АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Он бессильно пожал плечами:
- Наверно... наверно, я просто передам ему короткое сообщение. Ну и, конечно, дарственную, ключи, шифры, диск со спецификацией и картами.
Я задумался. Тем временем гравикар уже приблизился вплотную к кораблю и стал пристыковываться к пассажирскому люку.
- Значит, сделаем так, - произнес я. - Все, что нужно, я передам ему сам. А насчет тебя что-нибудь солгу. По пути придумаю.
- Ты в самом деле хочешь с ним встретиться?
- Да, - решительно кивнул я. - Мне есть, что ему сказать.
Покинув рубку, я спустился к люку и через шлюз прошел в гравикар. За десять минут машина прибыла в Купол Тихо, там я встретился с уже ожидавшим меня представителем администрации лагеря, и вместе с ним мы вошли в небольшое помещение, разделенное надвое перегородкой из бронированного стекла.
- Уберите это, - сказал я, постучав кулаком по перегородке. - Она мне ни к чему.
- Вы уверены, месье? - спросил администратор. - Вам известно, что эти твари могут плеваться ядом?
- Известно, сэр. Но я этого не боюсь. И, кстати, не вздумайте надеть на него намордник.
- И вы полностью берете на себя ответственность за все последствия?
- Да, полностью. Администратор кивнул:
- Ваши слова записаны, капитан Матусевич. В случае чего они послужат доказательством, что мы вас предупреждали.
- Да, безусловно, - согласился я.
Администратор покинул помещение, и почти сразу после этого стеклянная стена поднялась к потолку. А через пару минут в комнату ввели альва Григория Шелестова. Его сопровождало двое охранников в плотных, водонепроницаемых комбинезонах, прикрывающих все тело от шеи до самых кончиков пальцев, а на голове у них были надеты шлемы с прозрачными смотровыми стеклами. Оставив альва наедине со мной, они сразу же ушли.
- Здравствуй, Григорий, - сказал я.
- Здравствуй, брат-человек, - ответил альв. - Не думал я, что ты захочешь повидаться со мной.
- Однако захотел. Со мной должен был прилететь и Лайф, но он ранен и теперь лежит в лазарете. Он так сожалел, что не может встретиться с тобой.
Шелестов встревожился:
- Рана серьезная?
- Да нет, пустяковая. Через неделю Лайф будет в полном порядке. Он и сейчас может ходить, но врачи строго-настрого запретили ему полеты. Так что он передает тебе самые искренние приветствия.
Альв вздохнул:
- Жаль. Я так хотел еще раз увидеться с ним. Ведь он мой лучший друг, настоящий друг - единственный среди людей и альвов.
- Как с тобой обращаются? - спросил я.
- Люди никак, - ответил он грустно. - Совсем никак. Ко мне, как и к другим альвам, они относятся... не по-человечески. Просто как к опасным животным. Меня это очень, очень печалит. Но теперь я понимаю их отношение. Я познакомился с другими альвами. Они... они действительно больны. Они совсем не помнят, как наш народ дружил с людьми. Не помнят, как мы были братьями. Не хотят даже говорить о том, как много вы для нас сделали. Они считают вас злобными и жестокими, они обвиняют людей во всех смертных грехах, рассказывают небылицы о дискриминации и преследованиях. Я знаю, что все это не правда, потому что несколько приведенных ими примеров относятся еще к тем временам, о которых я знаю. Все те случаи исковерканы, искажены, приправлены ложью, а некоторые мелкие недоразумения, что случались между отдельными представителями наших рас, нынешние альвы представляют как злонамеренные действия со стороны всего человечества... Это ужасно, друг Стефан! Меня это приводит в отчаяние.
Я сочувственно покачал головой.
- А как другие альвы относятся к тебе?
