литературы ХШ в. С. 175-176).
32 Насонов А.Н. Монголы и Русь.С.5.
33 Там же, глава 1.
34 Короткевич Вл. Дикая охота короля Стаха. Минск. 1984. С. 412-413.
35 Червленая Русь - Галиция.
XXV. Превращение Руси в Россию
169. ЛОКАЛЬНЫЙ ЭТНОГЕНЕЗ И ОЙКУМЕНА
Весь мир в XIII в. потрясали поистине грандиозные события, но явления
природы, в частности этногенезы, шли согласно запрограммированным
закономерностям. Так во время бурных событий - войн, революций, смен стиля
(в литературе, искусстве, нравах) и мировоззрения (реформации) - старик
сидит на пороге своего дома, выслушивает новости и, кряхтя, удаляется на
свое ложе, где он и испустит последний вздох. Этносы стареют, как люди, и
так же слабеют. Только жизненный цикл у них много длиннее.
Византия, уже на "втором дыхании", изгнала латинян из Константинополя в
1261 г., но дальнейшее ее прозябание было наглядной картиной фазы
обскурации, затянувшейся до 1453 г. Русь была в том же возрасте. Она все
время теряла остатки общинно-родового быта, на котором некогда была
основана сила славянских племен. Ощущение целостности этнической системы
пропадало вместе с дроблением княжеств, превращавшихся из уделов в вотчины.
Князья из государей становились крупными землевладельцами. Дошло до того,
что правнук Всеволода III отдал Ярославль одному смоленскому князю в
приданое за своей дочерью - пример, небывалый прежде. Значение столицы -
сначала Киева, потом Владимира - все падает. Столица переходит из рук в
руки соперничающих князей, решающих проблемы не законом, а мечом.
Способность к сопротивлению иноземцам слабеет, снедаемая безудержным
эгоизмом, характерным для субпассионариев, какими стали князья, бояре и
смерды. Пассионариям оставалось только одно место применения своих сил -
монастырь. Зато в монастырях они развернули такую деятельность, которая
определила культурно-политическое развитие России более чем на 200 лет.
Итак, не Москва, не Тверь, не Новгород, а русская Православная церковь как
общественный институт стала выразительницей надежд и чаяний всех русских
людей независимо от их симпатий к отдельным князьям.
170. ИСПОВЕДАНИЯ И ЭТНОГЕНЕЗЫ
Условимся о терминах.
Говоря о роли церкви в этнической истории, необходимо отметить три ее
ипостаси: религиозную, социальную и ментальную. В аспекте религии церковь -
хранительница догматов, место теологических прений и носительница традиции.
Эта специфическая область является достоянием очень немногих мыслителей,
эрудированных философов и людей, одержимых жаждой истины. Таких всегда
немного, и роль их в истории непостоянна: в периоды высокой пассионарности
они находят себе учеников и соперников, в фазе инерционной они одиноки, а
при обскурации гибель их становится чрезвычайно вероятной.
В социальном аспекте место мечтателей занимают прелаты и ересиархи. Они
руководят общинами уже обращенных, следят за порядком отправления культа и
устанавливают отношения со светскими правителями, иногда присваивая себе их
прерогативы. Так, светскими государями стали римский епископ - папа и
наместник пророка - халиф; светские правители назывались иначе: король или
султан. Обладая фактической властью и силой, светские государи считались с
прелатами. Таким образом, средневековая церковь занимала определенное место
в феодальной иерархии, что позволяло ей привлечь мыслителей и мечтателей,
авторитет коих был таков, что с ним приходилось считаться даже королям,
вынужденным давать деньги на школы и университеты, а не только на соборы,
мечети и пагоды. Социальная ипостась обеспечивала устойчивость религиозного
сознания, сохраняя Учение в книгах и картинах или, точнее, в библиотеках и
музеях, без которых культура была бы недолговечна.
В эмоциональном аспекте каждая религия - форма определенного мироощущения.
Ведь кроме ума и тела есть чувство, то самое, которое создает положительную
или отрицательную комплиментарность. Подавляющее большинство искренне
верующих не умеют разобраться в догматических спорах и руководить политикой
своей общины. Они просто чувствуют феномен мироощущения той или иной
религии и выбирают тот ее вариант, который отвечает их психологическому
настрою. Их нельзя переубедить логическими аргументами, которые им
непонятны; приказ начальства они игнорируют, не вступая в пререкания, но
оставаясь при своем, т.е. при том, что им кажется верным без доказательств.
