до меня, о счастливый царь, что до царя Сасана дошли через старших эми-
ров сведения о том, что случилось с Кан-Маканом, и они сказали ему: "Это
сын нашего царя и потомок царя Омара ибн ан-Нумана, и стало нам извест-
но, что он покинул родину для чужбины". И, услышав это, царь Сасан разг-
невался на эмиров и приказал удавить и повесить одного из них, и страх
перед ним запал в сердца остальных вельмож, и никто из них не смел заго-
ворить. Потом Сасан вспомнил, что Дау-аль-Макан оказал ему милости и по-
ручил ему заботиться о своем сыне, и опечалился он о Кан-Макане и ска-
зал: "Его непременно надо разыскать во всех странах".
поискать Кан-Макана. И Теркаш удалился и отсутствовал десять дней, а по-
том вернулся и сказал: "Я не узнал вестей о нем и не напал на его следы,
и никто мне ничего про него не рассказал". А царь Сасан опечалился из-за
того, что он так поступил с Кан-Маканом. Что же касается матери юноши,
то она потеряла покой, и терпение не повиновалось ей, и прошло над нею
двадцать долгих дней.
да, он растерялся и не знал, куда идти. Он шел по пустыне три дня один,
но видя ни пешего, ни всадника, и сон улетел от него, и бессонница его
усилилась, и думал он о близких и родине. И стал он питаться растениями
с земли и пил воду из рек, и отдыхал каждый полдень, во время жары, под
деревьями. И он сошел с этой дороги на другую и шел по ней три дня, а на
четвертый день он приблизился к земле, где долины были покрыты свежей
травой и украшены растительностью, и склоны их были прекрасны, а земля
эта напилась из чаши облаков под звуки грома и крик голубей, и склоны ее
зазеленели, и прекрасны стали ее равнины.
ний, и помылся и совершил обязательные молитвы, которые пропустил за это
время, и просидел в том месте, отдыхая, целый день. А когда пришла ночь,
он лег спать и проспал до полуночи, и потом проснулся и услышал голос
человека, который говорил:
слезы ручьями побежали по его щекам, и в сердце его вспыхнуло пламя. Он
хотел посмотреть, кто произнес эти слова, но никого не увидел во мраке
ночи, и тоска его усилилась, и он испугался, и волнение охватило его. И
он ушел с этого места, и спустился в долину и пошел по берегу реки и ус-
лышал, как обладатель того голоса испускает вздохи и говорит такие сти-
хи:
хи, и никого не увидел, он понял, что говоривший - влюбленный, как и он,
и лишен близости с тем, кого любит. "Этот может положить свою голову ря-
дом с моей, и я сделаю его своим другом здесь, на чужбине!" - подумал
он. И, прочистив голос, крикнул: "О шествующий в эту мрачную ночь, приб-
лизься ко мне и расскажи мне свою повесть; быть может, ты найдешь во мне
помощника в испытании!"
призыв и внимающий моей повести, кто ты среди витязей, - человек или
джинн? Поспеши мне ответить раньше, чем приблизится к тебе гибель, ибо
вот уже около двадцати дней иду я по этой пустыне и не вижу человека и
не слышу голоса, кроме своего!"
моей повести, я тоже иду двадцать дней и не вижу человека и не слышу
ничьего голоса. Я не отвечу ему, пока не настанет день", - сказал он се-
бе и промолчал.
а если ты человек, то подожди, пока взойдет заря и наступит день, и уй-
дет ночь с ее мраком". И кричавший остался на своем месте, а Кан-Макан
на своем, и они все время говорили друг другу стихи и плакали обильными
слезами, пока не настал светлый день и не ушел мрак ночи. И тогда
Кан-Макан посмотрел на говорившего и увидел, что это араб из пустыни, и
был он юноша по годам, одетый в потертую одежду и опоясанный мечом, ко-
торый заржавел в ножнах, и все в нем говорило о влюбленности.
