Грачи прилетели в начале февраля, кричали ликующе, хотя небо еще было
снежное, серое, низкое.
всяческие вероятия; словно актеры, менялись ролями, пытались представить
образ Попова наиболее приближенным к оригиналу; признавались себе, что
мешает ненависть -
хотелось видеть его гаже и глупей, чем он был, сердились, начинали и г р
у снова, добиваясь логического правдоподобия.
играем Попова. Я то и дело упираюсь в свои ощущения, когда думаю о нем, и
переступить их не могу.
невозможна, особенно после опытов Станиславского. Поэтому мы сейчас должны
выверить каждое слово, жест, каждую интонацию. Ты считаешь, что после
твоих слов Попов поднимется и позовет одного из шпиков, которые постоянно
дежурят в театре, а я убежден - нет, не поднимется и не позовет, потому
что, пока тебя будут тащить к выходу, пока станут вызывать пролетку с
городовыми, ты станешь кричать - з а ч т о тебя задержали. А ведь это
скандал! Скандал, в котором замешан он, Попов, и коли ты назовешь адрес
его конспиративной квартиры, где он женщин принимает, это не вытравишь, об
этом сразу же станет известно в губернаторском Бельведере, а сие - конец
карьеры: г р о м к о г о они своим не прощают, они по-тихому живут...
легчайший выход: достать браунинг и выпустить в меня обойму: фотографии-то
мои в полиции есть. А для него это выполненный долг - убил
революционера-бомбиста.
пустят ответную пулю из зала; пустят люди, которые наблюдают за вашим
разговором.
невооруженного человека.
который будет вызван в кабарет, что он, Попов, передал нам служебные
бумаги, и будут названы номера этих бумаг, входящие номера, и номера эти
истинны, но документов в архиве охранки нет, они у нас...
начал - заканчивай.
квартире или на его явке, на Звеженецкой.
всесилен, там он может - ты прав - пристрелить. Только под взглядами сотен
людей, только в кабарете, только после выступления Стефании...
поэтического дара, Попов тем не менее по-своему переживает разрыв с
Микульской...
врагов существами, лишенными сердца и чувства. Генерал жандармерии Утгоф
тайно встречается с Владимиром, сыном, которого ты прекрасно знаешь, и
рыдает, горячими слезами рыдает, молит бросить эсеров и вернуться домой.
Так вот, до выступления Стефании Попов наверняка будет напряжен, нервен,
подобран, а после - расслабится, воспоминаниям предастся, будет думать о
том, как вернуть прошлое, будет, Мечислав, обязательно будет - не зря же
он на каждое ее представление ездит и цветы посылает. А здесь ты с нашим
предложением. Отказ, понятное дело, означает скандал, а ведь он Стефании
добился не умом своим, не красою, а именно карьерою, своими возможностями.
П о с л е ее выступления он станет особо шкурно о себе думать, особо
жалостливо - как-никак пятьдесят семь лет, последняя женщина, седина в
голову, бес в ребро. Д о ее номера он будет так напряжен, что осмысленной
реакции ждать трудно, я, во всяком случае, не берусь представить себе, он
может поступить наперекор логике.
Лежинский.
Дзержинский.
только в практике распределения общественного продукта. Необходимо думать
о новой морали, о новых отношениях между людьми.
поднимался медленный белый туман. Он клубился, вырастал странными грозными
видениями, поднимаясь все выше и выше в темное, беззвездное небо.
обращать себе на пользу.
подчинен логике бытия, исчезнет, растворится, будет утром хмарью,
кашляющей, чахоточной хмарью. Давай спать, бомбист, у тебя завтра тяжелый
день...
чудо, которое разыгрывалось на сцене. И он благодарил: подходил к рампе и
аплодировал до той поры, пока рядом стояли люди, чаще всего восторженная
молодежь.
сановно отправлялись к гардеробу, переговариваясь между собою о
предстоящем ужине, погоде или завтрашних делах. Более всего Дзержинский не
терпел в людях неблагодарности.
л я м и.
людей, б л и з к и х к театру, которые п о п и с ы в а л и в газеты,
выступая с обозрениями премьер.
и дело закрывая глаза, вещал:
придумывать этого господина?! Он же поверенный беса, он слабоволен,
испуган, он сам не знает, как ему управиться с Ивановым! А тот уверяет
нас, что любовь - это чистая физиология, а в поиске истины нет смысла. Но
мы-то знаем: Иванов будет кушать, пить и получать деньги, пока ест, пьет и
подсчитывает гонорары сам Чехов.
обычно поступают б е с п о р о д н ы е. Акт его самоубийства вымучен,
просто Чехову надо было кончить сочинение, а ныне без смерти не кончают,
эффекта нет. Кому нужен Иванов?
доказать нам? Что жизнь - дерьмо? Мы и без него это знаем, но орать-то
зачем?! И стреляться не надо. Помалкивать следует, коли сидим в навозе,
помалкивать, а не каркать!
б на что, милостивый государь...
большое.
- это был знак.
спрятавшись за портьеру.
группы, поглядел на ложу осветителей. Именно здесь затаились Ян и Трофим
Пилипченко - держали Попова на мушке.
авансцене, п о к а з ы в а я себя, а потом остановилась и, озорно
подмигнув залу, запела, размахивая в такт музыке шпагой:
капрал-генерал!
никак не лезла. Актриса начала прекрасную, злую пантомиму про то, как
трудно спрятать оружие, коли солдат так "хорошо" навоевался. Она мучилась
с неподдающейся шпагой до того уморительно, так жаль было
"победителя-гусара", что зал покатывался со смеху.
Микульска могла заметить. Она заметила - ее попросила об этом Хеленка
Зворыкина: той эту просьбу специально сегодня передали.
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Эриксон Стивен
Бажанов Олег
Емилина Ника
Соломатина Татьяна