- Плохо, очень плохо, - с горечью ответил Шелестов. - Я пытался раскрыть им глаза, развеять их заблуждения, но они только смеялись и издевались надо мной, называли меня глупой комнатной собачонкой. Потом несколько раз били, а однажды пытались задушить. Но тогда вмешались охранники. Тех, кто хотел меня задушить, они просто отогнали прочь, а меня жестоко избили, Я знаю, они это сделали специально, после того случая братья-альвы уже не трогали меня, они продолжали издеваться, насмехаться надо мной, но... но уже без злобы - мол, ты, Гриша, наивный, глупенький братец, вот видишь, как обращаются с тобой твои любимые люди. - Лохматой лапой он вытер слезы со своих глаз. - Впрочем, сейчас братьям-альвам уже не до меня. Они сейчас трясутся от страха, каждую минуту ожидают смерти.
- Почему?
- Да все из-за того, что эти изуверы-габбары сделали со Страной Хань. Мы все шокированы. Мы потрясены. А сегодня, когда меня забрали из, барака и без всяких объяснений куда-то повели, я испугался... я думал, что меня расстреляют.
- Мы не убиваем военнопленных, Григорий.
- Но габбаров же вы убили. Пять дней назад. Вечером они еще были в бараке, а утром уже все до одного исчезли. А охранники намекнули нам, что... что мы можем последовать за ними.
- Они просто пугали вас. Этакий мрачный юмор. На самом деле габбаров перевели в другой купол, подальше от вас, чтобы избежать неприятных инцидентов.
- Каких инцидентов?
- Дело в том, - объяснил я, - что альвы и дварки сейчас воюют с габбарами.
- Что?! - Он даже подпрыгнул от неожиданности. - Мы выступили против этих гнусных тварей? Мои соотечественники наконец-то опомнились и поняли свои заблуждения?
- Увы, нет. Они по-прежнему ненавидят людей. Как и раньше, мы враги. Альвы с дварками воюют не за нас, а против габбаров. Воюют не из любви к нам, а из страха перед нами.
Шелестов вконец растерялся:
- Я не понимаю тебя, брат-человек.
- Сейчас поймешь. В отместку за Страну Хань мы уничтожили всех габбаров, которые засели на Земле и отказывались сдаваться. Сейчас наши санитарные команды как раз собирают тела погибших и предают их кремации. Также мы разрушили нашим новым оружием три габбарские планеты и три келлотские. Что касается келлотов, то они поняли, что нам по силам истребить всю их расу подчистую, и стали вести себя тише воды, ниже травы. Зато габбары попытались подвергнуть ядерной бомбардировке планету Мельпомену в системе Ригеля. Вместе с ними ее охраняли альвы и дварки. Они выступили против габбаров, так как знали, что за уничтожение Мельпомены мы станем мстить и их расам. Сейчас наши войска уже находятся в локальном пространстве Ригеля и вместе с силами альвов и дварков громят габбарский флот. Но это отнюдь не значит, что мы снова стали друзьями или хотя бы союзниками. Мы просто заключили временное перемирие - перемирие, основанное на страхе. Мы по-прежнему ненавидим и альвов и дварков, а они ненавидят нас.
Шелестов обхватил голову лапами.
- Это ужасно, брат-человек! Мир совсем обезумел. Как же это могло случиться?
- Не знаю, Григорий, я сам ничего не понимаю. Мне ясно только одно: в этом безумном мире ты чужой. Ты чужой как для нас, людей, так и для своих братье в-альвов. - Я достал из кармана пластиковый пакет, который передал мне Сигурдсон, и вручил его Шелестову. - Здесь есть все необходимое, чтобы ты стал полноправным хозяином "Валькирии" Лайф дарит ее тебе. Мы договорились с командованием, что тебя доставят к Звезде Дашкова и пересадят на яхту. А дальше поступай, как хочешь. Но мой тебе совет, беги прочь. Корабль, который доставит тебя к яхте, наполнит топливные баки, и дейтерия тебе хватит на десяток тысяч парсеков. Там, на диске, который лежит в пакете, есть полный каталог всех известных планет, пригодных для человеческой, ну и альвовской жизни Их много в радиусе десяти килопарсеков, и большинство из них необитаемы. Выбирай себе любую по вкусу и живи там. На "Валькирии" установлен довольно мошный конвертор, который способен выделять из обычной воды тяжелую, а потом добывать из нее дейтерий. Так что энергии тебе хватит до конца твоих дней. Это все, чем мы можем тебе помочь.
