посторонимся, если нужно. Не выходите из себя.
несколько смягчившись, - всех не перечтешь, и ни одна меня в этом не
обвиняла, разве в чем другом, потому что характер у меня ровный и мягкий,
это всем известно. Я всегда говорю: перечьте мне сколько хотите, милая, если
вам от этого легче; вы же знаете, что Сара вам и словечка не скажет, можете
на нее положиться. А что нынче я в большом расстройстве и огорчении,
отрицать не стану, боже сохрани, и причин для этого достаточно.
лекарка) с помощью Тома протиснулась в маленький уголок между Руфью и
перилами, где, после кратковременного пыхтенья и нескольких опасных маневров
с зонтиком, она ухитрилась, наконец, устроиться довольно удобно.
я знать? Дыму-то, боже мой! - воскликнула миссис Гэмп.
милочка, к чему бы мне это?
как видно путая пророка с китом в этом более чем странном пожелании.
холодный чугун перил, не сводила глаз с антверпенского парохода и время от
времени испускала негромкие стоны, она спросила, не уезжает ли сегодня за
границу кто-нибудь из ее детей? Или, может быть, ее муж? - прибавила она
ласково.
еще в этой юдоли прожили, милая моя барышня! Одна моя хорошая приятельница
частенько мне говаривала, милочка моя, а зовут ее Гаррис, миссис Гаррис,
через площадь и подняться по лестнице, поворотя за табачную лавочку: "Ох,
Сара, Сара, мало же мы знаем насчет того, что нам суждено!" - "Миссис
Гаррис, сударыня, - говорю я, - это верно, что немного, а все же больше, чем
вы думаете. Наши расчеты, сударыня, - говорю я, - сколько будет в семействе
детей, иной раз сходятся точка в точку, и гораздо чаще, чем вы полагаете". -
"Сара, - говорит миссис Гаррис, ужасно расстроившись, - скажите мне, сколько
же у меня их будет?" - "Нет уж, миссис Гаррис, - говорю ей, - извините,
пожалуйста. У меня самой, говорю, дети падали с третьего этажа во двор, да и
сырость на лестнице им тоже действовала на легкие, а один так и помер в
кроватке; никто даже не заметил, а он лежит себе, улыбается. Вот потому,
сударыня, - говорю я, - старайтесь не роптать, а принимайте все с
покорностью. Бог дал, бог и взял". Мои-то все померли, милая моя деточка, -
продолжала миссис Гэмп, - а насчет мужа, так у него была деревянная нога, и
она тоже упокоилась своим порядком, а то, бывало, все по винным погребкам -
никак оттуда не вытащишь, разве только силой, так что насчет этой слабости
деревяшка была все равно что живая плоть и кровь, если не хуже.
на холодный чугун и, пристально глядя на антверпенский пакетбот, качнула
головой и застонала.
мужчиной и иметь такое на совести. Да ведь и то сказать, порядочный мужчина
никогда так не сделает.
миссис Гэмп, что ее так волнует.
правда?
другие замужем и в таком положении, как следует замужним; и одна милая
молоденькая дамочка должна была сесть нынче утром на этот самый пароход,
когда ей совсем не годится быть в море!
вниз лестницу и на сходни. Уверившись, по-видимому, что предмет ее
соболезнований еще не прибыл, она постепенно возвела глаза на самую верхушку
трубы и негодующе обратилась к пароходу.
твое ли дело возить деликатных молоденьких пассажирок, когда такому чудищу
только бы грохотать да плеваться? Мало ли ты наделал вреда по нашей части
своим стуком, и ревом, и шипеньем, и коптеньем, скотина ты этакая! Эти
проклятые паровики, - говорила миссис Гэмп, опять грозя зонтиком, - побольше
всякого пугала наделали бед - и нас без работы оставляют, и мало ли что
из-за них случается раньше времени, когда никто этого не ждет (особенно на
железной дороге, те всего страшней воют). Я слыхала про одного молодого
человека, кондуктора на железной дороге, всего три года как она открыта,
миссис Гаррис хорошо его знает, он ей даже родней приходится по сестре, что
вышла замуж за пильщика, так он за это время окрестил двадцать шесть
невинных ангельских душек, и все неожиданно, и назвали всех по именам
паровозов, из-за которых оно раньше времени приключилось. Уф! - заключила
миссис Гэмп свое обращение, - сразу видно, что ты дело рук человеческих,
потому что нисколько не жалеешь нашу слабую натуру, - да еще как видно-то,
скотина ты этакая!
