read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



бумагу.
- Вот и все, кончено! - сказал он вслух. - Пусть будет, что будет.
Пусть сажают.
Некоторое время он сидел неподвижно, переживая свое окончательное
решение. Потом ему пришло в голову, что он напишет примерный текст письма,
какое подал бы, если бы решил каяться, - так просто, поскольку он
окончательно решил не каяться; ведь в этом нет ничего унизительного для
него. Никто не увидит этого письма, ни один человек.
Он был один, дверь была заперта, кругом все спали, за окном стояла
тишина - ни гудков, ни шума машин.
Но невидимая сила жала на него. Он чувствовал ее гипнотизирующую
тяжесть, она заставляла его думать так, как ей хотелось, писать под свою
диктовку. Она была в нем самом, она заставляла замирать сердце, она
растворяла волю, вмешивалась в его отношение к жене и дочери, в его
прошлое, в мысли о юности. Он и самого себя стал ощущать скудоумным,
скучным, утомляющим окружающих тусклым многословием. И даже работа его,
казалось, потускнела, покрылась каким-то пеплом, пылью, перестала
наполнять его светом и радостью.
Только люди, не испытавшие на себе подобную силу, способны удивляться
тем, кто покоряется ей. Люди, познавшие на себе эту силу, удивляются
другому, - способности вспыхнуть хоть на миг, хоть одному гневно
сорвавшемуся слову, робкому, быстрому жесту протеста.
Штрум писал покаянное письмо для себя, письмо, которое спрячет и никому
не покажет, но в то же время он втайне понимал, что письмо это вдруг да
пригодится ему, пусть лежит.
Утром он пил чай, поглядывая на часы, - пора было пойти в лабораторию.
Леденящее чувство одиночества охватило его. Казалось, уже до конца жизни
никто не придет к нему. И ведь не звонят ему по телефону не только от
страха. Не звонят потому, что он скучен, неинтересен, бездарен.
- Конечно, и вчера никто не спрашивал меня? - сказал он Людмиле
Николаевне и продекламировал: - "Я один у окошка, ни гостя, ни друга не
жду..."
- Я забыла сказать тебе, Чепыжин приехал, звонил, хочет тебя видеть.
- О, - сказал Штрум, - о, и ты могла не сказать мне об этом? - И стал
выколачивать из стола торжественную музыку.
Людмила Николаевна подошла к окну. Штрум шел неторопливой походкой,
высокий, сутулый, взмахивая время от времени портфелем, и она знала, что
это он думает о своей встрече с Чепыжиным, приветствует его и
разговаривает с ним.
Она в эти дни жалела мужа, тревожилась о нем, но одновременно думала о
его недостатках и о главном из них - его эгоизме.
Вот он продекламировал: "Я один у окошка, не жду друга", - и пошел в
лабораторию, где окружен людьми, где работа; вечером отправится к
Чепыжину, вернется, вероятно, не раньше двенадцати и не подумал о том, что
она весь день будет одна и что у окошка в пустой квартире стоит она, и
никого возле нее нет, и что это она не ждет ни гостя, ни друга.
Людмила Николаевна пошла на кухню мыть посуду. В это утро ей было
особенно тяжело на душе. Марья Ивановна сегодня не будет звонить, поедет к
старшей сестре на Шаболовку.
Как тревожно с Надей, она молчит и, конечно, несмотря на запреты,
продолжает свои вечерние прогулки. А Виктор всецело поглощен своими
делами, не хочет думать о Наде.
Раздался звонок, должно быть, пришел плотник, с которым она накануне
условилась, - он должен исправить дверь в Толиной комнате. И Людмила
Николаевна обрадовалась - живой человек. Она открыла дверь - в полутьме
коридора стояла женщина в серой каракулевой шапочке, с чемоданом в руке.
- Женя! - крикнула Людмила так громко и жалобно, что сама поразилась
своему голосу, и, целуя сестру, гладя ее по плечам, говорила: - Нету, нету
Толеньки, нету.



