ряд просидели рука в руке, тихонько разговаривая. И продолжали перебра-
сываться фразами из комнаты в комнату даже и после того, как решились
наконец расстаться. Ночью Марк встал и босиком подошел к кровати Аннеты:
он уселся на низкий стул у ее изголовья. Они уже не говорили. Но жаждали
быть вместе, в тесной близости друг к другу.
этого дома, охваченного пламенем... Этажом ниже семья Бернарденов,
обезглавленная потерей сыновей, не de profundis clamat [78] к вечному
молчанию... Двумя этажами ниже скорбит Жирер, осиротевший после смерти
единственного сына, засохший в своем патриотическом идолопоклонстве, за
которое он отчаянно цепляется... Этажом выше, где живут молодые супруги
Шардонне, неотвязная, позорная и невысказанная тайна выжигает, словно
каленым железом, тело и душу: двух любящих людей, навек соединившихся,
она сделала навек чужими... Даже в квартире Аннеты через коридор, в пус-
той, боязливо запертой комнате, еще носится жаркое дыхание кровосмеси-
тельницы, наложившей на себя руки... Дом - как чадный, наполовину сго-
ревший факел. Из тех, кто остался в живых, никто не смыкает глаз в этот
глухой полночный час. Их гложут лихорадка, боль, неотвязные мысли...
ми душами. Несколько слов, которыми они обменялись, показывают, что оба
подумали об этом. Им не хотелось высказать вслух свою мысль, но они взя-
лись за руки, точно страшась потерять друг друга. Они вместе спасались
от пламени, как на пожаре в Борго...
ленькому Энею:
нета встала и уложила его на свою постель; он не проснулся. И, пока не
наступил день, она просидела в кресле.
зали друг другу, кроме самого насущного: что они снова нашли друг друга
и теперь пойдут рука об руку. Но подробную исповедь о том, что наполняло
их ум и сердце, они отложили на будущее и продолжали откладывать потом.
Аннета исподволь узнавала, как за последний год менялись взгляды ее сына
на войну и общество. И она с волнением прочла между слов (ему неловко
было сказать ей это в лицо, а ей неловко слушать), как он открыл и узнал
душу своей матери и как стал ее боготворить.
он все еще не решался сделать. Аннета не старалась вызвать его на откро-
венность. Но она поняла, что они будут неотвязно преследовать его, пока
он не избавится от них, и пришла на помощь этой беспокойной душе, как
опытная акушерка.
видно друг друга, - она, стоя возле него, сзади, произнесла:
за последние годы, плохом и хорошим. Он решил говорить спокойно и твер-
до, точно о ком-то другом. Но бывали тягостные минуты, когда рассказ об-
рывался и Марк не знал, найдет ли он в себе мужество продолжать. Аннета
молчала. Она ощущала под своими пальцами воспаленные веки, чувствовала,
как ему стыдно. Легким нажимом руки она, казалось, говорила:
навался, все, что он обходил молчанием. Таков был мир - мир, куда она
бросила своего сына и сама была брошена неведомой силой... Она жалела
его, жалела себя... Но что же делать! Выше голову! Такова жизнь. Примем
ее!..
нилась и поцеловала понурую голову сына. Он сказал:
даю... Ведь важны не только поступки! Для людей вроде нас с тобой внут-
ренний суд не есть какая-то полицейская власть, карающая только за
действие. То, чего мы хотели, жаждали, что мы мысленно лелеяли, не менее
унизительно, чем то, что мы совершали. И как же это страшно - то, что мы
пережили мысленно!
бил бы человека, который не тянулся бы своими чувствами, мыслями, волей
к этому запретному миру.
вздохнул и сказал:
лилась.
мне кому же исповедаться? Мне говорить не позволено...
она умерла.
ня? Это уж предательство!
кой... Все твои воображаемые знания только мешают тебе понять женщин.
Мужчина видит в женщине лишь наслаждение для себя. А чтобы узнать ее до
конца, надо прежде всего забыть себя. А до этого ты еще не дорос... То,
что ты видишь во мне, мой друг, можно увидеть в тысячах женщин. Я не
исключение. Те женщины, которые сумеют заглянуть мне в душу" увидят в
ней собственный образ. Но они закрывают ставни своего дома, а мужчинам,
живущим рядом с ними, нет дела до того, что происходит за этими ставня-
ми. Ты-то, хитрец, видел, ты заглянул в щелку, и сделанное тобой откры-
тие показалось тебе странным. Странно только то, что ты сумел это сде-
лать! Но то, что ты видел, - это и есть женщина, дружок.
чтобы ты любила во мне.
нем ребенка - теперь ей не удастся обмануть его! Он утвердил свою власть
над ней. Она предоставила ему главенство в их совместной жизни. И испы-
тывала тайную радость, подчиняясь ему.
злоупотребил ею.
был озабоченный вид. Он взглянул на мать, отошел, порылся в книжном шка-
фу, стал смотреть в окно; потом сел за стол рядом с Аннетой, открыл и
перелистал книгу, занялся как будто чтением - и вдруг, вытянув руку, по-
ложил ее на руку матери и быстро проговорил:
ворил порывисто и торопливо. С той минуты, как он вошел, Аннета чувство-
вала, что на губах у него горит вопрос, и ее охватил страх. Она стара-
Корнев Павел
Ильин Андрей
Каргалов Вадим
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Грабб Джеф