предложения. Она попыталась было уверить монаха, что он принимает ее за
кого-то другого, но это оказалось бесполезно, и она начала делать ему
предостерегающие знаки, что также не помогло утихомирить этого нахала -
напротив, еще сильнее распалило его. В конце концов монах сдался и
ограничился тем, что попросил у девушек адрес. Чтобы от него отделаться,
Жюстина назвала первый, пришедший ей в голову; он записал его и удалился,
сказав, что скоро наведается к ним.
пристойнее рассказать предысторию этой злосчастной встречи своей спутнице.
Но то ли она не совсем убедила ее, то ли служанка обиделась за
добродетельный порыв Жюстины, который лишил ее обещанного заработка, -
короче, она проболталась. Жюстина не замедлила понять это по поведению
Бертран во время ужасного события, которое произошло в ту же ночь. Между тем
монах не объявился, и они поехали дальше.
городке Вильфранш, куда они прибыли в десять вечера и сразу легли отдыхать
перед завтрашней долгой дорогой. Не прошло и двух часов, как неожиданно их
разбудил удушающий запах дыма. Поняв, что в гостинице пожар, они поспешно
вскочили. И о праведное небо! Пламя уже подступило вплотную к их двери. Они,
полуодетые, выбежали в коридор и увидели, что стены начали рушиться,
услышали треск и грохот падавших досок и ужасные вопли людей, угодивших в
пламя. Окруженные со всех сторон огнем, они не знали, куда бежать дальше.
Скоро они оказались в толпе обезумевших от ужаса постояльцев, мечущихся в
поисках выхода. И тут Жюстина вспомнила, что ее спутница, более озабоченная
своим спасением, нежели судьбой дочери, совершенно забыла о ребенке. Она
забежала в комнату, где осталась малышка, пробилась сквозь языки пламени,
обжегшие все ее тело, схватила девочку; устремившись обратно, споткнулась о
балку, наполовину сгоревшую, уронила драгоценную ношу и спаслась только
благодаря какой-то женщине, которая подала ей руку и выволокла из толчеи. Ее
тут же бросили в почтовую карету, следом села ее спасительница...
Спасительница! Великий Боже! Какое слово приходится нам употребить! Этой
спасительницей была Дюбуа.
- Ах ты, шлюха! Теперь ты у меня в руках и на этот раз не уйдешь!
пожару я спасла тебе жизнь, и от огня ты и погибнешь. Я бы тебя нашла даже в
аду, если бы потребовалось. Монсеньер взбесился, когда узнал, что ты
сбежала, он грозил мне страшными карами, если я не приведу тебя обратно. Я
опоздала в Лион на два часа и упустила тебя. Вчера я приехала в Вильфранш на
час позже тебя, потом подожгла этот постоялый двор при помощи сообщников,
которые у меня есть везде. Я решила или поджарить тебя или схватить, и вот
ты со мной, и я везу тебя в тот дом, в котором из-за твоего бегства
поселилось волнение; итак, девочка, там поступят с тобой самым жестоким
образом. Монсеньер поклялся, что придумает для тебя невероятные пытки, и мы
не выйдем из кареты, пока не приедем на место. Ну, так что теперь ты думаешь
о добродетели? Не лучше ли было дать сгореть всем детям на свете, чем обречь
себя на такие муки, тем более что ты даже одного ребенка не смогла спасти?
спрашиваете, что я думаю о добродетели... Так вот, я считаю, что она часто
становится добычей порока, она бывает счастлива, когда торжествует, но
только за нее Бог вознаграждает на небесах, пусть даже на земле злодейства
людей иногда оскверняют ее.
Бог наказывает или вознаграждает наши поступки... Ах, если бы только в том
вечном небытии, куда ты скоро отправишься, тебе было дано думать, как бы ты
жалела о всех бесполезных жертвах, которые ты принесла из-за своего
упрямства на алтарь призраков, потому что они всегда платили тебе самой
черной неблагодарностью! Впрочем, еще не поздно, Жюстина, если ты
согласишься стать моей сообщницей. Еще раз, Жюстина: готова ли ты сделаться
моей сообщницей? У меня есть отличный план, и мы осуществим его вместе; я
спасу тебе жизнь, если ты мне поможешь. Наш прелат уединился в святилище
распутства, и ты знаешь сама, чем он там занимается, когда предается
удовольствиям; с ним живет только один лакей и еще духовник. Человек,
который правит лошадьми, я и ты, Жюстина - нас трое против одного. Когда
распутный архиепископ будет млеть в экстазе, я завладею машиной, посредством
которой он отнимает жизнь у своих жертв, ты его привяжешь, и мы убьем его; в
это время мой человек расправится с обоими наперсниками. В доме есть деньги,
Жюстина: больше миллиона, я это знаю; игра стоит свеч... Выбирай, дорогая:
или смерть или ты служишь мне. Если ты меня выдашь, если сообщишь о моем
плане, я сама обвиню тебя - не сомневайся, он поверит мне больше, чем тебе.
Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ, вспомни, что этот человек -
злодей, значит, убив злодея, мы исполним волю закона, который давно
приговорил его. Не проходит и дня, дитя мое, чтобы этот негодяй не убивал
девушку, так разве мы оскорбим добродетель, если покараем порок? Неужели мое
разумное предложение так и не сокрушит твои первобытные принципы?
- Ведь не с целью исправления порока вы замышляете это дело - для вас это
повод совершить очередное злодеяние, следовательно, в том, что вы делаете,
еще больше зла и ни капельки справедливости. Более того, даже если бы вы
вознамерились отомстить этому человеку за все его злодейства, все равно в
этом не было бы ничего праведного, потому что это не ваше дело: для
наказания виновных существуют законы, пусть действуют они, не в наши слабые
руки вложил Всевышний меч правосудия, и когда мы берем его, тем самым
совершаем грех.
слепы, бессильны или несовершенны, человеку позволено самому вершить суд.
Законы придуманы людьми, и люди вправе исправлять их. Мы ведем речь о
деспоте, тиране... Вспомни ужасные максимы, которыми он в прошлый раз
хвастался перед нами, злодей уничтожил бы весь мир, если бы имел
возможность, согласись, девочка моя, что уничтожать тиранов - это
обязанность добродетельного человека: на земле не осталось бы ни одного,
будь на то моя воля. Разве достойно жить это гнусное отродье? Но еще больше
я ненавижу, если только это возможно, их куртизанов, их лизоблюдов - всех
этих мерзавцев, которые жиреют милостями своего господина. Бедный люд
трудится только для того, чтобы кормить эту свору; его кровью и слезами, его
потом создана вызывающая роскошь, в которой купаются эти кровопийцы. И от
нас требуют уважения к мерзким идолам, виновным в столь жестоких
злоупотреблениях! Ну уж нет, я хочу предать всеобщему позору, всеобщему
презрению этих негодяев, воображающих себя властителями мира, которые видят
в своем опьяняющем могуществе лишь средство для злодейств и преступлений.
противоречат вашим нравам?
я исправляю капризы судьбы, так только потому, что, будучи униженной,
раздавленной несправедливостью фортуны, видя в одних людях лишь тщеславие и
деспотизм, в других - низость и нищету, я не пожелала ни блистать в среде
горделивых богачей, ни чахнуть среди оскорбленных бедняков. Я сама решила
свою судьбу, сделала себе состояние благодаря собственной ловкости и
философии. Согласна, что это достигнуто преступлениями, но сама я не верю в
порок, дорогая моя, и на мой взгляд нет ни одного поступка, который можно
считать злодейским... Короче, Жюстина, мы подъезжаем, решай скорее: согласна
ты служить мне?
не надейся убежать от судьбы.
это последний в жизни сон, это отдых для несчастных - только и всего.
осыпала ее ударами, она задрала ей юбки и разодрала ногтями бедра, живот и
ягодицы, она била ее по щекам, всячески унижала ее, продолжала угрожать
пистолетом, если та вздумает даже пикнуть. Жюстина беззвучно рыдала.
без остановки. Что делать?.. Жюстина находилась в таком ошеломлении, что
предпочла бы скорее умереть в эти минуты, чем снова оказаться в том страшном
доме.
преследовавших карету, настигли ее и заставили остановиться. Шагах в
тридцати от дороги стояла хижина, и налетчики заставили кучера свернуть к
ней. Только там Дюбуа поняла, что это были жандармы из конной полиции. Сойдя
на землю, она спросила, знают ли они ее и по какому праву так обращаются с
дамой ее положения. Эта наглость увенчалась успехом.
уверены, что в вашей карете находится преступница, которая вчера подожгла
главную гостиницу в Вильфранш.
ее и объяснить, как случилось, что столь почтенная дама, какою вы мне
кажетесь, связалась с такой женщиной.
собираюсь ни скрывать, ни защищать эту девушку, раз она виновна в ужасном
преступлении, о котором вы говорите. Вчера я была в той же гостинице, что и
она, и уехала оттуда в самый разгар суматохи; когда я садилась в карету, эта
девушка бросилась ко мне, умоляя взять ее с собой в Лион, где она надеялась,
по ее словам, найти место, так как все потеряла в пожаре. Слушая больше свой
разум, чем сердце, я ее пожалела, вняла ее просьбам. Потом, сев в карету,
она попросила меня взять ее в услужение. По доброте душевной я согласилась и
решила отвезти ее в Дофине, где находится мое поместье и моя семья. Конечно,
это послужит мне уроком, теперь я сознаю, в какую неприятность может завести
добродетель, но я постараюсь исправиться. Берите ее, господа, она ваша, и
Посняков Андрей
Маккефри Энн
Аникина Наталья
Херберт Фрэнк
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий