Чтение 148–й страницы книги ~Три мушкетера~

ем отвезти господина д'Артаньяна в ставку господина кардинала.

- Даю вам слово, милостивый государь, - сказал д'Артаньян, - и вот
вам моя шпага.

- Для меня это тем более кстати, - прибавил Рошфор, - что мне нужно
ехать дальше.

- Если для того, чтобы встретиться с миледи, - холодно заметил Атос,
- то это бесполезно: вы ее больше не увидите.

- А что с ней сталось? - с живостью спросил Рошфор.

- Возвращайтесь в лагерь, там вы это узнаете.

Рошфор на мгновение задумался, а затем, так как они находились всего
на расстоянии одного дня пути от Сюржера, куда кардинал должен был вые-
хать навстречу королю, он решил последовать совету Атоса и вернуться
вместе с мушкетерами. К тому же его возвращение давало ему то преиму-
щество, что он мог сам надзирать за арестованным.

Все снова тронулись в путь.

На следующий день, в три часа пополудни, они приехали в Сюржер. Кар-
динал поджидал там Людовика XIII. Министр и король обменялись многочис-
ленными любезностями и поздравили друг друга со счастливым случаем, из-
бавившим Францию от упорного врага, который поднимал На лее всю Европу.
После этого кардинал, предупрежденный Рошфором о том, что д'Артаньян
арестован, и желавший поскорее увидеть его, простился с королем и приг-
ласил его на следующий день осмотреть вновь сооруженную плотину.

Вернувшись вечером в свою ставку у Каменного моста, кардинал увидел у
дверей того дома, где он жил, д'Артаньяна без шпаги и с ним трех воору-
женных мушкетеров.

На этот раз, так как сила была на его стороне, он сурово посмотрел на
них и движением руки и взглядом приказал д'Артаньяну следовать за ним.

Д'Артаньян повиновался.

- Мы подождем тебя, д'Артаньян, - сказал Атос достаточно громко, что-
бы кардинал услышал его.

Его высокопреосвященство нахмурил брови и приостановился, но затем,
не сказав ни слова, пошел в дом.

Д'Артаньян вошел вслед за кардиналом, а за дверью остались на страже
его друзья.

Кардинал отправился прямо в комнату, служившую ему кабинетом, и подал
знак Рошфору ввести к нему молодого мушкетера.

Рошфор исполнил его приказание и удалился.

Д'Артаньян остался наедине с кардиналом; это было его второе свидание
с Ришелье, и, как д'Артаньян признавался впоследствии, он был твердо
убежден, что оно окажется последним.

Ришелье остался стоять, прислонясь к камину; находившийся в комнате
стол отделял его от д'Артаньяна.

- Милостивый государь, - начал кардинал, - вы арестованы по моему
приказанию.

- Мне сказали это, ваша светлость.

- А знаете ли вы, за что?

- Нет, ваша светлость. Ведь единственная вещь, за которую я бы мог
быть арестован, еще неизвестна вашему высокопреосвященству.

Ришелье пристально посмотрел на юношу:

- Вот как! Что это значит?

- Если вашей светлости будет угодно сказать мне прежде, какие прес-
тупления вменяются мне в вину, я расскажу затем поступки, которые я со-
вершил на деле.

- Вам вменяются в вину преступления, за которые снимали голову людям
познатнее вас, милостивый государь! - ответил Ришелье.

- Какие же, ваша светлость? - спросил д'Артаньян со спокойствием,
удивившим самого кардинала.

- Вас обвиняют в том, что вы переписывались с врагами государства, в
том, что вы выведали государственные тайны, в том, что вы пытались
расстроить планы вашего военачальника.

- А кто меня обвиняет в этом, ваша светлость? - сказал д'Артаньян,
догадываясь, что это дело рук миледи. - Женщина, заклейменная госу-
дарственным правосудием, женщина, вышедшая замуж за одного человека во
Франции и за другого в Англии, женщина, отравившая своего второго мужа и
покушавшаяся отравить меня!

- Что вы рассказываете, милостивый государь! - с удивлением восклик-
нул кардинал. - О какой женщине вы говорите?

- О леди Винтер, - ответил д'Артаньян. - Да, о леди Винтер, все прес-
тупления которой были, очевидно, неизвестны вашему высокопреосвященству,
когда вы почтили ее своим доверием.

- Если леди Винтер совершила те преступления, о которых вы сказали,
милостивый государь, она будет наказана.

- Она уже наказана, ваша светлость.

- А кто же наказал ее?

- Мы.

