все оглянулись на командира Керна, а он быстро нагнулся над переговорной
трубкой и скомандовал в машину:
приказание.
Очевидно, у командира был такой план: пусть лучше он сам взлетит на воздух
вместе со своим судном-водоизмещением только 350 тонн и с командой в 73
человека, чем погибнет крейсер водоизмещением в 5593 тонны с населением
более 600 человек. В темноте геройство Керна осталось незамеченным. На
крейсере не знали, что маленькое судно идет на самопожертвование и готово
своей грудью отстоять жизнь другого корабля, приняв на себя подводный удар.
Зато на "Громком" тотчас разгадали поступок командира, и сердца моряков,
ожидая взрыва, отсчитывали последние секунды своей жизни. К счастью, мина,
поставленная на большое углубление, в расчете на низкую осадку крупного
корабля, прошла под килем "Громкого". Она
"Мономаха".
мгновение освещая вспененную зыбь моря.
креном на правый борт, потеряв надежду достигнуть Владивостока, срернул на
запад.
берега острова Цусимы. А в стороне, далеко на
обозначились дымящиеся японские вспомогательные крейсеры и миноносцы.
следовать во Владивосток.
приближались. Он уже различил три миноносца, и ему стало ясно намерение
японцев: взять русских в кольцо. Опустив бинокль, Керн обратился к мичману
Шелашникову:
лейтенант Паскин, русый крепыш, среднего роста, с короткой шеей, уверенной,
походкой приблизился и вопросительно поднял на командира строгие брови над
усталыми от бессонницы большими глазами. Командир, не дав ему ничего
выговорить, предупредительно начал сам:
предстоит что-то важное.
прямым красивым носом и короткими шелковистыми бачками, как будто заранее
хотел угадать мнение первого своего помощника.
мотива, молодой весельчак. Этот беззаботный мичман Потемкин при всяких
обстоятельствах любил напевать про себя. Сейчас несколько сконфуженный -
петь в такую минуту - он вытянулся перед командиром всем своим массивным
корпусом.
полный, упитанный судовой инженер-механик Сакс, в манерах которого не было
заметно и тени военной выправки. Улыбаясь, он имел сейчас вид довольного
жизнью человека: бой прошел, его кочегары и машинисты, котлы и машины целы и
работают в полном порядке. Не зная, в чем дело, он увидел собравшихся около
командира офицеров и, по обыкновению, сострил:
обсохла.
остряка вопросом:
кольцо. Поэтому нужно дать самый полный ход, хотя бы на два часа боя, а там
уже сбавим. Но драться будем до последней возможности. Высказывайтесь,
господа.
какими-то неподходящими к утренней тишине звуками докатились до миноносцев и
первые раскаты далеких выстрелов. Противник уже открыл огонь. На мостике
остались командир и штурман Шелашников. Люди поспешно заняли свои места по
боевому расписанию. Но и в такую грозную минуту обычный распорядок на
корабле не нарушался. Судовой колокол отбивал склянки - было ровно восемь
часов.
до двадцати пяти узлов. Так начался первый бой. Противник не успел завершить
окружения. За "Громким" гнались три миноносца. Скоро два из них стали
заметно отставать, а бой превратился в дуэль уже только с одним миноносцем
на расстоянии около двадцати кабельтовых. Противник стрелял из носовой
75-миллиметровой пушки. Ему отвечала только одна кормовая 47-миллиметровая
пушка. То и дело вокруг "Громкого" близко ложились снаряды. Командир Керн
часто менял курс, мешая противнику пристреляться. В то же время он этим
давал возможность мичману Потемкину каждый раз вводить в действие носовую
75-миллиметровую и две бортовые 47-миллиметровые пушки.
выстрелил из носового орудия. Прошло несколько секунд, и
Скородумов возбужденно вскрикнул:
бинокля от глаз.
общее ликование. Неприятельский миноносец исчез за клубами черного дыма.
вдруг одно кормовое орудие возобновило огонь: из-за дыма на повороте к
берегу вновь показался уже не нос, а весь борт японского миноносца. И теперь
хорошо было видно, что на его носовой части разгорался пожар.
радио. Телеграфист на "Громком" Таранец мешал ему работой своего аппарата.
блестяще: за два часа не было ни одного попадания в его корабль. Путь во
Владивосток был свободен. Команда могла отдохнуть. Командир обходил корабль
и благодарил всех за выполнение долга. Многие при его приближении не могли
даже встать: по палубе вповалку раскинулись в разных позах машинисты и
кочегары, сменившиеся после двадцатичасовой непрерывной боевой вахты у машин
и котлов. От жары и переутомления некоторые лежали в обмороке. Их отливали
водой.
позади неприятельский миноносец и приказал пробить боевую тревогу. Может
быть, это был тот же корабль, с которым уже сражались. Очевидно, он
справился с пожаром и опять бросился в погоню. В это время "Громкий"
проходил северную оконечность острова Цусима и входил в Японское море. Около
одиннадцати часов впереди справа показался второй миноносец,
намеревался пересечь курс "Громкого". Керн приказал развить самый полный
ход. Задний миноносец стал отставать, а тот, что шел справа, сближался и
открыл огонь.
чтобы выйти из тяжелого положения. И командир Керн на это пошел.
разрядить по неприятелю два уцелевших минных аппарата. Они были расположены
на верхней палубе. По его распоряжению обе мины приготовили для стрельбы.
"Громкий" сделал крутой поворот и устремился на противника, шедшего позади.
Как после узнали, это был истребитель "Сирануи". Керн решил взорвать его, а
потом уже вести артиллерийский поединок с другим миноносцем. Расстояние
между "Сирануи" и "Громким" быстро сокращалось.
огонь. Но в эти минуты главная роль отводилась минерам, которые стояли
наготове у своих аппаратов. Вдруг около них, сверкнув короткой молнией,
закудрявился дым, как вихрь на пыльной дороге. От огня и дыма что-то грузное
отделилось и полетело за борт. Старшего офицера Паскина оттолкнуло воздухом
к кожуху у задней дымовой трубы. Оправившись, он бросился к месту взрыва. У
аппарата лежали мертвыми минеры Абрамов и Телегин, а от минного кондуктора
Безденежных осталась только фуражка, отброшенная к стойке бортового леера.
Лейтенант Паскин поставил к аппаратам минеров Цепелева, Богорядцева и
Рядзиевского. Неприятель приближался уже к траверзу.
скомандовал выпустить мину из аппарата N 1. Но она едва выдвинулась и, задев
хвостом за борт, свалилась в воду, как бревно.
крепко выругался.
в ответ ему, не то для уяснения самому себе того, что произошло, сквозь зубы
процедил:
ждали взрыва, но она, дойдя до поверхности моря почти до самой кормы, вдруг
свернула в сторону, отброшенная бурлящими потоками от винтов.
очевидно, свои мины за прошлую ночь расстрелял, и его аппараты были
закреплены по-походному. Но почему же он не уклонился от сближения и
допустил "Громкого" на расстояние минного выстрела? "Сирануи" рисковал в
Лондон Джек
Каргалов Вадим
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Белогорский Евгений