бедуин ответил на его привет и пожелал с уважением ему долгой жизни. Но,
увидев, что Кан-Макан по виду бедняк, он счел его нищим и сказал: "О мо-
лодец, какого ты племени и от кого из арабов ведешь свой род? Какова
твоя повесть и почему ты шел ночью, когда это дело храбрецов? Ты говорил
мне ночью слова, которые может сказать только благородный витязь и не-
устрашимый храбрец, а теперь твоя душа в моих руках. Но я пожалею твои
молодые годы и сделаю тебя моим товарищем, и ты будешь у меня в услуже-
нии".
стихи, Кан-Макан понял, что бедуин его презирает и осмелел с ним, и тог-
да сказал ему ясно и ласково: "О начальник арабов, оставим мои молодые
годы, и расскажи мне, почему ты идешь ночью в пустыне и говоришь стихи.
Ты сказал мне, что я буду служить тебе, кто же ты такой и что побудило
тебя говорить так?" - "Слушай, молодец, - сказал бедуин, - я Саббах ибн
Раммах ибн Химмам, и мое племя из арабов Сирии, и у меня есть двоюродная
сестра по имени Неджма, - кто видел ее, к тому приходило счастье. Мой
отец умер, и воспитывался я у дяди, отца Неджмы, и когда я вырос и вы-
росла дочь моего дяди, он отделил ее от меня и меня отделил от нее, так
как видел, что я беден и у меня мало денег. И я пошел к вельможам арабов
и начальникам племен и натравил их на него, и мой дядя устыдился и сог-
ласился отдать мне мою двоюродную сестру, но только поставил условие,
чтобы я дал за нее в приданое пятьдесят голов коней, пятьдесят одногор-
бых верблюдов, груженных пшеницей, столько же верблюдов, груженных ячме-
нем, десять рабов и десять невольниц. Он возложил на меня непосильное
бремя и запросил слишком много в приданое. И вот я иду из Сирии в Ирак и
уже двадцать дней не видал никого, кроме тебя. Я решил пойти в Багдад и
посмотреть, как выйдут оттуда зажиточные и знатные купцы, и я выйду сле-
дом за ними, ограблю их имущество, убью их людей и угоню их верблюдов с
тюками! А ты из каких людей будешь?"
дуг опаснее твоего, так как моя двоюродная сестра - дочь царя и ее род-
ным недостаточно получить от меня то, о чем ты говорил, и ничто такое их
не удовлетворит!" - "Ты, верно, слабоумный или помешанный от сильной
любви! - воскликнул Саббах. - Как может дочь твоего дяди быть царевной,
когда ты не похож на потомка царей и ты просто нищий". - "О начальник
арабов, - сказал Кан-Макан, - не дивись этому! Что прошло, то прошло. А
если хочешь знать, то я Кан-Макан, сын царя Дау-аль-Макана, внук царя
Омара ибн анНумана, владетеля Багдада и земли Хорасана. Время озлобилось
на меня, и мой отец умер, и султаном стал царь Сасан, и я вышел из Баг-
дада тайком, чтобы ни один человек меня не увидел. Вот я уже двадцать
дней никого, кроме тебя, не видел. Твоя повесть подобна моей повести, и
твоя работа подобна моей заботе".
не нужно мне сегодня наживы, кроме тебя, так как ты из потомков царей,
хоть вышел в виде нищего. Твои родные обязательно будут искать тебя, и
когда они тебя найдут у кого-нибудь, то за большие деньги тебя выкупят.
Живее! Поворачивай спину, молодец, и иди передо мной!" - "Не делай это-
го, о брат арабов, - сказал Кан-Макан, - мои родные не дадут, чтобы меня
выкупить, ни серебра, ни золота, ни медного дирхема. Я - человек бедный,
и нет со мной ни малого, ни многого. Брось же свои повадки и возьми меня
в товарищи. Пойдем в землю иракскую и будем бродить по всем странам; мо-
жет быть, мы достанем приданое и выкуп и насладимся поцелуями и объятия-