
становится меньше, ибо вот мой спаситель, - ответил Монсоро, показывая
на Реми, воздевшего руки к небу с горячим желанием провалиться в недра
земли, - это ему обязаны мои друзья тем, что еще располагают мной.
ему молодой доктор, и толкуя их, как заботу медика о его здоровье, граф
в восторженных выражениях рассказал о хлопотах и самоотверженности
Одуэна, о его мастерстве.
внушающим страх.
желая сказать: "Увы! Это совсем не моя вина".
умирающим, как он нашел меня. Это объединяет нас узами дружбы.
Рассчитывайте на мою, господин де Бюсси. Когда Монсоро любит, он любит
крепко, правда, и ненавидит он, ежели уж возненавидит, тоже всем
сердцем.
возбужденном взоре графа, была адресована его высочеству герцогу
Анжуйскому.
Диане. - Соблаговолите, прекрасная Диана, принять нас в этом доме,
который мы полагали увидеть в трауре, но который, напротив, продолжает
быть обителью благоденствия и радости. А вы, Монсоро, отдыхайте, раненым
подобает отдыхать.
пришли к живому Монсоро и, при живом Монсоро, кто-то другой принимал
ваше высочество в его доме. Мои люди понесут меня, и я последую за вами
повсюду.
графа, потому что он оставил руку Дианы.
Диане, и Монсоро улыбнулся им. Бюсси взял руку Дианы, и Монсоро
улыбнулся ему еще раз.
Диана.
дворян со всей пышностью старинного гостеприимства.
Глава 31
О НЕУДОБСТВЕ ЧРЕЗМЕРНО ШИРОКИХ НОСИЛОК И ЧРЕЗМЕРНО УЗКИХ ДВЕРЕЙ
предоставляла молодому человеку свободу, однако он остерегался
злоупотреблять ею.
жалости, но зато и браконьеры их не щадят, если уж попадут в их
владения, - Сударыня, - сказал Бюсси Диане, - по чести, я несчастнейший
из людей. При известии о смерти графа я посоветовал принцу помириться с
матерью и вернуться в Париж. Он согласился, а вы, оказывается, остаетесь
в Анжу.
пальцев руку Бюсси, - и вы смеете утверждать, что мы несчастны? Столько
чудесных дней, столько неизъяснимых радостей, воспоминание о которых
заставляет усиленно биться мое сердце! Неужели вы забыли о них?