Альв задумчиво повертел в лапах пакет, даже не раскрывая его. Затем грустно посмотрел на меня:
- Ты сказал: много пригодных для жизни, но необитаемых планет. А мы воюем друг с другом. Зачем? Что нам мешает быть братьями?
Я отвел в сторону взгляд.
- Ты спрашиваешь о таких вещах, на которые я сам не нахожу ответа. Я в растерянности, Григорий. Галактика так велика, что мы, все десять разумных рас, могли бы жить в ней, совсем не общаясь друг с другом. Мы могли бы разделить ее на сферы влияния, настолько огромные, что для их освоения понадобилось бы много миллионов лет. Но мы воюем друг с другом... Да, ты прав - это безумие. Форменное безумие. И самое страшное, что ничего поделать с этим мы не в силах.
- Может, мы просто не хотим? - Так и не заглянув в пакет, альв сунул его в карман своих шортов. - Я, пожалуй, последую твоему совету, друг Стефан. Я спрячусь где-то на необитаемой планете - но ненавсегда. Мне нужно некоторое время, чтобы обдумать все случившееся, а потом я вернусь к своим братьям-альвам и попытаюсь образумить их.
- Ты закончишь так же. как и Ахмад, - сказал я - Для своих ты будешь таким же предателем, как он.
- Нет, - решительно мотнул он головой - Я не такой, как Ахмад. Он был с другими расами и против вас, а я буду с альвами - но за людей.
Я вздохнул.
- Ну что ж, желаю тебе удачи. Поняв, что я собираюсь уходить, альв робко протянул мне свою лапу.
- Прошай, брат-человек.
После некоторых колебаний я осторожно пожал его лапу... Нет, все-таки руку.
- Прощай, друг альв.
Назвать его братом я так и не решился.
Эпилог ОБРЕТЕННОЕ НЕБО
В Париже было ясное весеннее утро. Дул свежий прохладный ветерок, развевая над Елисейским дворцом два флага - сине-бело-красный триколор Франции и голубое полотнище, усеянное золотыми звездами, - символ Земной Конфедерации. А рядом с парадным входом во дворец на восьми флагштоках были подняты знамена восьми свободных от чужаков человеческих планет - начиная с Терры-Галлии и заканчивая лишь недавно отвоеванной Мельпоменой
Чуть в стороне, на девятом флагштоке, висел приспущенный и повязанный черной лентой флаг Страны Хань. На этой смертельно раненной планете все еще продолжались спасательные работы, за минувший месяц галлийским десантникам удалось отыскать и эвакуировать свыше двух миллионов чудом выживших ханьцев, но почти все они были поражены лучевой болезнью, и, по оценкам врачей, лишь у трети из них имелись шансы на полное выздоровление. Остальные были либо обречены на скорую смерть, либо на несколько лет медленного умирания...
Мы с императором Махаварши Падмой XIV стояли на площади перед дворцом и смотрели на гордо реявшие знамена. До начала первого пленарного заседания Ассамблеи Человеческих Миров оставалось еще более двух часов, и сейчас мы никуда не торопились, наслаждаясь прекрасным весенним утром.
- Восемь планет, - задумчиво проговорил император. - Всего восемь людских планет, двадцать один миллиард человек. А против нас - три с половиной триллиона чужаков и несколько тысяч населенных ими миров. Силы неравные, но мы выстоим. Мы должны выстоять, потому что мы люди. Есть еще двадцать миллиардов наших собратьев, которые по-прежнему томятся в неволе. Вскоре мы освободим их, и они присоединятся к нашему содружеству. Нам предстоит пройти долгий и нелегкий путь, но в конце концов мы снова станем самой могущественной в Галактике расой. Обязательно станем - я в это верю.
- Я тоже верю, сэр, - сказал я. - Но вы не правильно сосчитали. Сейчас у нас девять планет, а не восемь. Землю мы тоже заселим, обязательно. Я уверен, что каждая планета сочтет за честь внести свой вклад в возрождение Земли. Каждая - в меру своих сил и возможностей. Одни меньше, другие больше. Например, Терра-Галлия вполне может "командировать" сюда четыреста или даже пятьсот миллионов своих граждан. А наша Махаварша - хоть целый миллиард. И никого принуждать не придется, добровольцев будет много, гораздо больше, чем необходимо. Вот, скажем, я... - Тут я слегка замялся, - Сэр, я очень люблю нашу планету, она моя родина. Но если мне предложат стать гражданином Земли, я соглашусь без раздумий.
