Чтение 16–й страницы книги ~Протекторат~

- Конечно нет. Разве это не очевидно? Ведь вы - самый лучший. Самый-самый. - Ева говорила это искренне, убежденно, с несвойственной ей пылкостью. - Лучше вас никого в Корпусе нет. Только вы сможете довести до конца дело отчима.

- А как насчет адмирала Ваккаро? - Как за спасительную соломинку, ухватился Конте за мысль, которая вертелась у него в голове последние две недели. - Он ненавидит Семьи сильнее, чем мы - потомственные офицеры. Он настоящая легенда, молодежь смотрит нанего как на Господа Бога. За ним без раздумий пойдут все - от рядовых до адмиралов. В отличие от меня, ему не понадобится устраивать мятеж внутри самого Корпуса.

- Да, вы правы, - согласилась Ева. - Ваккаро был бы идеальной кандидатурой...но он может не захотеть. Есть очень большая вероятность, что он откажется брать на себя такую ответственность. Адмирал Ваккаро и без того доволен жизнью, доволен службой. Примерно через год, не позже, он будет избран начальником Генерального Штаба и тем самым достигнет предела своих желаний. Мальчишка из пролетарского квартала Нуово-Палермо встанет во главе самой мощной военной машины Галактики - это предел всех его мечтаний, высшая точка его карьеры. Большего ему не нужно. У него нет того стимула, который есть у вас.

Конте почувствовал, что краснеет.

- О каком стимуле вы говорите?

Ева проникновенно посмотрела на него, затем подступила к нему вплотную и положила руки ему на плечи.

- Вы знаете, о чем я говорю. И знаете... знаешь, что я это знаю. Мы давно знаем об этом, только боимся признаться друг другу и самим себе. Даже теперь, когда нам предстоит долгая разлука, ты не решился прийти ко мне и сказать три простых слова. Но ведь именно ты должен сделать первый шаг. Ты же мужчина.

Конте смотрел в ее широко раскрытые серые глаза и вместо прежней притворной холодности, вместо показной отчужденности видел в них нежность и обожание.

- Я люблю тебя, Ева, - сказал он те слова, которые так боялся произнести даже мысленно. - Безумно люблю. Мне нельзя было влюбляться в тебя, но я ничего не смог с собой поделать.

- Я тоже не смогла, - ответила Ева. - Пыталась, но не смогла. И теперь не жалею об этом.

Они поцеловались. Губы Евы были мягкими и теплыми, а сам поцелуй - совсем неумелым. Однако Конте не променял бы его ни на какие сокровища мира - этот поцелуй, словно самый первый в своей жизни, он запомнит на многие годы.

Они еще долго стояли, крепко прижавшись друг к другу. Конте обнимал хрупкую фигурку Евы и чувствовал, как она все сильнее дрожит от еле сдерживаемого желания. Наконец девушка, сделав над собой усилие, мягко высвободилась из его объятий и покачала головой: - Нет, так было бы неправильно. Я не хочу один раз - а потом ждать. Лучше подождать, а потом - постоянно, всегда. Всю жизнь... - Она взяла его за обе руки. - Пожалуйста, прими правильное решение. Сделай то, что должен сделать, а потом позови меня. Я поддержу тебя во всем, помогу тебе справиться со всеми трудностями. А ты поможешь мне... поможешь смириться с тем, что все мы живем в изменчивом прошлом.

Конте не понял смысла последних ее слов, но решение уже принял. Окончательно.

Виктория Ковалевская, дитя звезд

Коридор был пуст и должен был оставаться пустым еще восемь с половиной минут. Такое близкое будущее не имело существенных вариаций, и секунда в ту или другую сторону для нас не играла существенной роли. Чтобы добраться до рубки управления, нам требовалось всего полторы минуты. Это уже был сущий пустяк.

Самая сложная часть плана осталась позади - мы успешно проникли на борт "Свободного Аррана" и никем не замеченные просидели в укромном местечке, пока он стартовал и выходил из околопланетного пространства. Лишь теперь, когда интенсивные переговоры с диспетчерской закончились и корабль начал разгон, готовясь к переходу в овердрайв, мы выбрались из укрытия и начали действовать. До запуска ц-привода оставалось чуть меньше сорока минут - за этот отрезок времени нам предстояло провести операцию по спасению двадцати трех человек.

