послать. Я хочу сказать, Клайду, конечно... в этот... как его... в
Бриджбург, - прибавила она, заглянув в газету, и тут же процитировала из
Библии: "Страшный в правосудии, услышь нас, боже". - Или, может быть, этим
двум адвокатам, тут есть их имена. Я боюсь телеграфировать брату Эйсы,
вдруг он ответит Эйсе. ("Ты - оплот мой и сила моя. На тебя уповаю"). Но,
я думаю, Клайду передадут телеграмму, если послать ее на имя судьи или
этих адвокатов, как по-твоему? Нет, пожалуй, пошлем лучше прямо Клайду.
("Он водит меня к водам тихим"). Нужно просто написать, что я прочла о нем
в газете, и все же любовь моя с ним, и я верю в него, но он должен сказать
мне всю правду и написать, что мы должны делать. Если ему нужны деньги,
надо будет подумать, как их достать ("Он укрепляет душу мою").
ломать своя большие огрубевшие руки.
любим его и верим в него. Мы должны сказать ему об этом. Бог освободит
его. Бодрствуй и молись! Не теряй веры. Под сенью крыл его обретешь покой
душевный...
повторяла:
передадут?
что может быть хуже! Нет, конечно, это неправда. Этого не может быть. Что,
если он узнает! (Она думала о муже.) И это - после истории с Расселом. И
после неприятностей, которые были у Клайда в Канзас-Сити... Бедная мама! У
нее столько горя..."
прибирать в соседней комнате, они обе спустились в зал миссии, где стояла
тишина и многочисленные надписи на стенах возвещали милосердие, мудрость и
вечную справедливость господа бога.
18
отправлена на имя Белнепа и Джефсона, и они посоветовали Клайду сейчас же
ответить, что у него все в порядке: он имеет прекрасных защитников, не
нуждается в денежной помощи, и, пока его защитники не посоветуют, лучше
никому из родных не приезжать сюда, поскольку все, что можно для него
сделать, уже делается. В то же время они и сами написали миссис Грифитс,
заверяя ее в своем желании помочь Клайду и рекомендуя пока не вмешиваться
в ход событий.
устранена; однако Белнеп и Джефсон отнюдь не возражали бы, чтобы кое-какие
сведения о родителях Клайда, об их занятиях, местонахождении, верованиях и
привязанности к сыну просочились в газеты, которые упорно подчеркивали,
что близкие не проявляют к нему ни малейшего интереса. Поэтому для
адвокатов вышло очень удачно, что телеграмма матери, полученная в
Бриджбурге, немедленно была прочитана людьми, которые особенно
интересовались этим делом и поспешили по секрету сообщить ее содержание
кое-кому из публики и из представителей печати; в результате все семейство
в Денвере тотчас было разыскано и проинтервьюировано. И вскоре во всех
западных и восточных газетах появились более или менее полные отчеты о
теперешнем положении семьи Клайда, о деятельности его родителей в качестве
руководителей миссии, об их крайней набожности, граничащей с фанатизмом, о
своеобразии их религиозных верований; говорилось даже о том, что в ранней
юности Клайда тоже заставляли ходить вместе со всей семьей по улицам и
петь псалмы, - разоблачение, которое почти так же неприятно поразило
общество в Ликурге и на Двенадцатом озере, как и самого Клайда.
деятельности, без колебаний сообщала репортерам, которые являлись к ней
один за другим, все подробности о миссионерских трудах своих и мужа в
Денвере и других местах. Рассказала она и о том, что ни Клайд, ни
остальные дети никогда не знали обычных детских радостей и развлечений.
Однако ее мальчик, в чем бы его теперь не обвиняли, не был дурным по
природе своей, и она не верит, что он действительно виновен в таком
преступлении. Тут какое-то несчастное стечение обстоятельств, и он,
конечно, объяснит это на суде. Но если он и совершил что-нибудь
безрассудное, во всем виновата несчастная случайность, прервавшая
несколько лет назад деятельность миссии в Канзас-Сити и заставившая всю
семью переехать в Денвер, так что Клайд был предоставлен самому себе. И
это по ее совету он написал богатому брату ее мужа в Ликург, что и
повлекло за собою его переезд туда.
унижения и досады. Наконец он написал матери о своем неудовольствии: зачем
она рассказывает так много о прошлом и об их миссионерской деятельности,
ведь она знает, что он никогда не любил этого и терпеть не мог ходить по
улицам. Очень многие смотрят на это совсем иначе, чем она и отец, в
частности, его дядя и двоюродный брат и все те богатые люди, с которыми
ему довелось познакомиться и которые сумели устроить свою жизнь совсем
по-иному и с несравненно большим блеском. Теперь, говорил он себе, Сондра,
конечно, прочтет все это, все, что он надеялся скрыть.