23
Горячая вода в ванне текла тонкой, слабой струйкой, стоило хоть немного
увеличить струю, и вода становилась холодной. Ванна наполнялась медленно,
но сестрам показалось, что с минуты встречи они не сказали и двух слов.
Потом, когда Женя пошла купаться, Людмила Николаевна то и дело
подходила к двери в ванную и спрашивала:
- Ну, как ты там, спину тебе не надо потереть? Следи за газом, а то он
тухнет...
Через несколько минут Людмила стукнула кулаком по двери, сердито
спросила:
- Да ты что там, уснула?
Женя вышла из ванной в мохнатом халате сестры.
- Ох, ведьма ты, - сказала Людмила Николаевна.
И Евгения Николаевна вспомнила, как назвала ее ведьмой Софья Осиповна
во время ночного приезда Новикова в Сталинград.
Стол был накрыт.
- Странное чувство, - сказала Евгения Николаевна, - после двухдневной
езды в бесплацкартном вагоне помылась в ванне и, кажется, вернулась к
времени мирного блаженства, а на душе...
- Что тебя в Москву вдруг привело? Что-нибудь очень плохое? - спросила
Людмила Николаевна.
- Потом, потом.
Она махнула рукой.
Людмила рассказала о делах Виктора Павловича, о неожиданном и смешном
Надином романе, рассказала о знакомых, которые перестали звонить по
телефону и узнавать Штрума при встречах.
Евгения Николаевна рассказала о приезде Спиридонова в Куйбышев. Он стал
какой-то славный и жалкий. Ему не дают нового назначения, пока комиссия не
разберет его дело. Вера с ребенком в Ленинске, Степан Федорович говорит о
внуке и плачет. Потом она рассказала Людмиле о высылке Женни Генриховны и
о том, какой милый старик Шарогородский, как Лимонов помог ей с пропиской.
В голове Жени стоял табачный туман, стук колес, вагонные разговоры, и
действительно странно было смотреть в лицо сестры, ощущать прикосновение
мягкого халата к помытому телу, сидеть в комнате, где пианино, ковер.
И в том, что рассказывали друг другу сестры, в печальных и радостных,
смешных и трогательных событиях их сегодняшнего дня неотступно были
покинувшие жизнь, но навсегда связанные с ними родные и друзья. И что бы
ни говорили о Викторе Павловиче, тень Анны Семеновны стояла за ним, и
следом за Сережей возникали его лагерные отец и мать, и шаги плечистого,
толстогубого и застенчивого юноши день и ночь звучали рядом с Людмилой
Николаевной. Но о них они не говорили.
- О Софье Осиповне ничего не слышно, как в землю провалилась, - сказала
Женя.
- Левинтониха?
- Да-да, о ней.
- Я ее не любила, - сказала Людмила Николаевна. - Ты рисуешь? -
спросила она.
- В Куйбышеве - нет. В Сталинграде рисовала.
- Можешь гордиться, Витя возил в эвакуацию две твои картины.
Женя улыбнулась:
- Это приятно.
Людмила Николаевна сказала:
- Что ж ты, генеральша, не рассказываешь о главном? Ты довольна? Любишь
его?
Женя, запахивая на груди халат, проговорила:
- Да-да, я довольна, я счастлива, я люблю, я любима... - и, быстрым
взглядом оглядев Людмилу, добавила: - Знаешь, зачем я приехала в Москву?
Николай Григорьевич арестован, сидит на Лубянке.
- Господи, за что же это? Такой стопроцентный!
- А наш Митя? Твой Абарчук? Уж он-то, кажется, был двухсотпроцентный.
Людмила Николаевна задумалась, сказала:
- А ведь какой он был жестокий, - Николай! Не жалел он крестьян во
время сплошной коллективизации. Я, помню, спросила его: что же это
делается? А он ответил: черт с ним, с кулачьем. И на Виктора он сильно
влиял.
Женя с упреком сказала:
- Ах, Люда, ты всегда вспоминаешь плохое о людях и вслух говоришь об
этом как раз в те моменты, когда это не нужно делать.
- Что ж, - сказала Людмила Николаевна, - я прямая, как оглобля.
- Ладно, ладно, ты только не гордись этой своей оглобельной
добродетелью, - проговорила Женя.
Она шепотом сказала:
- Люда, меня вызывали.
Она взяла с дивана платок сестры и прикрыла им телефон, сказала:
- Говорят, что могут подслушивать. С меня взяли подписку.
- Ты, по-моему, ведь не была расписана с Николаем.
- Не была, но что из этого? Меня допрашивали как жену. Я расскажу тебе.
Прислали повестку - явиться, имея при себе паспорт. Перебирала всех и вся
- и Митю, и Иду, и даже твоего Абарчука, и всех сидевших знакомых
вспоминала, но Николай мне даже в голову не приходил. Вызвали к пяти
часам. Обыкновенная учрежденческая комната. На стене огромные портреты -
Сталин и Берия. Молодой субъект с обычной физиономией посмотрел с таким
пронзительным всеведением и сразу: "Вам известно о контрреволюционной
деятельности Николая Григорьевича Крымова?" Ну, и начал... Я просидела у
него два с половиной часа. Мне несколько раз казалось, что я уж оттуда не
выйду. Он даже, представь себе, намекнул мне, что Новиков, ну, словом,
какая-то жуткая гадость - будто я близка с Новиковым для того, чтобы



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 [ 149 ] 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.