мы решили, что Пете не удалось приехать. Но первый, кого мы встретили у
подъезда между сердитыми львиными мордами дома Маркузе, был именно Петя,
которого я сразу узнал, даром что из рассеянной, задумчивой личности с
вопросительным выражением лица он превратился в бравого, загорелого
офицера.
нашел нас.
было свое - Ленинград, и когда они стояли, сжимая руки друг другу, даже я
был далек от них, хотя, может быть, ближе меня у них не было человека на
свете.
решила, что мы приснились ей, потому что, приподнявшись на локте, долго
рассматривала нас с задумчивым видом. Мы стали смеяться, и она очнулась.
Катей лет пять назад приезжали в Энск, судья был на сессии где-то в
районе.
как она огорчалась, что пирог приходится ставить из темной муки и на
каком-то "заграничном сале". Кончилось тем, что мы силой усадили ее, Катя
принялась за хозяйство, мы с Петей вызвались помогать ей, и тетя Даша
только вскрикивала и ужасалась, когда Петя "для вкуса", как он объяснил,
всадил в тесто какие-то концентраты, а я вместо соли едва не отправил туда
же стиральный порошок. Но, как ни странно, тесто прекрасно подошло, и хотя
тетя Даша, положив кусочек его в рот, сказала, что мало "сдобы", видно
было, что пирог, по военному времени, вышел недурной.
начиная с того дня и часа, когда мы пять лет тому назад расстались с нею
на Энском вокзале. Но я убедил ее, что подробный отчет нужно отложить до
приезда судьи; зато Петю мы заставили рассказать о себе.
двадцати пяти лет и теперь он вовсе не казался мне другим человеком, как
его рисовала Катя. Но то загадочное для меня "зрение художника", которое
всегда отличало Петю в моих глазах от обыкновенных людей, теперь стало
определеннее и точнее.
строю, работал художником фронтового театра. Это были зарисовки боевой
жизни, часто беглые, торопливые. Но та нравственная сила, которую знает
каждый, кто провел в нашей армии хотя бы несколько дней, была отражена в
них с удивительной глубинной.
инстинктивно сожалея, что одна, бесследно исчезая, сменяет другую. Теперь
я увидел их в едва намеченном, но глубоком, может быть, гениальном
преображении.
его, - а судья говорит, что плохо. Мало героизма. И сын рисует, - добавил
он, выпятив нижнюю губу, как всегда, когда бывал доволен. - Ничего,
кажется, способный.
с Петенькой под Новосибирском, и тетя Даша, всегда интересовавшаяся
бабушкой, потребовала, чтобы некоторые из них были прочитаны вслух.
Перышкин лично посетил ее и, принеся извинения, просил вернуться в лагерь.
Но бабушка "поблагодарила и отказалась, потому что смолоду кланяться не
приучена", как она писала. Отказалась и вдруг, поразив весь район,
поступила в культмассовый сектор местного Дома культуры.
Я его давно узнала, еще когда мал был, и чтобы вырос, я его гречею
кормила. Он славный... А ты не замучай его, у тебя характер неважный".
друга.
остатки экспедиции, - все думала о бедной Маше. И думала, что это к
лучшему, что страшная судьба твоего отца осталась ей неизвестна".
похож на мать. Мы вспомнили Саню - и долго молчали, как бы вновь
остановившись с тоской перед этой бессмысленной смертью.
Петеньки, и была надежда, что мы увидим их на обратном пути.
Ленинграде, не раз была повторена в этот вечер. Одной семьей - с бабушкой
и обоими Петями, маленьким и большим. Но большой немного смутился, когда в
будущей квартире, которая была уже получена в воображении, и не
где-нибудь, а на Кировском проспекте, мы отвели ему студию в стороне,
чтобы никто не мешал. Кажется, он не имел ничего против того, чтобы одна
женщина, о которой Катя отзывалась с восторгам, иногда мешала ему. Но,
разумеется, в этот вечер никто не сказал о ней ни слова...
сердиться, когда тетя Даша собралась поднять нас, что пришлось
притвориться и полежать еще полчаса. Точно как пять лет назад, он долго
фыркал и кряхтел в кухне - мылся. И слышно было, как прошел по коридору и
с него гулко падали капли.
и пил чай, босой, в чистой рубахе, с еще мокрыми после мытья головой и
усами.
меня.
рассказывай" неизменно ждало меня. Старик желал знать, что я делал и
правильно ли я жил за годы разлуки. Строго уставясь на меня из-под густых
бровей, поросших длинными, толстыми волосами, он допрашивал меня, как
настоящий судья, и я знал, что нигде на свете не найду более справедливого
приговора... Но на этот раз - впервые в жизни - судья не потребовал у меня
отчета.
уставясь на мои ордена. - Четыре?
трудно формулировать, но получишь.
серьезно взялся за дело, потому что вечером, когда мы снова встретились за
столом, сказал речь и в ней попытался подвести итоги тому, что я сделал.
родной город и вот говорите, что его трудно узнать, так он изменился. Он
не только изменился - он сложился, как сложились вы, открыв в себе силы
для борьбы и победы. Но и другие мысли приходят в голову, когда я вижу
тебя, дорогой Саня. Ты нашел экспедицию капитана Татаринова - мечты
исполняются, и часто оказывается реальностью то, что в воображении
представлялось наивной сказкой. Ведь это к тебе обращается он в своих
прощальных письмах, - к тому, кто будет продолжать его великое дело. К
тебе - и я законно вижу тебя рядом с ним, потому что такие капитаны, как
он и ты, двигают вперед человечество и науку.
пора спать, но мы не согласились и пошли гулять на Песчинку.
огненно-темные облака. Мы спустились к реке и прошли до Пролома, подле,
которого худенький черный мальчик в широких штанах когда-то ловил голубых
раков на мясо. Как будто время остановилось и терпеливо ждало меня на этом
берегу, между старинных башен, у слияния Песчинки и Тихой, - и вот я
вернулся, и мы смотрим друг другу в лицо. Что ждет меня впереди? Какие
новые испытания, новый труд, новые мечты, счастье или несчастье? Кто
знает... Но я не опускаю глаз под этим неподкупным взглядом.
набережной, заваленной лесом, мы повернули домой.
молчали. Мне вспомнилось наше бегство из Энска. Город был такой же темный
и тихий, а мы маленькие, несчастные и храбрые, а впереди страшная и
неизвестная жизнь...
стеснялся, что плачу.
растут, пробиваясь между камней, дикие полярные маки. У берега еще видна
открытая зеркальная вода, а там, дальше, полыньи и лиловые, уходящие в
таинственную глубину ледяные поля. Здесь необыкновенной кажется
прозрачность полярного воздуха. Тишина и простор. Только ястреб иногда
пролетит над одинокой могилой.
быстрее.
рассмотреть - зеленую косматую бороду, уходящую в море, и приплюснутый
нос, и прищуренные глаза под нависшими седыми бровями.
Контровский Владимир
Корнев Павел
Шилова Юлия
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Пехов Алексей