Император улыбнулся, но ответить ничего не успел. Звонкий оклик заставил нас обернуться, и мы увидели, как через площадь к нам спешат две девушки - обе стройные, черноволосые, смуглые. Одна из них, постарше, была просто симпатичной и привлекательной, а та, что помладше, - блестящей красавицей. И все же, несмотря на красоту младшей, мое сердце защемило при виде ее старшей спутницы - Риты. В последнее время я всячески избегал с ней встреч, да и она по возможности сторонилась меня, но вот мы снова оказались лицом к лицу...
- Здравствуй, отец, - жизнерадостно произнесла младшая из девушек, обращаясь к императору. А потом уже ко мне:
- Здравствуйте, капитан Матусевич. Я давно хотела познакомиться с вами.
Принцесса Сатьявати в жизни выглядела гораздо моложе, чем на телеэкранах, менее величественной и не такой изысканной, но еще более очаровательной. А ее улыбка по своей ослепительности могла соперничать с сияющим в чистом утреннем небе солнцем.
- Мое почтение, ваше высочество, - церемонно ответил я и поймал себя на том, что чуть не отсалютовал ей по-уставному. Служба в военном флоте, даже притом, что я продолжал считать себя человеком гражданским, все-таки давала о себе знать.
- Ой, не надо так официально! - рассмеялась Сатьявати. - Называйте меня просто "мисс". Или, в крайнем случае, принцессой. Но ни в коем случае не высочеством. Я этого страшно не люблю.
- Хорошо, мисс, - кивнул я. - Буду иметь в виду.
- У меня к вам сразу два дела, капитан, - сказала Сатьявати. - Во-первых, хочу выразить свое восхищение вами и поздравить вас с наградами.
Она протянула руку и прикоснулась к двум ленточкам на моей груди - орденам Наполеона Бонапарта и Джавахарлала Неру.
- Благодарю, мисс, - ответил я. - Но смею вас заверить, что я не заслужил такой похвалы.
- Заслужили, заслужили, можете не сомневаться. А во-вторых, сэр, как и всем остальным соратникам моего отца, я хочу выразить вам свое возмущение и негодование. Свое громкое "фе", так сказать. Вам должно быть совестно, что вы столько лет держали меня в неведении, заставляя думать о нем... то, что я о нем думала. Хоть бы один из вас, хоть бы единым словом намекнул мне, что отец не тот, за кого себя выдает.
- Увы, принцесса, - вежливо заметил я, - ваше возмущение обращено не по адресу. Даже при всем желании я не мог сообщить вам правду, поскольку сам ничего не знал. Я вообще не участвовал в работе подполья.
На прекрасном лице Сатьявати отразилось искреннее недоумение;
- Как так?
- Да вот так, мисс. На самом деле я просто оказался в нужное время в нужном месте. Мне просто повезло, и в этой удачливости состоит вся моя заслуга перед родиной. Так что я вовсе не скромничал, когда говорил, что не заслуживаю ни этих наград, ни вашей похвалы.
Принцесса вопросительно посмотрела на императора:
- Как же так, отец. Ведь ты, выступая перед народом, чуть ли не прямо заявил, что капитан - один из твоих ближайших соратников.
- Так оно и есть, дочка. Я нисколько не покривил душой. Я лишь умолчал о том, что для этого мистеру Матусевичу понадобилось всего несколько часов - и чтобы стать моим ближайшим соратником, и чтобы внести неоценимый вклад в дело освобождения Махаварши. Просто он слишком скромен и застенчив, чтобы признать свои заслуги. - Решительным жестом Падма пресек мои возражения, - Это долгая история, Сати. Пусть ее расскажет тебе мисс Агаттияр. - Он ободрительно улыбнулся скромно стоявшей рядом с дочерью Рите. - А нам с капитаном нужно еще кое-что обсудить.
