чем устанавливала для послушниц Белая Башня.
какая-нибудь из женщин, подняв глаза, увидела бы свечение, что, она
знала, окружало ее, - девушка направляла Единую Силу, аккуратно ощупывая
свой ошейник и приходя в отчаяние от тщетности усилий. Ей даже не
удалось определить, сплетена эта лента или сделана из звеньев, - порой
она казалась таковой, порой иначе, - но все время она казалась цельной.
Всего крошечная струйка Силы, всего лишь капелька, которую она смогла
представить, но это действие заставило сжаться желудок, и ее прошиб пот.
Таково было одно из свойств ай'дам: если дамани пыталась направлять без
сул'дам, которая носила бы ее браслет, ей становилось плохо, и чем
больше Силы она направляла, тем хуже приходилось. Стоило попытаться
зажечь свечу, стоящую в двух шагах от нее, и Эгвейн стошнило бы. Однажды
Ринна приказала пожонглировать крохотными светящимися шариками, а
браслет положила на стол. При воспоминании о том Эгвейн содрогалась.
потом вверх по некрашеной деревянной стене к браслету, висящему на
колышке. При виде висящего перед глазами браслета Эгвейн в ярости
стиснула челюсти. Собака на привязи, оставленная так без присмотра,
могла бы удрать. Если же дамани сдвинет браслет на фут от того места,
где к нему в последний раз прикасалась сул'дам... Ринна заставила Эгвейн
проделать и это тоже - заставила ее пронести браслет через комнату. Или
же попытаться это сделать. Эгвейн была уверена: прошло несколько
мгновений перед тем, как сул'дам плотно защелкнула браслет на своем
запястье, но для Эгвейн вопли и судороги, когда она корчилась на полу,
продолжались часы.
вряд ли это сул'дам. Никто из них не стал бы стучаться. Девушка
отпустила сайдар - все равно нужно; определенно она начала чувствовать
себя нехорошо.
порог и затворив дверь. Оживление ее было немного напускным, но она
всегда стремилась как-то но возможности подбодрить Эгвейн. - Как тебе
нравится это?
платье шончанского покроя. С локтя свисал плотный плащ под стать платью.
Темные волосы были даже перехвачены зеленой лентой, хотя длины их едва
для этого хватало. Правда, нож по-прежнему висел в ножнах на поясе у
Мин. Эгвейн удивилась, когда впервые увидела Мин с ним, но, как видно,
Шончан доверяли всем. Пока те не нарушают правил.
либо искать пристанище вне города и, может, лишиться возможности
навещать тебя. - Она собралась было сесть на стул верхом, будто была в
штанах, потом мотнула головой, развернула стул и села. - "У каждого свое
место в Узоре, - передразнила Мин, - и место каждого должно быть сразу
видно". Та старая карга Мулаен устала не понимать с первого взгляда,
каково мое место, и решила, что по рангу я среди прислуги. Она поставила
меня перед выбором. Тебе стоит взглянуть на некоторые наряды, что носят
шончанские девушки, те, что прислуживают лордам. Могло бы быть занятно,
но не раньше, чем я буду обручена или, что еще лучше, замужем. Ну ладно,
обратной дороги нет. Во всяком случае, пока.
думает, Мин взяла камешек из кучки на столе и принялась перебрасывать
его с ладони на ладонь. - Не так уж и плохо, - со смехом заключила она,
- не считая того, что я так давно не носила юбок и теперь в них путаюсь.
то красивое платье из зеленого шелка. Она даже обрадовалась, что не
взяла с собой больше нарядов из тех, что ей подарила Леди Амалиса, пусть
даже ей никогда, может, не доведется увидеть их вновь, как и Тар Валон.
Теперь она носила такое же, что и у всех дамани, темно-серое одеяние. У
дамани нет своих вещей, объяснили ей. Платье, что носит дамани, пища,
что она ест, кровать, где она спит, - все они дар ее сул'дам. Если
сул'дам решит, что вместо кровати дамани будет спать на полу или в
конюшне, в стойле, это исключительно на усмотрение сул'дам. Мулаен,
ведавшая общежитием дамани, имела монотонно-гнусавый голос, но горе той
дамани, которая не запомнила каждое слово ее нудных нотаций.
сказала, вздыхая, Эгвейн и упала на кровать. Жестом указала на лежащие
на столе камешки. - Вчера Ринна устроила мне проверку. Я с завязанными
глазами выбирала кусочек железной руды и медной руды всякий раз, как она
перемешивала камешки. Она оставила их тут в напоминание о моем успехе.
