совсем правильна; в ней замечалось даже некоторое искривление - по-види-
мому, следствие тяжких физических страданий. Она была очень хороша со-
бою, но ее преждевременно поблекшее скорбное лицо было бледно до чрезвы-
чайности. Туалет ее был очень изящен, но прост и до суровости благоприс-
тоен. Все ее прекрасное существо дышало добротой, грустью и робкой стыд-
ливостью, а в голосе слышались кротость и нежность, тронувшие Консуэло.
маркграфиня. Ей было за пятьдесят, и если портрет, помещенный в начале
этой главы и набросанный за десять лет до описываемых событий, был
сильно преувеличен, то этого никак нельзя было сказать в то время, когда
ее увидела Консуэло. Даже при большой доброжелательности трудно было по-
верить, что графиня Годиц слыла когда-то одной из красавиц Германии, хо-
тя она и гримировалась и одевалась с умелым, очень изысканным ко-
кетством. Со зрелым возрастом формы ее расплылись, но маркграфиня упорно
не замечала этого и продолжала выставлять напоказ обнаженную грудь и
плечи с гордостью, подобающей разве античной статуе. Голова ее была уб-
рана цветами, бриллиантами и перьями, как у молодой женщины, а наряд
сверкал драгоценными камнями.
вот молодая особа, о которой нам говорил Порпора; она доставит нам удо-
вольствие и Даст возможность послушать чудную музыку его новой оперы.
- ответила маркграфиня, оглядывая Консуэло с головы до ног. - Ступайте,
сударыня, и садитесь у клавесина! Рада вас видеть; вы нам споете, когда
все общество будет в сборе. Маэстро Порпора, приветствую вас! Прошу меня
извинить, если я не займусь вами: я только сейчас заметила, что в моем
туалете кое-чего не хватает. Дочь моя, побеседуйте немного с маэстро
Порпорой; это человек большого таланта, я его уважаю.
ня тяжеловесно повернулась и удалилась в свои покои. Не успела она вый-
ти, как ее дочь, принцесса, подошла к Консуэло и снова с чувствительной,
трогательной благосклонностью взяла ее за руку, как бы желая показать,
что она протестует против грубости матери. Затем она стала беседовать с
Консуэло и Порпорой, простым и милым обхождением выказывая свой интерес
к этой беседе. Консуэло тем более тронул этот ласковый прием, что при
появлении некоторых лиц она заметила в обращении принцессы холодность и
сдержанность, застенчивую и в то же время гордую, от которой она, оче-
видно, отрешилась исключительно для маэстро и его ученицы.
граф Годиц и, словно посторонний, подошел к своей благородной супруге,
осведомился о ее здоровье и поцеловал у нее руку. Маркграфиня имела сла-
бость считать себя особой нежного сложения. Она полулежала на кушетке,
поминутно нюхая флакон с солями. Приветствовала и принимала гостей она с
видом, казавшимся ей томным, а в сущности, пренебрежительным; короче го-
воря, она была настолько смешна, что Консуэло, сначала возмущенная ее
грубостью, кончила тем, что в душе стала потешаться над нею и собиралась
от души похохотать, описывая ее своему другу Беппо.
не глядела на нее, обращалась к Консуэло то с каким-нибудь замечанием,
то с улыбкой. Благодаря этому Консуэло уловила сценку, раскрывшую ей
тайну сокровенных семейных отношений. Граф Годиц подошел к падчерице,
взял ее руку, поднес к губам и продержал так несколько секунд, очень вы-
разительно при этом смотря на нее. Принцесса отдернула руку, сказав нес-
колько холодных, учтивых слов. Граф пропустил их мимо ушей, но не спус-
кал глаз с падчерицы.
на, все так же сурова, все так же недоступна? Можно подумать, что вы со-
бираетесь идти в монастырь!
принцесса. - Светское общество отнюдь не внушило мне большого влечения к
его утехам.
не стремились своей суровостью держать его на расстоянии. Что же касает-
ся монастыря - неужели в ваши годы и с вашей красотой вы могли бы прими-
риться с его ужасами?
- я выносила ужас более суровой неволи, разве вы забыли? Однако, граф,
прекратите разговор со мной: мама смотрит на вас.
