задолжал Бадмаеву, что тот был в отчаянии. Провести жандарма в МВД врач не
мог, но зато можно провести Протопопова, Сашка потянет за собой Пашку, и
тогда Курлов вернет долги... Логика железная! А по законам Российской
империи, человек, не оплативший векселей, не вправе занять пост министра.
сионистов, и они сразу же, без промедления, схватили его за жабры.
кандидату в министры внутренних дел, что в любой момент они могут объявить
его несостоятельным должником.
удачно, и вдруг... эти векселя! "Навьи чары" скользили за окном, оплывая,
словно воск старинных свечей.
верну вам все... всевсе, даже с лихвою!
Лиговке, где жила княгиня Мария Мышецкая, урожденная МусинаПушкина
(двоюродная сестра Протопопова). Сионисты уже поддели на крючок
запутавшегося в долгах Добровольского, теперь зацепили за кошелек и
Протопопова... Симанович писал: "Мы взяли с него обещание что-нибудь сделать
для евреев. Мы заверили его, что почва в этом отношении уже подготовлена
нами и дальнейший успех зависит исключительно от его ловкости и умелости..."
Протопопов сказал, что в разговоре с царем хотел бы в первую очередь
коснуться злободневного "продовольственного вопроса", но Симанович грубо
пресек его:
угнетенных народов, так или иначе бесправных. Если вникнуть в суть дела, то
якуты имели еще больше прав на выдвижение якутского вопроса, таджики могли
поставить свой - таджикский, армяне - армянский, а чукчи - чукотский... Да и
о каком, спрашивается, "бесправии" могли толковать Рубинштейны и манусы,
гинцбурги и симановичи, владевшие банками, державшие конторы на Невском,
хозяева редакций и универсальных магазинов? Может, их беспокоила трагическая
нужда сапожника Ицека Хаймовича из заштатной Хацепетовки? Или они
тревожились за бердичевского портного Мойшу Шнеерзона, сгорбленного над
перелицовкой задрипанных штанов? Леонид Утесов, сын одесского еврея, описал
нам только одну ночь своего отца, проведенную им без права жительства на
скамейке в садах Петербурга, - и это действительно страшно! Но подлинно
бесправные евреитруженики никогда и не были сионистами: напротив, все свои
надежды на равноправие они возлагали на единение с русским народом, который
сокрушит систему угнетения множества больших и малых народов империи.
подан - можно ехать. Протопопов накануне не выспался, так как всю ночь
провел в салоне госпожи Рубинштейн, страстной спиритки, и сообща они
вызывали могучий дух Столыпина, который под утро явился к ним и произнес в
утешение одно коротенькое слово из трех букв, на что банкирша сказала:
изможденный, заснул на плюшевых диванах купе, разбудил его визг тормозов.
его клубами паровозного дыма из распахнутых ворот депо, серыми досками
перрона, рыхлыми заколоченными дачами на огородных окраинах... Вот первый
вопрос императора:
него лицом, как это все говорят мне?
он старается походить на вас...
Виктора Гюго). Позже он дал показания: "У меня был довольно долгий разговор
с государем... после обеда он мне сказал. "А теперь мы поговорим". Я ему
подробно говорил о еврейском вопросе... потому что я его довольно широко
поставил"! Конечно, если бы Протопопов заострил не еврейский, а половой
вопрос, царь все равно, как человек воспитанный, и этот вопрос выслушал бы с
пониманием общей суш дела. Сейчас его больше волновало свидание Протопопова
с Варбургом, но коли уж завели разговор о евреях, Николай II поддержал эту
тему, не догадываясь, что в данном случае он, император, оплачивает те самые
векселя, которые были учтены Аароном Симановичем и его компанией...
слова Курлова о козырях, которые попадают в руки игрока не так уж часто. На
прощание государь сложил руку дощечкой и протянул ее:
госпиталь моей супруги? Как он вам показался?
рублей надобно подарить государыне, а это значило, что предстоит и дальше
залезать в долги к Симановичу...
истории царь уже заготовил, но опубликовать его не решился. Выжидал. А
генералы в Ставке выковывали свою диктатуру - военную, замышляя свержение
Николая II и заточение его жены, чтобы передать власть русской буржуазии.
будущие режимы корниловщины, деникинщины и колчаковщины... Лето 1916 года -
жаркое, удушливое, бурные теплые ливни не освежали земли.
****
сына) не любил. Он имел собутыльников, но друзей - никогда! Вокруг него было
много убежденных монархистов, но мало кто из них уважал самого монарха.
Двор, как это ни странно, стоял в глухой оппозиции к царскому семейству. А
родственный клан Романовых, великие князья и княгини, с показной
нарочитостью подчеркивал свою обособленность от Царского Села.
нас, и ты ей не нужен...
людей, даже любящих ее. Великая княгиня Елизавета Федоровна (Элла
Гессенская) навестила как-то Царское Село и сказала сестре, что ее,
императрицу, очень не любит вся Россия.
Вот целая пачка писем от простых русских людей, которые видят лишь свет моих
очей, уповая на одну лишь меня... А ненависть я испытываю только от
столичного общества!
якобы от имени простонародья, и через охранку рассылал их по почте на имя
царицы, а она взахлеб читала: "О, мудрейшая мать Отечества... о, наша
богиняхранительница..."
затеянная Хвостовым. Едва лишь на экране показывалось царское семейство, как
в зале раздавались смешки:
напустили полицию. В зале вспыхивал свет и следовал грозный окрик:
снова возникали фигуры царя и царицы. И темноту опять оживлял людской говор:
вялым, пассивным, пьянственным. Лето 1916 года было для его жены периодом
активным, деятельным, настырным. Словно челнок в ткацкой машине, Алиса
ерзала между Царским Селом и Ставкою в Могилеве, интригуя отчаянно (шла
сортировка людей на "наших" и "не наших"). Распутин утешал императрицу, что
на случай революции у них есть верное средство: "Откроем фронт перед
немцами, и пущай кайзер сюды придет и порядок учинит. Немцы, они люди
строгие... не балуют!" Спасти могло и заключение мира. "Сазонов мне надоел,
надоел, надоел!" - восклицала царица. Николай II вполне разумно доказывал
ей, что отставку Сазонова трудно объяснить союзникам по коалиции. Министр
иностранных дел сейчас столкнулся со Штюрмером! Штюрмер был против автономии
Польши, а Сазонов стоял на том, что после войны Польша должна стать
самостоятельным государством, и он все-таки вырвал у царя манифест о
"братских чувствах русского народа к народу польскому". Торжествуя, Сазонов
отъехал в Финляндию, чтобы послушать шум водопадов и успокоить свои нервы.
так кудыть придем?
Корнев Павел
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Мурич Виктор
Самойлова Елена
Суворов Виктор