миссис Гэмп, что она держит контору дилижансов или почтовых лошадей. Сама же
она не могла судить о том, какое впечатление произвели на молоденькую
собеседницу ее последние слова, ибо вдруг прервала свою речь и воскликнула:
агнец на заклание! Ну, ежели только стрясется какая беда, после того как
пароход выйдет в море, - пророчески провозгласила миссис Гэмп, - то это
прямо убийство, и я буду свидетельницей со стороны обвинения.
сам; не могла не отозваться хоть несколькими словами.
интересуетесь?
деревянный мостик. Поскользнулась на апельсинную корку, - тут миссис Гэмп
крепко стиснула зонтик. - Меня всю так и перевернуло!
закутанный в широкий плащ, так что почти все лицо закрыто?
только не стыдно. Видели вы, как он дернул ее за руку?
Гэмп. - Что это он затеял? Бес в него вселился, что ли? Почему он не может
оставить ее на свежем воздухе?
воздухе, а быстро увел вниз и сам тоже скрылся; он даже не откинул плаща и
не задержался на переполненной народом палубе ни на секунду дольше, чем было
нужно, чтобы пройти сквозь толпу.
неожиданным образом отвлечено. Рука, ухватившая его за локоть, заставила
Тома обернуться как раз в ту минуту, когда миссис Грмп заканчивала свое
воззвание к паровой машине, и тут, справа от себя - слева была Руфь, - он
увидел своего домохозяина и очень удивился.
подобраться к нему так бесшумно и незаметно: только что, за секунду до
этого, рядом с Томом стоял совсем другой человек, и Том так и не
почувствовал никакого движения или давки в той кучке людей, где он стоял.
Они с Руфью часто говорили, как бесшумно появляется и исчезает из дому их
хозяин; однако от этого Том удивился не меньше, столкнувшись с ним сейчас
носом к носу.
больной и страдаю одышкой, да и глаза у меня видят плохо. Годы мои уже не
те, сэр. Не видите ли вы вон там джентльмена в длинном плаще под руку с
дамой - дама под вуалью и в черной шали, - видите или нет?
толпы тех самых людей, которых только что описывал своему жильцу? И теперь
он быстро переводил глаза с них на Тома, словно ему не терпелось направить
на них его блуждающий взгляд.
Сейчас посмотрю!
головы до ног, - странно кутаться в такое утро, как будто он болен, а может
быть, он даже прикрывает лицо рукой. Нет, нет, нет! Не там, - прибавил он,
следуя за взглядом Тома, - в другой стороне, вон в том направлении, вон там!
задержала интересующую его пару.
Том, - что, по-моему, довольно трудно... нет, право, я не вижу господина в
длинном плаще и дамы в черной шали. Вон там стоит дама в красной шали!
куда-то пальцем. - Не там. Совсем в другой стороне, в другой стороне. Возле
трапа, слева. Они должны быть возле трапа, ведущего в каюту. Видите вы трап?
Вот уж и колокол звонит! Да видите ли вы трап?
джентльмена, что сейчас спускается вниз и складки плаща волочатся за ним по
ступенькам?
показывая Том, а в глаза ему. - Не окажете ли вы мне любезность, сэр,
большую любезность? Не передадите ли вы письмо ему из рук в руки? Только
передать, он ждет его, сэр. Мне это поручили мои хозяева, но я опоздал, и
так как я уже не молод, мне ни за что не успеть подняться на борт и сойти
Андреев Николай
Корнев Павел
Ильин Андрей
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Контровский Владимир