"Мы уже на месте", - донеслась до меня мысль Тори, которая вместе с Мишелем Тьерри и Генри Янгом должна была проникнуть в машинное отделение.

"Мы тоже, - ответила я, остановившись вместе со своими спутниками перед дверью рубки управления. - Жди сигнала".

Алена (замечу: Алена из будущего, которая дважды убила доктора Довганя и которую я для удобства решила называть Аленой-старшей) прижала ладонь к сенсорной пластине. Дверь послушно открылась, и девушка первой вошла внутрь.

В рубке находилось всего три человека. Тот из них, который сидел в кресле второго пилота, широкоплечий великанлет шестидесяти, быстро оглянулся, и на лице его мелькнула улыбка: - Входи, доченька. Ты все-таки решила посмо... - Тут он осекся, заметив наконец, что Алена не одна. - Кто вы, барышни?

Вместо ответа я выстрелила из парализатора в шкипера, а Ева, после секундной задержки, в навигатора. Вопреки моим опасениям, она не промахнулась и оба пилота мирно расслабились в своих креслах.

Томас Конноли продемонстрировал завидную для своего возраста реакцию. Молниеносно вскочив с места, он бросился к нам, и мне пришлось остановить его выстрелом в ноги. Он грохнулся на пол в каком-нибудь метре от нас.

Алена подбежала к нему и присела перед ним на корточки.

- Папа, с тобой все в порядке?

Быстро прощупав его мысли и эмоции, я убедилась, что с ним все в порядке - не считая, конечно, того, что он не чувствовал своих ног. Не теряя ни секунды, я бросилась к пульту управления и отдала команду наглухо заблокировать все двери и переборки на корабле, за исключением входа в машинное отделение, с которого я, напротив, сняла любые ограничения доступа. Получив от меня мысленный сигнал, Тори с Мишелем и Генри Янгом беспрепятственно проникли к генератору.

- Что случилось, Алена? - немного оправившись от шока, спросил Конноли. - Кто эти девушки? Что они делают?

С некоторым удивлением я отметила, что он совсем не обращает внимания на то, что его дочка, которую он видел всего лишь четверть часа назад, сильно изменилась внешне, стала старше и зрелее. Он глядел на нее и видел маленькую девочку. Воистину для родителей дети не взрослеют.

- Это мои подруги, - ответила Алена. - Их зовут Ева и Виктория. Я их сюда впустила. Не беспокойся, они не причинят нам вреда.

- Они подстрелили Макги и Хатчесона. Они...

- Папа, не злись, я тебе все расскажу. Однако у нас нет времени объяснять это всем нашим. Сначала нам нужно спастись.

- От чего?

- От кораблекрушения. Террористы сумели проникнуть в систему безопасности и подложили на борт двести пятьдесят килограммов плутония, который наши датчики не засекли.

- О Боже! - потрясенно воскликнул Конноли. - Где эта гадость?

- На спасательном катере. Все детекторы радиоактивности выведены из строя, а бортовой компьютер катера эмулирует их исправность и выдает фальшивые показания.

Тем временем мы с Евой извлекли из кресел парализованных МакГи и Хатчесона и уложили их на пол под переборкой. Тори сообщила, что генератор захвачен, а старший механик с помощником обезврежены и следующие несколько часов проспят беспробудным сном. Остальные члены экипажа и пассажиры оказались замкнутыми в своих каютах. Теперь Генри Янгу оставалось пройтись по кораблю и через систему кондиционирования воздуха попотчевать всех его обитателей усыпляющим газом.

Я села в кресло шкипера и убедилась, что все системы функционируют нормально. Вмешательство диспетчерской не предвиделось, лишь перед самым запуском ц-привода предстояло передать отчет о завершении разгона - к счастью, не голосовой и не визуальный, а всего лишь текстовый.

Отцепив от пояса коммуникатор, я включила его и произнесла: - Игорь, ты слышишь меня?

- Да. Как там?