Принцесса мигом поняла намек и предложила Рите пойти прогуляться в парк. Та, разумеется, согласилась и, уже уходя, одарила меня страстным взглядом, исполненным нежности и госки.
Я печально смотрел девушкам вслед. За время нашей разлуки я понял, что действитечьно полюбил Риту. Она тоже любила меня, но мы не могли быть вместе. Между нами стояла девочка, которая владела всеми моими чувствами и помыслами. Ради счастья быть ее отцом я готов был отказаться от всего остального - даже от любимой женщины.
Сейчас Рашели не было на Земле. Три недели назад она улетела на Терру-Галлию к матери, но вскоре обещала вернуться. Я очень, очень скучал по ней...
- А мы, пожалуй, тоже пойдем прогуляемся, - наконец отозвался император. - Вы не возражаете, капитан?
- Конечно, нет, сэр.
Мы миновали окружавший дворец сад и вышли на Елисейские поля, которые тянулись от Площади Согласия до Площади Звезды, разделенные надвое кольцевым перекрестком, украшенным четырьмя фонтанами.
- Куда пойдем? - спросил Падма. - К Лувру или к Триумфальной арке.
Я прикинул, что Рита с принцессой, скорее всего, направились в сторону Лувра, поэтому выбрал Площадь Звезды. Мы зашагали по парк-променад к перекрестку с фонтанами, именуемому Rond-pomt.
Париж принадлежал к числу тех нескольких десятков самых древних земных городов, которые габбары оставили почти в полной неприкосновенности и не перестроили на свой манер. Поступили они так вовсе не из уважения к многим тысячелетиям человеческой истории и не из любви к нашим памятникам архитектуры, а именно для того, чтобы лишний раз подчеркнуть: именно им, габбарам, принадлежит старейшая в Галактике планета, прародина человечества - некогда самой могущественной из галактических рас.
Некоторое время мы шли молча, восхищенно и с благоговением оглядываясь по сторонам и стараясь не замечать следовавших на некотором отдалении от нас охранников. Последние были разумной, хоть порой и не очень комфортной, мерой предосторожности. Искусственно вызванная пандемия за шесть дней выкосила почти все габбарское население Земли, но некоторые чужаки все же сумели избежать гибели и укрылись в густых лесных массивах - главным образом в джунглях Африки, Индии и Центральной Америки, в сельве Амазонки, а также в тайге России и Канады. По приблизительным оценкам, их осталось до нескольких десятков тысяч, и сейчас ими занимались специальные отряды коммандос (к сожалению, порой они отстреливали ни в чем не повинных земных горилл, принимая их за врагов). На территории Западной Европы пока ни одного уцелевшего габбара обнаружено не было, но тем не менее люди держались начеку.
- Сэр, - наконец спросил я, - почему вы все-таки возглавили правительство? Ведь вы сами говорили, что категорически против укрепления императорской власти.
- Теперь это не имеет значения, капитан. Императорской власти все равно уже не будет.
- С какой стати? Вы хотите провозгласить республику?
- Нет, мистер Матусевич. Все куда проще и печальнее. Монархии на Махаварше не будет, потому что не будет самой Махаварши. Я понял это сразу, когда узнал, что наша планета - не единственная цель галлийцев. Поэтому и согласился встать во главе правительства.
- Погодите, сэр, - растерянно произнес я. - Как это не будет Махаварши?
- Очень просто - нам не удастся ее удержать. Это был ясно с самого начала.
- Но... почему?
- Вы же военный, капитан, сами подумайте. Помните, вы говорили мне, что прекрасно знаете, сколько звезд находится в радиусе светового года от Махаварши?
- Да, - машинально ответил я, а потом вдруг остановился как вкопанный. - Так вот оно что!
- В том-то все и дело, - подтвердил император, - Махаварша расположена в чересчур плотной области Галактики. Заблокировав дром-зону в нашей системе, мы вовсе не обезопасим себя от угрозы вторжения. Противнику не составит труда собрать крупный флот в окрестностях одной из ближайших звезд и атаковать нас оттуда. Несколько световых месяцев - это не несколько световых лет. Вот, скажем, Звезда Роллана, ближайшая соседка Дельты Октанта, расположена на расстоянии полутора парсеков от Терры-Галлии. Это примерно пять-шесть лет полета для быстроходных легких крейсеров, десять лет - для кораблей среднего класса и более пятнадцати - для сверхтяжелых линкоров и боевых станций. Вы должны согласиться, что с такой длительностью полета говорить о массированной атаке попросту нереально. В нашем же регионе совсем другая ситуация.
- Теперь ясно, - кивнул я. - Правда, можно заблокировать дром-зоны всех ближайших звезд... Хотя нет, их слишком много. Это будет чересчур расточительно.
- А вдобавок опасно. Как я понимаю, тщательно изучив структуру заблокированной дром-зоны, можно разгадать механизм, с помощью которого производится подобная блокировка. Стало быть, каждую такую дром-зону нужно усиленно охранять - а в окрестностях Махаварши это не просто расточительно, я даже не чересчур расточительно, это вовсе неосуществимо. Значительно экономнее переселить всех жителей на другие планеты.
Мы уже миновали Rond-point и теперь шли по пустынной авеню к видневшейся вдали Триумфальной арке. Над нами кружил флайер недавно воссозданной и еще немногочисленной Федеральной полиции Земли.
- Значит, - произнес я, - Махаваршу изначально рассматривали в качестве своеобразного донора, источника четовеческих ресурсов для других планет?
- Да, капитан. Это, конечно, неприятно - но, увы, неизбежно. В течение одного или двух лет все население Махаварши будет эвакуировано, после чего флот Терры-Галлии разблокирует дром-зону и покинет систему. Ну, разумеется, мы заберем с собой все, что только сможем забрать. А что останется... это останется уже для наших потомков. Рано или поздно человечество вновь обретет свое прежнее могущество и вернется на все планеты, которые оно вынуждено было покинуть.
- Мы переселимся на Землю?
- Да, но далеко не все. В возрождении Земли будут принимать участие все человеческие планеты - как вы сами недавно выразились, в меру своих сил и возможностей. В связи с гибелью Страны Хань, основную нагрузку придется взять на себя Махаварше и Терре-Галлии. Этот вопрос и будет одним из главных предметов обсуждения на Ассамблее. Думаю, наша квота составит порядка миллиарда, а галлийцев, как вы и предполагали, от четырехсот до пятисот миллионов. Прочие наши соотечественники будут распределены по другим планетам. Однако все триста пятьдесят миллионов жителей Полуденных, это уже твердо решено, переселятся на Землю, в Северную Америку - где, собственно, находятся их исторические корни. Так что можете считать, что ваше желание стать гражданином Земли удовлетворено.
- Ну а вы?
Падма бросил на меня быстрый взгляд:
- Кого вы имеете в виду - меня лично или всю императорскую семью?
- А тут есть какая-то разница?
- Да, есть, и очень существенная. Вся моя родня переберется на Землю, а Сатьявати станет конституционным монархом Королевства Индия. Я же останусь на Махаварше.
- Почему?
Император остановился и пристально посмотрел мне в глаза.
- Потому что у меня нет другого выхода, мистер Матусевич. Разве это не очевидно? Что касается моих личных желаний, то я, как ни больно расставаться с родной планетой, все же предпочел бы поселиться на Земле. Но на Махаварше найдется немало стариков, которые не захотят никуда уезжать, а насильно их никто увозить не станет. Я так думаю, что их будет около ста тысяч. От голода они не умрут - остаточных ресурсов экономики пятимиллиардной планеты хватит, чтобы прокормить сотню тысяч человек в течение двух десятилетий. Но я не смогу бросить этих людей на произвол судьбы. Я их император и должен до конца оставаться с ними. Как капитан последним покидает терпящий крушение корабль, так и я должен стать последним человеком, который покинет Маха-варшу.
- А если нагрянут Иные?
- Все будет зависеть от их поведения. Если не станут трогать нас, мы смиримся с их присутствием. Если полезут к нам, будем воевать... пока не поляжет последний старик. Будущее покажет.
