ответ поразглядывал тайренцев. Он с удовольствием отметил, что по крайней
мере парочка помоложе почувствовала себя неуютно под его холодным взором.
Удовольствовавшись этим, Мэт зашагал вниз с холма. Седобородый же
по-прежнему едва скрывал обуревавшее его нетерпение - до того ему хотелось
войти в палатку к Ранду. Но для Мэта все это было уже неважно. Никого из них
он больше не увидит.
считая этого происшествия, шаг юноши был легок, и энергия из него будто
через край переливалась. На самом деле нечему дивиться, ведь завтра он
наконец-то уходит. В голове у него будто кувыркались игральные кости, и
когда они остановятся, неизвестно, какие выпадут очки. Но как-то это все
странно. Должно быть, Мелиндра о нем волнуется. Определенно надо уйти
пораньше и тихо - как мышка на цыпочках бежит по перышкам.
"Танец с Джаком-из-Теней". У Мэта и в мыслях нет со смертью плясать, но
мотив был веселый, поэтому юноша все равно насвистывал его, а сам тем
временем прикидывал, каким маршрутом лучше убираться подальше от Кайриэна.
долго стоял и смотрел вслед другу.
Остальное было в том же духе?
карты, а потом выложил замысел, крайне близкий к тому плану сражения,
который разработали Руарк с вождями. Он видел трудности и возможные
опасности, а также то, как их обойти. Он знает о подкопах, об осадных
машинах. И о том, как применять легкую кавалерию для преследования и
изматывания разбитого врага.
повел. Разумеется, именно он заметил, что Мэт проявляет, по-видимому,
удивительную осведомленность в военных делах. И Лан не собирался задавать
сами собой напрашивающиеся вопросы. Что, кстати, хорошо. Ранд не имел права
на ответ, каким бы маловразумительным тот ни был.
сражениям? Или, быть может, они как-то связаны с осадами? Каков бы ни был
ответ, ближайшие рудокопы не ближе Драконового Кинжала, и нет уверенности,
что там до сих пор добывают в шахтах руду. Ну ладно, в этой битве можно и
без таких ухищрений обойтись. Важно другое: теперь Ранд знает, что Мэт по ту
сторону тер'ангриала в виде дверного проема приобрел нечто большее, чем
склонность бездумно балабонить на Древнем Языке. И, зная это, Ранд наверняка
найдет применение этой Мэтовой способности.
Он видел, как Мэт поднимался к палатке, и, нисколько не колеблясь, послал
туда Лана - узнать, что выплывет на поверхность в праздном разговоре
наедине. Поступил он так намеренно. Остального могло и не случиться, но
случилось. Ранд надеялся, что Мэт, освободившись от него, с толком или хотя
бы приятно проведет отмеренные ему дни. Ранд надеялся, что Перрину хорошо в
Двуречье, он, наверно, похваляется Фэйли перед матерью и сестрицами, того и
гляди, женится на ней. Ранд надеялся на это потому, что знал: он способен
притянуть друзей обратно к себе - та'верен притягивает другого та'верена, а
он-то среди них самый сильный. Морейн утверждала, будто не может быть
совпадением, что три таких та'верена выросли в одной деревне и почти одного
возраста, - Колесо вплетает в Узор случайности и совпадения, но оно не без
причины заложило в плетение нити жизней трех друзей. Со временем Ранд вновь
притянет к себе и Перрина, и Мэта, как бы далеко они от него ни оказались, а
когда они явятся, он воспользуется ими, как ему будет нужно. Как он сочтет
нужным. Потому что он должен так поступить. Потому что, о чем бы ни
говорилось в Пророчестве о Драконе, Ранд уверен: единственный шанс одержать
победу в Тармон Гай'дон - всем трем та'веренам быть вместе. А три та'верена,
связанных вместе с младенчества, будут объединены вновь. Нет, ему не надо
быть жестоким. Ты и так уже такой мерзкий и заносчивый тип, что
какого-нибудь Шончан затошнило бы!
Натаэль оторопело глянул на него. Этот человек слышал все - он ко всему
прислушивается. У Натаэля обязательно возникнут вопросы, но ответов на них
он не дождется. Коли Ранд не может Лану рассказать о секретах Мэта, он не
станет распространяться о них перед одним из Отрекшихся, каким бы
прирученным и покорным тот ни казался. Ранд нарочито грубо произнес, ткнув
обрубком копья в сторону Натаэля: - Играй этот марш, если не знаешь музыки
печальней. Сыграй нечто такое, чтобы возрыдала твоя душа. Если она у тебя
еще осталась.