Верно, она считает, что это вроде поощрения, этакое напоминание.
заставлять вещи взрываться, как фейерверки... А соврать ты не можешь?
Сказала бы, что не знаешь, какой из них какой?
ошейник. От попыток разорвать его толку было столько же, как и от
направления Силы. - Когда этот браслет на руке Ринны, ей известно все,
что я делаю с Силой и чего не делаю. Иногда кажется даже, что известно,
когда браслета на ней нету; она говорит, со временем у сул'дам
развивается... сродство, как она выражается. - Эгвейн вздохнула. -
Раньше ни у кого и в мыслях не было проверять меня с этим. Земля - одна
из Пяти Сил, что сильнее всего в мужчинах. Когда я повыбирала эти
камешки, она вывела меня за город, и я сумела указать точно на
заброшенный железный рудник. Там все заросло и ничего не было видно, но
не знаю как, но почувствовала в земле железную руду. Ее там мало, за
сотню лет рудник истощился, но я знала, она там есть. Я бы не смогла ей
соврать. Мин. Она узнала, что я почувствовала шахту, узнала в то же
мгновение. Она так обрадовалась и пообещала мне к ужину пудинг. -
Девушка почувствовала, что щеки у нее горят, как от гнева, так и от
смущения. - Видимо, - с горечью заметила она, - теперь я слишком ценна,
чтобы попусту взрывать всякие вещи. Это под силу любой дамани, а
отыскивать в земле руды могут немногие. Свет, я ненавижу, когда взрываю
что-нибудь, но как мне хочется, чтобы я могла только это!
щепки и взрывать землю; все подобное предназначалось для битвы, для
убийства, а она не хотела иметь с этим ничего общего. Однако все, что
позволяли ей делать Шончан, давало ей еще возможность коснуться саидар,
опять почувствовать текущую через нее Силу. Эгвейн ненавидела то, что
заставляли ее делать Ринна и другие сул'дам, но была уверена, что теперь
ей под силу управлять намного большим потоком Силы, чем перед уходом из
Тар Валона. Она точно знала, что способна с ее помощью на такое, что ни
одна сестра в Башне и в мыслях не предполагала; им и в голову не
приходило раскалывать землю, чтобы убивать людей.
сказала, улыбаясь. Мин. - Я нашла нам корабль, Эгвейн. Капитана здесь
задержали Шончан, и он готов поднять паруса, получив разрешение отплыть.
Или даже не получив его.
сказала Эгвейн. - Говорю тебе, теперь я очень ценная вещь. Ринна
говорит, через несколько дней они отправляют в Шончан корабль. Только
для того, чтобы увезти меня Ухмылка Мин пропала, и девушки долго
смотрели друг на друга. Вдруг Мин кинула камешек в общую кучку. Камешки
рассыпались по столу.
избавиться от этой проклятой штуковины у тебя на шее!
которые хоть чуточку способны направлять. Их свезли отовсюду, не только
из Фалме, а из рыбачьих деревень, из городов и ферм в глубине страны.
Тарабонки и доманийки, пассажирки с остановленных Шончан судов. Среди
них есть две Айз Седай.
не услышал ли кто из Шончан, что она произнесла эти слова. - Эгвейн,
если тут есть Айз Седай, они помогут нам! Дай я поговорю с ними, и...
Рима. Сул'дам зовут ее не так, но это ее имя. Рима хотела, чтобы я его
не забыла. Она-то сказала мне, что есть и вторая. Она говорила, то и
дело заливаясь слезами. Она - Айз Седай, и она плачет. Мин! На шее у нее
ошейник, они заставляют ее отзываться на кличку Пура, и она ничего не
может сделать, не больше моего. Ее захватили, когда пал Фалме. Она
плачет, потому что вот-вот сдастся, прекратит этому сопротивляться,
потому что не выдержит, чтобы ее все время наказывали. Она плачет,
потому что хочет лишить себя жизни и не в силах даже это сделать без
разрешения. Свет, как я ее понимаю!
задрожавшими руками.
с собой что-нибудь сделать! Как-нибудь я тебя вызволю. Обязательно!
и могла. Дай мне твой нож. Давай, давай. Я не порежусь. Просто протяни
его мне.
Осторожно протянула Эгвейн. готовая вскочить, если та чего-нибудь
отчудит.
пробежала по мускулам предплечья. Когда ладонь приблизилась к ножу на
фут, судорогой вдруг свело пальцы. Глядя неподвижным взором вперед,
Херберт Фрэнк
Панов Вадим
Володихин Дмитрий
Юрьев Сергей
Акунин Борис
Мурич Виктор