гонялся за развлечениями. Нет, надо полагать, что у него было там какое-то
дело.
ГЛАВА XLI
предприятие
страхования жизни находилась поблизости и мистер Монтегю повез Джонаса прямо
туда, то ехать им пришлось недолго. Однако дорога могла бы продолжаться и
несколько часов в том же нерушимом молчании: было ясно, что Джонас не
намерен беседовать и что его любезный друг покамест не собирается вовлекать
его в разговор.
одеяние у себя на коленях, сидел, отодвинувшись подальше от своего спутника,
насколько позволяла теснота экипажа. Во всей его повадке произошла
разительная перемена, сравнительно с тем, как он держал себя несколько минут
назад, когда Том встретил его так неожиданно на пароходе или когда он так
страшно изменился в спальне у мистера Монтегю. У него был вид человека,
которого разоблачили и приперли к стене, человека, сбитого с толку,
загнанного и пойманного; но теперь на его лице все явственнее проступало
выражение решимости, сильно его менявшее. Мрачное, подозрительное, хмурое,
бледное от злобы и унижения, оно было все так же подло, жалко, трусливо и
презренно; но чем бы ни кончилась эта внутренняя борьба, твердая решимость
противостояла теперь каждому движению его души и подавляла их все, как
только они возникали.
поэтому легко себе представить, что и сейчас он был непривлекателен.
Глубокие следы зубов остались на его нижней губе, и эти знаки недавно
пережитого волнения так же мало его красили, как и изрытый морщинами лоб. Но
он овладел собой - стал даже неестественно спокоен, что бывает и с
малодушными людьми, когда они доведены до крайности; и как только экипаж
остановился, Джонас, не дожидаясь приглашения, отважно выпрыгнул на мостовую
и побежал вверх по лестнице.
дверь зала совещаний и бросился на диван. Джонас стоял у окна и глядел на
улицу, облокотясь на подоконник и подперев голову руками.
клянусь честью!
вы ждали?
оскорбленным тоном.
но Джонас опять отвернулся. - Разве нет? Разве я не посвятил вас в выгодную
комбинацию, придуманную мною для нашей общей пользы, - для нашей, заметьте,
не для моей только, - и чем же вы мне отплатили? Попыткой улизнуть!
закутанная фигура! Кто сказал? Если вы не собирались меня обмануть, зачем же
вас понесло туда? Если вы не собирались меня обмануть, зачем же вы
вернулись?
слова; он все так же глядел на улицу, подперев голову руками.
я буду с вами откровенен. Вы слушаете меня? Я вижу только вашу спину.
как нельзя лучше. Так вот, давайте посмотрим, как обстоят дела. День или два
назад я намекнул вам, любезный друг, что мне как будто бы удалось сделать
открытие.
взгляд на дверь.
Если мое открытие получит огласку, с ним станет то же, что и с многими
открытиями в этом честном мире, - мне уже не будет от него никакой пользы.
Вы видите, Чезлвит, как я бесхитростен и прост: я показываю вам самое слабое
место своей позиции! Но вернемся к прежнему. Я сделал, или думаю, что
сделал, одно открытие и при первом удобном случае сообщил вам об этом по
секрету, в том духе доверия, которое, как я поистине надеялся, существует
между нами. Быть может, тут есть что-нибудь; быть может, и нет. У меня на
этот счет имеется свое мнение, у вас - свое. Не станем об этом спорить. Но
вы, любезный друг, проявили слабость: я именно хочу указать вам на то, что
вы проявили слабость. Возможно, я желаю воспользоваться этим незначительным
случаем к своей выгоде (а я именно этого желаю, не стану отрицать), но моя
выгода заключается не в том, чтобы расследовать этот случай или обратить его
против вас.
же позе.
заключается? Ведь это вы правду сказали.
(риск тут самый небольшой) и не поднимали бы шума, - сказал Монтегю. - Вы
обещали, и должны исполнить обещанное. Я говорю вам прямо, Чезлвит: должны.
Рассудите сами. Если вы не сдержите слова, моя тайна теряет всякую цену для
меня; в таком случае, пускай она становится общим достоянием - это даже
лучше, потому что такая огласка сделает мне некоторую честь. Я хочу, кроме
того, чтобы в одном случае, о котором я вам уже говорил, вы сыграли роль
приманки. Я знаю, это вам ничего не стоит. До того человека вам дела нет
(вам вообще ни до кого дела нет, вы слишком умны, - надеюсь, и я не глупей),
и вы перенесете чужие потери с благочестивой твердостью. Ха-ха-ха! Вы начали
с того, что попробовали улизнуть. Улизнуть вам не удастся, уверяю вас. Это я
вам доказал сегодня. Я, как вы знаете, не слишком щепетилен. Меня нимало не
трогает, что бы вы там ни сделали, какую бы маленькую неосторожность ни
совершили; но я желаю воспользоваться этим, если можно, - и такому умному
человеку, как вы, признаюсь в этом откровенно. Не один я грешен. Каждый
пользуется оплошностью своего соседа, и больше других - люди с самой лучшей
репутацией. К чему же вы мне доставляете столько хлопот? Все это должно
кончиться дружеским соглашением или полным разрывом. Иначе и быть не может.
В первом случае вы пострадаете очень мало. Во втором - ну, вам самому лучше
знать, что тогда может случиться.
не смотрел ему в лицо - это было не в его привычках, - он только обратил
глаза в его сторону и, глядя куда-то ему в грудь или в живот, заговорил с
видимым усилием, медленно и раздельно, как пьяный, еще не потерявший
сознания.
договориться с вами оттуда.
естественнее. Я это предвидел и принял свои меры. Но я, кажется, прервал
вас.
угораздило выбрать такого посыльного? Где вы его разыскали, я вас не
спрашиваю, а только он не первый раз подставляет мне ножку. Если вам
действительно ни до кого дела нет, как вы только что говорили, вам должно
быть все равно, что станется с этим куцым дворнягой, и вы предоставите мне
рассчитаться с ним по-своему.
явно его не понимает. Но так как он стоял перед Монтегю, избегая глядеть ему
в лицо и прерывая свою речь только для того, чтобы смочить языком пересохшие
губы, то он этого не видел. Внимательный наблюдатель заметил бы, что
пристальный и неподвижный взгляд Джонаса тоже говорил о совершившейся в нем
перемене. Этот взгляд был прикован к одному месту, хотя мысли его блуждали
далеко: так фокусник, идущий по канату или по проволоке к своей опасной
цели, для сохранения равновесия смотрит на какой-нибудь предмет и не сводит
с него глаз, чтобы не оступиться.
нет ни малейшего разногласия по этому вопросу, ни малейшего.
которой не в силах был удержаться, - может быть, верно, а может быть, и
неверно. В чем бы оно ни заключалось - мне думается, что я не хуже других.
одинаковы.
сами или нет? Вы не удивляйтесь, что я задаю такой вопрос.
Отвечайте, не мямлите!
бы оно стоило, если бы я не хранил его про себя?
протянул руку и засмеялся.
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Глуховский Дмитрий
Майер Стефани
Акунин Борис
Березин Федор