вокруг глаз у него побелела. Он и впрямь начал играть "Марш смерти", однако
арфа звучала куда резче и пронзительней прежнего, с болью погребальной
песни, от скорби которой зарыдала бы душа у любого. Натаэль пристально, в
упор смотрел на Ранда, точно надеялся увидеть, какой эффект произвела на
него мелодия.
локоть ало- золотистую подушку.
Поклонился он Ранду впервые, но тот лишь краешком сознания отметил эту новую
необычную черточку в поведении Лана.
было то, что Ранд помогал Руарку и прочим составлять план сражения. Ранд был
достаточно умен и отдавал себе отчет, что в таких делах он полный профан и
ничего в них не смыслит, понимал он и другое:
готовым. Я спланировал сотню сражений такого масштаба и даже больших,
отдавал приказы, по которым в бой шли войска в десятки раз многочисленнее.
Нет, не его это мысль. Льюс Тэрин знает - знал, - как воевать, но вовсе не
он сам, не Ранд ал'Тор. Он слушал, задавал вопросы, кивал, будто понимал,
когда говорили, каким образом и что надо сделать. Иногда Ранд действительно
понимал, иногда жалел, что понимает, поскольку знал. откуда взялось это
понимание. Его реальным вкладом в обсуждение стало пожелание разбить
Куладина, не разрушая город. В любом случае предстоящая встреча самое
большее добавит несколько штрихов к тому, что уже решено. Вот бы пригодился
Мэт с его новообретенными познаниями.
поступить. Нет - только когда не будет иного выхода. Даже если отстраниться
от мысли о битве, многое еще нужно обдумать, многое необходимо сделать.
Главная проблема - над Кайриэном нет кайриэнских флагов, другая -
непрекращающиеся стычки с андорскими отрядами. Что же затеял Саммаэль, чтобы
оправдать свои намерения, и...
вожди. Первым на этот раз оказался Деарик, замыкали цепочку вошедшие вместе
с Ланом Руарк и Эрим. Бруан и Джеран заняли места по бокам от Ранда. О
старшинстве между собой вожди не беспокоились, а Аан'аллейна они,
по-видимому, считали чуть ли не одним из своего круга.
вступил Вейрамон. Окинув взором айильцев, он напряженно поджал губы - его-то
вопрос старшинства и высоты положения откровенно заботил. Ворча что-то в
напомаженную бородку, Благородный Лорд прошествовал вокруг очага и занял
место позади Ранда. Да так и сидел, пока наконец бесстрастные взоры вождей,
устремленные на тирского военачальника, не пробились сквозь скорлупу его
высокомерия. У Айил выбранное Вейрамоном место мог занять лишь близкий родич
по крови или собрат по воинскому сообществу - если во время беседы есть
угроза получить нож в спину. А тайренец продолжал насупившись взирать на
Джерана и Деарика, словно ожидал, когда же кто-то из них отодвинется и
уступит ему свое место.
карты, и, чуть- чуть помедлив, тайренец широким шагом вновь обошел очаг и
уселся на предложенное место - скрестив ноги и выпрямив спину. Глядел он
прямо перед собой, и лицо у него было как у человека, который секунду назад
проглотил целиком незрелую сливу. Молодые лорды стояли за его спиной, точно
железный штырь проглотили, но один из них счел приличным принять смущенный
вид.
только умял большим пальцем табак в чашечке трубки и легонько прикоснулся к
саидин, закуривая. С Вейрамоном нужно что-то делать; этот гордец обострил
прежние споры и создал новые проблемы. На лице Руарка не дрогнул ни один
мускул, но лица остальных вождей говорили о многом, хоть и выражали они
разные чувства: от сердитой мины Гана, скривившегося от отвращения, до
холодной решимости Эрима, в глазах которого отчетливо читалась готовность
тут же устроить танец копий. Возможно, для Ранда это и способ отделаться от
Вейрамона, однако сейчас родилась еще одна из многих проблем, которые
придется решать.
сказал Бэил, с тихим попыхиванием раскуривая свою трубку. И, как обычно,
удостоившись сердитого вопроса Гана:
какого-нибудь другого клана?
вожди обсуждают, что требуется изменить после того, как они заново осмотрели
поле предстоящей битвы. То и дело кто-то из айильцев бросал быстрый взгляд
на Натаэля; изредка напряженный прищур глаз или складка у рта наводили на
мысль, что траурно звучащая мелодия затронула что-то в их душах. Даже
тайренцы порой тоскливо морщились. Однако Ранда печальные ноты будто
обтекали, не затрагивая. Слезы, пролитые даже в душе, были роскошью, отныне
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Ларссон Стиг
Сертаков Виталий
Шилова Юлия