- Все готово. Выбирайся из своей норы и ступай... сам знаешь куда. Когда будешь на месте, дай знать - я разблокирую дверь.

- Хорошо.

Игорь тоже участвовал в нашей операции, однако ни в одну из двух "групп захвата" мы его не включили, хотя первоначально я предполагала, что он войдет в нашу с Евой и Аленой команду. Импульсивность и невыдержанность, которую он продемонстрировал в инциденте с Келли Симпсон, могли помешать осуществлению нашего плана, поэтому я предложила ему остаться "в запасе" и взять на себя объяснение с Аленой-младшей, которая сейчас сидела замкнутая в своей каюте. Игорь, разумеется, все понял и в глубине души немного обиделся, однако вида не подал и в конце концов вынужден был признать, что лучше него никто из нас с Аленой-младшей не сладит. Все мы согласились, что самым худшим вариантом было бы послать к ней Алену-старшую - в этом случае истерика была бы гарантирована.

- Нужно немедленно поднять тревогу, - заявил Конноли, переварив услышанное, - Остановить разгон, вернуться на станцию и провести дезактивацию.

- Не все так просто, - ответила Алена. - Нам нельзя отклоняться от курса и посылать какие-либо сообщения. Мы должны перейти в овердрайв в точно назначенное время.

- Почему? Что, черт побери творится, дочка? И займись, наконец, моими ногами - я их совсем не чувствую. Подай мне вон ту аптечку.

- Ева, - сказала я, не оборачиваясь. - Запасной вариант.

Услышав эту условную фразу, Ева действовала без раздумий: выхватила из кармашка на своем комбинезоне инъекционную ампулу и быстрым движением прижала ее к шее Конноли. Отец Алены мигом обмяк.

- Девочки! - возмутилась Алена. - Мы так не договаривались! Вы обещали, что дадите мне возможность все объяснить.

- Такую возможность мы дали, - спокойно ответила я. - Но он не поверил... не поверил бы тебе.

- Откуда ты... А-а, твое чертово предвидение!

- Не только, еще и чертова телепатия. В "вон той" аптечке, которую просил подать твой отец, лежит лучевой пистолет. Он не поверил твоим словам о плутонии. Он решил, что мы террористки, а ты повинуешься нам под угрозой смерти. Или хуже того - мы сделали тебя своей сообщницей, захватив в заложники твоих деда с бабушкой.

- Ты могла бы просто предупредить о пистолете, - настаивала Алена.

- Да, могла бы. И был неплохой шанс, что ты убедила бы его. Но также существовала большая вероятность, что он попытался бы выкинуть очередной номер. Твой отец неугомонный человек, за ним нужен глаз да глаз. А у меня и без того полно забот, не хватало еще постоянно следить за его мыслями и оценивать вероятность его реакций. К тому же я еще не так четко, как Тори, вижу варианты будущего. Короче, когда закончим, тогда и займемся разъяснениями.

В этот момент на связь вышел Игорь. По его просьбе я разблокировала дверь, он вошел в каюту к Алене-младшей, после чего я вновь установила блокировку. Просто так, на всякий случай.

- Интересно, - произнесла Ева, - как она среагирует на его рассказ. Не дай Бог у нее тоже где-то спрятан пистолет.

- Она им не воспользуется, - уверенно сказала Алена-старшая, удобнее располагая своего отца на полу. - Против Игоря - ни за что. Даже если он бросится насиловать ее.

Ее сомнительная острота вызвала у Евы мимолетную улыбку, а меня вновь навела на грустные мысли о том, что какой бы из Ален ни достался в будущем Игорь, для меня он потерян навсегда. Мне было до слез жаль себя, а также жаль Юлю, которая сильно привязалась ко мне и теперь болезненно переживала наш с Игорем разрыв. Я, конечно, слишком молода, чтобы быть ее матерью, но тем не менее...

"Вытри сопли, сестренка, - вторглась в мои мысли Тори. - У тебя есть Мишель. Разве он плох?"

"Нет, он хорош, очень хорош, но... Ладно, ты права. Замнем это".

Над пультом вспыхнул один из экранов, и на нем возникло изображение Мишеля Тьерри. Немного в стороне маячила фигура Тори.