- Она в тюрьме?

- Она умерла.

- Умерла? - повторил кардинал, не веря своим ушам. - Умерла? Так вы
сказали?

- Три раза пыталась она убить меня, и я простил ей, но она умертвила
женщину, которую я любил. Тогда мои друзья и я изловили ее, судили и
приговорили к смерти.

Д'Артаньян рассказал про отравление г-жи Бонасье в Бетюнском монасты-
ре кармелиток, про суд в уединенном домике, про казнь на берегу Лиса.
Дрожь пробежала по телу кардинала - а ему редко случалось содрогаться.

Но вдруг, словно под влиянием какой-то невысказанной мысли, лицо кар-
динала, до тех пор мрачное, мало-помалу прояснилось и приняло наконец
совершенно безмятежное выражение.

- Итак, - заговорил он кротким голосом, противоречившим его суровым
словам, - вы присвоили себе права судей, не подумав о том, что те, кто
не уполномочен наказывать и тем не менее наказывает, являются убийцами.

- Ваша светлость, клянусь вам, что у меня ни на минуту не было наме-
рения оправдываться перед вами! Я готов понести то наказание, какое ва-
шему высокопреосвященству угодно будет наложить на меня. Я слишком мало
дорожу жизнью, чтобы бояться смерти.

- Да, я знаю, вы храбрый человек, - сказал кардинал почти ласковым
голосом. - Могу вам поэтому заранее сказать, что вас будут судить и даже
приговорят к наказанию.

- Другой человек мог бы ответить вашему высокопреосвященству, что его
помилование у него в кармане, а я только скажу вам: приказывайте, ваша
светлость, я готов ко всему.

- Ваше помилование? - удивился Ришелье.

- Да, ваша светлость, - ответил д'Артаньян.

- А кем оно подписано? Королем?

Кардинал произнес эти слова с особым оттенком презрения.

- Нет, вашим высокопреосвященством.

- Мною? Вы что, с ума сошли?

- Вы, конечно, узнаете свою руку, ваша светлость.

Д'Артаньян подал его высокопреосвященству драгоценную бумагу, которую
Атос отнял у миледи и отдал д'Артаньяну, чтобы она служила ему охранным
листом.

Кардинал взял бумагу и медленно, делая ударение на каждом слове, про-
читал:

"Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для
блага государства.

5 августа 1628 года. Ришелье".

Прочитав эти две строчки, кардинал погрузился в глубокую задумчи-
вость, но не вернул бумагу д'Артаньяну.

"Он обдумывает, какой смертью казнить меня, - мысленно решил д'Ар-
таньян. - Но, клянусь, он увидит, как умирает дворянин! "

Молодой мушкетер был в отличном расположении духа ж готовился геройс-
ки перейти в иной мир.

Ришелье в раздумье свертывал и снова разворачивал в руках бумагу. На-
конец он поднял голову, устремил свой орлиный взгляд на умное, открытое
и благородное лицо д'Артаньяна, прочел на этом лице, еще хранившем следы
слез, все страдания, перенесенные им за последний месяц, и в третий или
четвертый раз мысленно представил себе, какие большие надежды подает
этот юноша, которому всего двадцать один год, и как успешно мог бы вос-
пользоваться его энергией, его умом и мужеством мудрый повелитель.

С другой стороны, преступления, могущество и адский гений миледи не
раз ужасали его. Он испытывал какую-то затаенную радость при мысли, что
навсегда избавился от этой опасной сообщницы.

Кардинал медленно разорвал бумагу, так великодушно возвращенную д'Ар-
таньяном.

"Я погиб!" - подумал Д'Артаньян.

Он низко склонился перед кардиналом, как бы говоря:

"Господи, да будет воля твоя! "

Кардинал подошел к столу и, не присаживаясь, написал несколько строк
на пергаменте, две трети которого были уже заполнены: затем он приложил
свою печать.

"Это мой приговор, - решил про себя Д'Артаньян. - Кардинал избавляет
меня от скучного заточения в Бастилии и от всех проволочек судебного
разбирательства. Это еще очень любезно с его стороны".

- Возьмите! - сказал кардинал юноше. - Я взял у вас один открытый
лист и взамен даю другой. На этой грамоте не проставлено имя, впишите
его сами.

Д'Артаньян нерешительно взял бумагу и взглянул на нее. Это был указ о
производстве в чин лейтенанта мушкетеров. Д'Артаньян упал к ногам карди-
нала.

- Ваша светлость, - сказал он, - моя жизнь принадлежит вам, распола-