поклонился ей; потом, сказав ей несколько слов о музыке вообще, он отк-
рыл ноты, положенные Порпорой на клавесин, и, притворившись, будто ищет
какое-то место, по поводу которого хочет получить от нее объяснение,
нагнулся над пюпитром и тихо проговорил:
ку. Я прошу красавицу Консуэло забыть некую встречу, а взамен ее молча-
ния я забуду некоего Иосифа, только что замеченного мной в передней.
передней, - ответила Консуэло. - Он мой брат, мой товарищ, мой друг. Мне
нечего краснеть за свои чувства к нему и нечего скрывать в этом отноше-
нии. Единственно, о чем я могу молить ваше сиятельство, это быть немного
снисходительным к моему голосу и оказать небольшое покровительство Иоси-
фу в будущих его музыкальных дебютах.
успокоили девушку относительно последствий приключения в Пассау.
привели меня в восторг. Но я льщу себя надеждой, что некая шутка с моей
стороны никогда не была принята вами всерьез.
следует хвалиться, когда она стала предметом подобной шутки.
маркграфиня не спускала с него глаз, и ему не терпелось переменить собе-
седницу, чтобы не возбудить подозрений супруги. - Надеюсь, что знамени-
тая Консуэло сумеет простить веселую шутку, допущенную мною в путешест-
вии, а в будущем она может рассчитывать на уважение и преданность графа
Годица.
ной любезностью, навстречу особе, о которой доложили с большой торжест-
венностью. В комнату вошел маленький человечек, которого можно было при-
нять за переодетую женщину, до того он был румян, завит, разодет, мил и
надушен. Именно о нем Мария-Терезия говорила, что хотела бы оправить его
в перстень; о нем же она сказала, что сделала из него дипломата, не имея
возможности сделать что-либо лучшее. То был всесильный первый министр
Австрии, любимец и даже, как уверяли, возлюбленный императрицы, - короче
говоря, не кто иной, как знаменитый Кауниц, государственный муж, который
держал в своей белой руке, украшенной многоцветными перстнями, все хит-
роумные нити европейской политики.
людей, подходивших к нему потолковать о серьезных делах. Но вдруг он
прервал свою речь на полуслове.
девочка, о которой мне говорили, любимица Порпоры? Бедняга Порпора! Мне
бы хотелось что-нибудь сделать для него, но он так требователен, так
взбалмошен; все артисты или боятся, или ненавидят его. Когда заговоришь
о нем, то словно показываешь голову Медузы. Одному он говорит, что тот
поет фальшиво, другому - что его произведения никуда не годятся,
третьему - что успехом он пользуется только благодаря интригам. И он хо-
чет, чтобы с таким ехидным языком его слушали и отдавали справедливость
его таланту! Черт возьми! Не в лесной же глуши мы живем! Откровенность у
нас не в моде, и с правдой далеко не уедешь. А девочка эта совсем недур-
на, мне нравятся такие лица. Она совсем юная, не правда ли? Говорят, она
пользовалась большим успехом в Венеции. Порпора должен привести ее завт-
ра ко мне.
рицы, - сказала принцесса, - и я надеюсь, вы не откажете ему в такой ми-
лости. Я лично тоже прошу вас об этом.
раз ваше высочество желает, я постараюсь посодействовать ей. Но в театре
есть некто более могущественный, чем императрица. Это госпожа Тези! И
если бы даже императрица взяла эту девушку под свое покровительство, я
сомневаюсь, чтобы условие было подписано без верховного одобрения Тези.
были столь снисходительны, они не пользовались бы такой властью.
чество прекрасно понимает, что, вмешайся она в дела оперы со своими ука-
зами, там все пошло бы вкривь и вкось. А ее величество желает, чтобы
опера была хороша и доставляла всем удовольствие; но возможно ли это,
если у примадонны в день дебюта объявится насморк, а тенор, вместо того
чтобы в сцене примирения броситься в объятия баса, даст ему пощечину!
Довольно с нас и того, что мы ублажаем господина Кафариэлло. Мы счастли-
вы с тех пор, как госпожа Тези и госпожа Гольцбауэр ладят между собой.
Если нам бросят на театральные подмостки яблоко раздора, это оконча-
тельно смешает наши карты.
кий посланник, горячо покровительствовавший Порпоре и его ученице, - и
вот появляется дива...
- ведь и та дива и желает быть единственной. Приведет она в бешенство и
госпожу Гольцбауэр, также жаждущую быть дивой...
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Березин Федор
Шилова Юлия
Шилова Юлия