Исповедание - модус аттрактивности, неосознанного влечения к предметам
обожания. И поскольку та или иная ментальность всегда воспитывается с
детства, то она есть у всех этносов, что и зафиксировано этнографами.
Поэтому самые распространенные религии - христианство, ислам, буддизм,
тенгрианство, или почитание Неба, митраизм - неизбежно вариабельны.
Христианство в Х-XIII вв. разделилось на римское и греческое исповедания и
перестало представлять единство, хотя вряд ли проблема filioque была
известна провансальским баронам или малоазийским акритам. Ведь латыни не
знали ни те, ни другие. Непримиримость их лежала не в сфере теологии, а в
этнопсихологии. Только поэтому так называемые религиозные войны приобретают
такой трагический размах, и потому нет необходимости подыскивать для их
объяснения мотивы денежной выгоды или политических расчетов, хотя те и
другие имеют значение для конфликтов иного типа. "Верным сынам католической
церкви" противопоставлены "схизматики" - православные и "язычники" - татары
и литовцы*1. В Галиции папизм победил. В 1323 г. погибли последние
князья-схизматики: в Галиче - Андрей, на Волыни - Лев.
Выше было показано, что функционирующие в истории системы обязательно имеют
ту или иную социальную структуру. Чаще всего это государства, но в
доклассовую эпоху структуры облекаются в формы племенных союзов, например
казахские джусы, а в феодальную возникают купеческие союзы - рахдониты,
ганзейцы - или даже духовные экстерриториальные полиэтнические целостности.
Например, христианские церкви: римско-католическая, греко-ортодоксальная,
несторианская, монофизитская, а в исламе - суннитская, несколько шиитских,
хариджиты, карматы, исмаилиты и много мелких и недолговечных
конфессиональных общин. Неоднороден и буддизм, причем там внутренних
различий больше, чем в христианстве, мусульманстве и даже в так называемом
язычестве*2.
Именно через такие структуры осуществляется взаимодействие между социальной
и природной формами движения материи, а потому они для нашей темы отнюдь не
безразличны.
Заметив это, остановим внимание на организации, а точнее - дезорганизации,
христианской церкви XIII-XIV вв., поскольку, игнорируя ее, невозможно
разобраться в коллизии смены уровней пассионарного напряжения на территории
Евразийского континента, при том что формация всюду была феодальной, а
различались только возрасты этносистем.
Первая вселенская структура христианской церкви сложилась, вернее, была
установлена в 325 г. в Никее. Тогда на заседания собора был допущен еще не
крещеный император Константин. Для того чтобы церковный канон был соблюден,
императору был пожалован чин диакона, ибо миряне на собор не допускались.
Так установился союз трона и алтаря: духовная власть заключала соглашение
со светской.
Необходимость этой структуры была очевидна. Ереси и расколы потрясали
Византию (Восточную Римскую империю), хотя очень слабо ощущались в Гесперии
(Западной Римской империи), да и то только тогда, когда уроженцы Сирии и
Египта переезжали в Рим или Карфаген, а восточные германцы - готы, вандалы,
бургунды - переселялись в Галлию и Испанию. Не усмотреть связи между
пассионарным толчком 1 в. и интеллектуальным бурлением на его оси
невозможно.
Образовавшуюся структуру стали называть цезаре-папизмом, но именно она
обеспечила Византии устойчивость, благодаря которой христианство восточной
модели распространилось от Ирландии до Китая, где оно не удержалось, и до
Уйгурии и Монголии. Но при распространении в пространстве структура
церковной организации изменилась. Изменились отношения духовной и светской
власти, ибо в большинстве случаев правители не были христианами, а
христиане становились еретиками: несторианами и монофизитами.
Несторианский патриарх жил в Багдаде, монофизитский - в Александрии,
армянский католикос - в Эчмяадзине: все это были мусульманские земли.
Естественно, что помощи от халифов патриархи не получали, разве что
терпимость. Значит, надеяться следовало только на свою паству и,
следовательно, считаться с нею. Так сложился демократический вариант
христианства, который в XVII в. сформулировал один московский боярин:
"Богово выше царева!" И Алексей Михайлович, сам русский человек, с ним
согласился.
Маккэфри Энн
Посняков Андрей
Вронский Константин
Посняков Андрей
Акунин Борис
Роллинс Джеймс