- Машинное отделение на связи, капитан, - отрапортовал Мишель. - Докладываю о промежуточной готовности к запуску генератора. Ходовые двигатели работают в плановом режиме предварительного разгона. Все системы функционируют нормально, никаких отклонений не обнаружено. Старший механик доклад закончил.

- Капитан доклад принял, - ответила я, не в силах сдержать улыбки.

Мишель улыбнулся мне в ответ. Даже при этих обстоятельствах он откровенно наслаждался своей ролью. Служить инженером на космическом корабле было мечтой его детства, и лишь медицинские противопоказания помешали ее осуществлению. В результате Мишель стал дипломатом, однако не забыл о своем прежнем увлечении и на досуге продолжал интересоваться всем, что связано с космосом и звездолетами. Помнится, во время путешествия на "Отважном" он то и дело разрывался между мной, машинным отделением и рубкой управлении, где был частым (и, надо признать, изрядно надоевшим) гостем. А сейчас он впервые в своей жизни стал, пусть и временно, полновластным хозяином всех механизмов настоящего космического корабля.

- Что слышно от Генри? - спросила я.

- У него все в порядке, - отозвалась Тори. - Он как раз закончил всех усыплять и сейчас направляется к вам.

- Вот и отлично. Продолжайте следить за генератором. А мы с Евой займемся катером.

Ева устроилась в кресле навигатора, и следующие четверть часа потратили на активизацию, проверку и подготовку к автоматическому запуску всех систем спасательного катера, благо тот был оснащен хоть и маломощным, но вполне функциональным ц-приводом.

Тем временем в рубку управления явился Генри Янг и при помощи Алены перенес Томаса Конноли с обоими пилотами в ближайшую каюту. Когда до перехода в овердрайв осталось десять минут, я связалась с Игорем: - Как там у вас дела?

- Да, кажется, нормально, - ответил он. - По-моему, она мне верит. Вот только...

Тут его перебил голос Алены (Алены-младшей, ясное дело): - Я хочу ее видеть. Сейчас!

Я поняла, что речь идет об Алене-старшей.

- Нет, не сейчас. Чуть позже. Сначала дело, а эмоции потом. Дверь я разблокирую только после перехода. Потерпи, девочка. А ты, Игорь, угомони ее.

Не дожидаясь ответа, я отключила связь и связалась с машинным отделением: - Старший механик, объявляю полную готовность к запуску генератора.

- Приказ к исполнению принят, капитан. Есть полная готовность!

В соответствии с программой автопилота компьютер начал предстартовый отсчет. За семь минут тринадцать секунд до запуска маршевого генератора спасательный катер, следуя заранее составленной нами программе, отстыковался от корабля и с включенными на полную мощность реактивными двигателями стал уходить назад и немного в сторону, пока не потерялся в термоядерных сполохах за кормой.

В рубке повисло напряженное ожидание. Ева, Генри и Алена неотрывно смотрели на экраны, а я полностью сосредоточилась на вероятных линиях ближайшего будущего. После многочисленных сеансов тесного мысленного контакта с Тори я переняла все ее знания и опыт, но мои способности еще не были

в достаточной мере развиты, чтобы видеть так четко, как она. Варианты дальнейших событий представали перед моим внутренним взором в довольно размытом виде: одни сулили успех, другие предрекали неудачу - либо из-за сбоя программы, либо из-за того, что следящие устройства орбитальной станции все же зарегистрируют двойной переход в овердрайв вместо одного, либо катер сгорит в пламени дюз корабля, либо будет замечен... либо... либо... либо... И тогда все придется переигрывать сначала.

"Не придется, - прозвучали в моей голове мысли Тори. - Все получится с первого раза. Я точно вижу, что получится. Мы здорово все рассчитали. То есть не мы, а Ева. Она просто молодчина!"

За несколько секунд до нулевого отсчета я тоже это увидела. Четко увидела. Генераторы корабля и катера включились синхронно, с разницей всего в тысячные доли секунды. Резонансный взрыв четверти тонны плутония захлестнул окружающее пространство вспышкой жесткого гамма-излучения и бушующими потоками высокотемпературной плазмы, а наш мирный и спокойный переход в овердрайв остался совершенно незамеченным. Показания наружных датчиков корабля свидетельствовали о том, что нас лишь слегка задело взрывом, да и то весь удар пришелся в отражатели дюз, которые были рассчитаны и не на такие всплески энергии.