В этот момент, кроме полицейского флайера, над нами появился еще один - чисто армейский. Сделав круг, он приземлился прямо посреди авеню, метрах в двадцати от нас. Его дверца тотчас распахнулась, и оттуда выпрыгнула хрупкая девочка с развевающимися на ветру белокурыми волосами.
- Рашель! - радостно воскликнул я.
Девочка бегом бросилась ко мне. Я торопливо зашагал ей навстречу, а до меня донеслись слова императора:
- Ну, похоже, я здесь уже лишний. Встретившись с Рашелью, я подхватил ее, легкую как пушинку, на руки и крепко прижал к груди.
- Здравствуй, милая!
- Здравствуйте, дядя Стас, - ответила она, чмокнув меня в щеку. - Я так по вам соскучилась! Очень-очень соскучилась.
- Я тоже скучал без тебя. Очень скучал.
- А я попросила дядю, чтобы он не сообщал вам о моем прилете. Хотела сделать вам сюрприз.
- Сюрприз удался, Рашель. Удался на славу.
Я поставил девочку на землю и оглянулся назад, чтобы извиниться перед императором за свое немного бестактное поведение. Но поздно - Падма уже садился в полицейский флайер, который всю дорогу сопровождал нас. Приветливо помахав нам рукой, император захлопнул дверцу, флайер взлетел и направился обратно к Елисейскому дворцу.
Между тем из армейского флайера, на котором прилетела Рашель, выбралась высокая светловолосая женщина и несмело подошла к нам. Когда она приблизилась, я узнал ее по той фотографии, которую показывала мне Рита в капитанской каюте "Зари Свободы". Женщина смотрела на меня широко распахнутыми голубыми глазами, а на ее милом лице, так похожем на лицо Рашели, было написано безмерное удивление вперемежку с каким-то суеверным испугом, словно она узрела восставшего из могилы покойника. Собственно, в некотором роде так оно и было...
- Это моя мама, дядя Стас, - сказала Рашель. - Ее зовут Луиза. Я ей много-много про вас рассказывала. К сожалению, она совсем не понимает по-английски.
- Ничего страшного, - произнес я на ломаном французском. - За это время я немного научился говорить по-вашему. Здравствуйте, мадам Леблан.
- Здравствуйте, месье Матусевич, - ответила она срывающимся от волнения голосом. - Знаете, я... я уже видела ваши снимки. Но все равно я не ожидала, что вы... что вы так похожи на...
- Мама! - укоризненно перебила ее Рашель. - Я же просила тебя!
- Все в порядке, - сказал я, привычным жестом взъерошив ее волосы. - Я уже знаю.
- Знаете? Кто вам сказал? Дядя Клод?
- Нет, я узнал это раньше. До того, как ты спрятала свою семейную фотку. Кстати, зачем ты это сделала? Девочка замялась в растерянности:
- Ну, я не хотела, чтобы... В общем, вы оказались таким хорошим, я очень-очень полюбила вас и не хотела, чтобы вы подумали... ну, это, что я не...
- Ничего такого я не подумал, милая. Я знаю: ты любишь меня, потому что я - это я.
- Значит, вы не обижаетесь?
- Нет, ни капельки. Рашель просияла:
- Тогда все в порядке. Действительно все в порядке. Вы идете к Триумфальной арке?
- В общем, да. Во всяком случае, собирался.
- Тогда пойдем вместе. Я тоже хочу на нее посмотреть. И побывать на Площади Звезды. - Девочка схватила меня и свою мать за руки. - Кстати, вы знаете, как она полностью называется? La Place de 1'Etoile de Charles de Gaulle. Последнее слово звучит как название нашей планеты, но здесь это фамилия одного человека. Одного из величайших людей в истории Франции. Мама говорит, что он наш далекий предок. Правда, мам?
Луиза Леблан подтвердила это, и мы, взявшись за руки, зашагали по Елисейским полям к Площади Звезды Шарля де Голля.
Люди снова шли по Земле. По Земле своих предков, по своей вновь обретенной родине. А над Землей сияло голубизной небо - чистое, мирное и свободное. Небо, принадлежащее людям.
Отныне и навсегда.
Март - июнь 2001 г.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 [ 16 ]
|
|