уважением - так много было в ней силы и искренности, а ее неизменная и
непоколебимая любовь к нему глубоко его трогала. В ответ на его письмо она
написала, что ей очень жаль, если она сделала ему больно или оскорбила его
чувства. Но разве не следует всегда говорить правду? Пути господни ведут к
добру, и никакое зло не может, конечно, возникнуть из служения делу
господа. И Клайд не должен просить ее лгать. Но если он скажет хоть слово,
она с радостью попытается достать денег и приедет, чтобы ему помочь... она
будет сидеть с ним в камере и думать вместе с ним о его спасении и держать
его руки в своих... Но Клайд хорошо знал, что она будет ждать от него
правды, неотступно глядя ему прямо в глаза своими ясными голубыми глазами.
И потому, подумав, он решил, что ей пока не нужно приезжать. Сейчас он бы
этого не вынес.
разгневанным морем, стоял суд, а это означало свирепое нападение Мейсона,
на которое он сможет отвечать главным образом небылицами, сочиненными для
него Джефсоном и Белнепом. Хотя он и старался успокоить свою совесть
мыслью о том, что в последнюю минуту у него не хватило мужества ударить
Роберту, тем не менее рассказать эту новую историю и стоять на своем было
для него бесконечно трудной задачей. Это понимали оба адвоката, и поэтому
Джефсон все чаще появлялся у двери в камеру Клайда, приветствуя его
словами:
Джефсона! И его истрепанная темно-коричневая мягкая шляпа, низко
надвинутая на глаза! И длинные, костлявые узловатые руки, в которых
чувствовалась огромная сила! И холодные, маленькие голубые глаза -
проницательные, полные хитрости и непреклонной решимости, которую он
старался передать Клайду, - и это ему отчасти удавалось!
парни Мейсона?
разнообразная публика, жадная до уголовных сенсаций и скандальных любовных
историй; печальная гибель Роберты и существование ее красивой и богатой
соперницы не давали покоя любопытным. Приходили мелкие провинциальные
адвокаты, врачи, лавочники, сельские евангелисты или пасторы - все народ
тупой и неотесанный, друзья и знакомые разных городских чиновников; они
появлялись у двери камеры Клайда спозаранку, часто в самые неожиданные
минуты, и, осмотрев его любопытными, или злыми, или испуганными глазами,
задавали вопросы вроде следующих: "Молитесь ли вы, брат? Преклоняете ли
колена для молитвы?" (При этом Клайд всегда вспоминал отца и мать.) И
далее: "Примирился ли он с богом? Неужели он и вправду отрицает, что убил
Роберту Олден?" Девицы спрашивали: "Говорят, вы влюблены? А как ее зовут?
А где она сейчас? Расскажите, нам, пожалуйста! Мы никому не скажем! Она
будет на суде?" Клайд старался не обращать внимания на такие вопросы или
отвечал так двусмысленно, уклончиво и безразлично, как только мог. Они его
раздражали, но ведь и Белнеп и Джефсон постоянно внушали ему, что ради
собственной пользы он должен казаться возможно более веселым, бодрым и
приветливым. Потом являлись журналисты и журналистки в сопровождении
художников или фотографов, интервьюировали его, снимали и зарисовывали. Но
с этими людьми, по совету Белнепа и Джефсона, он обычно отказывался
разговаривать или отвечал только заранее подсказанными ему, заученными
фразами.
не сказать. Не вешайте носа. И чтобы с лица не сходила улыбка, понятно? Вы
не забываете зубрить свою шпаргалку? (Джефсон снабдил Клайда отпечатанным
на машинке длинным списком вопросов, которые наверняка зададут ему на
суде; на каждый вопрос он должен будет дать именно такой ответ, какой
заготовлен в этой шпаргалке, - или пусть теперь же сочинит и выучит
что-нибудь получше. Все вопросы касались поездки на озеро Большой Выпи,
причины, заставившей его купить вторую шляпу, пережитого им душевного
перелома: почему, когда, где?) Для вас это "Отче наш", понимаете? - А
потом он закуривал папиросу, но никогда не предлагал Клайду: чтобы
прослыть воздержанным юношей, Клайд не должен был курить здесь.
сумеет вести себя в точности так, как наставлял его адвокат: быстро и
Василенко Иван
Березин Федор
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Лукьяненко Сергей
Прозоров Александр