Второй переход, уже не пространственный, а темпоральный, который был совершен буквально сразу после запуска генератора, бортовые приборы вообще не зафиксировали. Просто потому, что они "не знали" о существовании такого природного феномена, как перемещения во времени.

"Вот так-то, сестренка, - констатировала Тори. - Все уже позади. И никаких дублей не потребовалось".

Ева, всегда такая сдержанная и уравновешенная, даже завизжала от восторга и принялась исступленно хлопать в ладоши. Чисто автоматически я отключила блокировку дверей каюты, где находились Игорь с Аленой-младшей, и облегченно откинулась на спинку кресла. Генри Янг, который сидел на месте второго пилота, вытер со лба пот и произнес. - Да уж, мне будет что вспомнить на старости лет. А Лайонел просто от зависти умрет, что не участвовал в этом. - Генри оглянулся на кресло запасного навигатора, которое на таких небольших кораблях чаще называлось "гостевым". - Кстати, а где Алена?

- Уже побежала знакомиться со своей двойняшкой. Вернее, знакомить ее с собой.

- Ага, понятно. - Он поднялся. - А я, пожалуй, схожу на камбуз. После сильного волнения у меня возникает чувство голода. Вам что-нибудь принести перехватить?

- По одному сандвичу, - ответила я. - И по стакану сока. Желательно апельсинового.

Ева молча кивнула, соглашаясь со мной.

Вскоре на связь снова вышел Мишель и доложил, что генератор работает в норме и наращивает мощность согласно установленному графику. Я, впрочем, и сама могла это видеть на своем пульте, но правила есть правила - за всю ходовую часть корабля отвечал старший механик. И ему (то есть данному конкретному старшему механику) это было приятно.

Когда экран интеркома погас, перейдя в режим ожидания, Ева сказала: - Я не заметила в машинном отделении Тори. Где она?

- У нее возникла та же идея, что и у Генри. А после камбуза она либо зайдет к нам, либо присоединится к компании Игоря и обеих Ален. Когда я в последний раз слышала ее мысли, она еще не решила, куда идти. Скорее все-таки пойдет к ним.

- Боится, как бы Игорь выбрал не ту Алену? - Тори сама еще не знает, которая из них ей нужна. - Я растерянно тряхнула головой. - Это какое-то безумие! Ведь мы с ней одинаковые, но я... я просто не понимаю ее. По-моему, она сошла с ума.

- Гм-м... А она знает, что ты так о ней думаешь?

- Конечно, знает. И в глубине души согласна со мной.

Через минуту в рубку вошла Тори с сандвичами и двумя стаканами сока.

- Мы с Генри решили поменяться постами, - сообщила она, выкладывая угощение на специальную подставку между нашими креслами. Затем заняла место второго пилота и скользнула быстрым взглядом по показаниям приборов на командном пульте. - Кажется, все в порядке. Нужно только перевести вперед бортовые часы.

- Переведем, когда вернемся в настоящее, - сказала Ева, съев кусочек сандвича с сыром и запив его глотком сока. - Нечего торопить события... - Она умолкла и с внезапным подозрением уставилась на меня: - Или мы уже вернулись?

- Да, - кивнула я. - Вернулись, как только перешли в овердрайв. Мы с Тори решили, что вам нечего лишний раз нервничать.

Ева осуждающе покачала головой: - Это нечестно. Ведь мы одна команда.

- Извини, - сказала Тори. - Но так действительно было лучше. И вообще, чья бы корова мычала. Кто-кто, а ты постыдилась бы говорить о честности. Ты же не спрашивала у Вики разрешения, когда цепляла на нее "жучок". - Она махнула рукой. - А впрочем, ладно. Не будем поминать старое. Сейчас у нас есть заботы посерьезнее. Прежде всего нужно убедить господина Конноли, что мы не террористы и не покушаемся ни на чью жизнь.

- