чаем с медом и яблоками, и все с Петей было так хорошо и ладно, как редко
бывает в жизни.
А к вечеру, собираясь обратно в Успенское, Слава набил полную пазуху
самыми красивыми, самыми сладкими яблоками.
Возле Денисовых остановился.
- Ты иди, - сказал он Пете. - Я задержусь.
Взбежал на крыльцо, и опять навстречу выскочила Верка, но не спросила
уже ни о чем, и тут же вышла к нему Маруся.
- Тебе, - сказал он, выкладывая из-за пазухи яблоки.
Она вернулась в избу, угостила сестер, а потом они опять сидели у реки
и целовались.
Так Слава и провел время - день с Петей, вечер с Марусей...
А потом... потом приходилось уезжать в Малоархангельск и возвращаться к
борьбе за дело пролетариата.
Он уже совсем собрался в дорогу, когда пришел Сосняков.
- Что ж ты меня обманул? - упрекнул он Славу. - Знай я, что ты здесь,
мы бы тебя использовали...
Запряженная в тарантас, стояла у крыльца лошадь, отмахиваясь хвостом от
осенних жигалок.
Побежали назад клены, взмахнули желтыми и розовыми платочками...
Последним, кого Слава видел в Успенском, были не мама, не Петя, не
Маруся, а неприветливый хромой Сосняков.
"Горе с ним расхлебывать можно, - думал Слава о Соснякове, - а счастье
прячь от него в себе..."
Как счастье медленно приходит,
Как скоро прочь от нас летит!
Блажен, за ним кто не бежит,
Но сам в себе его находит!
33
Ознобишин оглядел говорливую толпу делегатов перед зданием укомпарта,
как полководец осматривает перед боем свои когорты. Да он и был полководцем!
Пятьдесят человек! Чем не армия? И к тому же Ознобишин и его армия
находились в достаточно воинственном настроении. Было о чем поспорить на
губернском съезде!
Выбирали делегатов по норме, и оказалось, что это будет самая
представительная делегация. В Малоархангельской организации комсомольцев
насчитывалось столько, сколько во всех других, вместе взятых, уездах
Орловской губернии.
Ехали все - Ознобишин, Железнов, Ушаков, руководители всех волостных
организаций, и в их числе Сосняков, возглавлявший молодежь Успенской
волости, Даша Чевырева, и, увы, Франя Вержбловская, ей бы и незачем ехать,
но девушек маловато, и пришлось посылать Франю. Для ведения текущих дел в
Малоархангельске остался Коля Иванов.
Предстояло добраться до полустанка, отстоявшего от города в десяти
верстах, погрузиться в поезд и к утру прибыть в Орел.
Когда Железнов обратился к заведующему конным двором с просьбой
доставить делегатов на станцию, заведующий, грузный, рыхлый, страдающий
одышкой мужчина, только засмеялся:
- Вас сколько - пятьдесят? Да у меня и лошадей на всех не найдется!
Ничего, дотопаете до станции пешком.
После долгих споров заведующий уступил:
- Ладно, даю экипаж для ответственных товарищей, Ознобишина и вас
отвезем, а остальные пусть топают.
Ознобишин кинулся к Шабунину:
- Представляете, Афанасий Петрович? Ознобишин в пролетке, а делегаты
догоняют его на своих двоих. В таких обстоятельствах я могу быть лишь
замыкающим!
Шабунин, не дослушав, снял телефонную трубку и приказал:
- Отвезти на станцию всех до одного, все экипажи забрать вместе с моим,
а нет лошадей, вези сам.
Лошади сразу нашлись, и все средства передвижения мобилизованы - и
пролетки, и тарантасы, и дрожки, и даже допотопная линейка, оказавшаяся на
конном дворе.
Шума, смеха, криков!
Вечерком, по холодку, доехали до станции, дождались поезда, билеты
делегатам начальник полустанка не выдал, хоть и было написано требование,
столько билетов просто на нашлось, в вагоны их пускать не хотели, тем более
что все ломились в один вагон, разместились с грехом пополам, и -
Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Сброшен в море белый враг,
Вейся, вейся, красный флаг!
Так, с прибаутками, песнями, частушками, кто сидя, а кто и стоя,
допыхтели до Орла.
Вышли на привокзальную площадь.
Приземистые домишки тонули в предутреннем тумане, воздух наполнен
густой, вязкой, промозглой сыростью.
Ребята точно птичья стая, прибитая ветром к земле, невесело поглядывали
на грязный и хмурый вокзал. Хотелось вернуться под крышу, на скамейки и хоть
чуть подремать...
- Товарищи, пошли, пошли! Доберемся до города, напьемся чаю...
Вот и губкомол!
На лестнице мрак и тишина, двери не заперты, но в серых, неподметенных
комнатах тоже тишина и пустота.
- Эй, кто есть?
Сонная безлюдная канцелярия.
"Неужто придется спать на столах, как два года назад? - подумал Слава.
- Не может того быть!"
В политпросветотделе кто-то спал на столе, закутанный в солдатскую
шинель.
- Проснись, проснись, товарищ, пора идти на бой!..
Шинель сползла медленно на пол, и перед малоархангельцами предстал
худой носатый юноша, влажные темные глаза сердито смотрели на делегатов.
Слава узнал Каплуновского, два года назад он назывался завхозом, а
теперь - шутки в сторону! - начальник административно-хозяйственного отдела!
- Принимай гостей!
Каплуновский, кажется, еще не совсем проснулся.
- Откуда вы?
- С вокзала!
- Ну и надо было там дожидаться.
- Чего?
- Когда все проснутся.
- А ты что здесь делаешь?
- Я ответственный дежурный.
- Вот и устраивай нас.
- Придется подождать.
Неприветливо встречал их Орел!
Даша и Франя пристроились возле подоконника, сдвинули стулья и, положив
головы друг другу на плечи, пытались задремать.
- Где общежитие?
- Общежитие отведено, но я не могу покинуть губкомол.
- Куда ж нам деваться?
- Подождите здесь...
- А селедки ты будешь раздавать? - спросил Слава, вспоминая свое первое
посещение губкомола.
- Какие селедки? - высокомерно переспросил Каплуновский. - На этот раз
вы будете питаться в столовой.
У Каплуновского все было предусмотрено: когда делегатам появляться, у
кого регистрироваться, где обедать и ночевать, не предусмотрено было только,
что поезда редко ходили по расписанию и люди были мало расположены ждать...
- Ну вот что, Каплуновский, веди нас в общежитие, - сказал Слава. - Мы
устали.
- И не подумаю, - твердо заявил Каплуновский. - Я тоже устал, однако не
покидаю свой пост.
- Ну и черт с тобой, - сказал Слава. - Скажи-ка тогда адрес Шульмана.
- Зачем тебе Шульман?
- Не ты, так Шульман отведет нас в общежитие.
- Секретарь губкома поведет вас в общежитие?
- А что он за персона?
- Не дам я вам адреса, не для чего его беспокоить!
Но тут Слава призвал на помощь Тужилина, механика малоархангельской
типографии и лучшего организатора занятий по Всевобучу.
- Семен, помоги!
Слава и сам не знал, как Тужилин может помочь, но сила у Тужилина
такая, что с ним не справиться никому.
Тужилин не раздумывал:
- Скажешь?
- Нет.
Схватил Каплуновского за руку, завел за спину и слегка выкрутил.
- Что за шутки? Брось, больно!
- Скажешь?
- Я уже сказал... Брось руку! Хулиганы...
Тужилин нажал покрепче.
- Я буду жаловаться!
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Глуховский Дмитрий
Василенко Иван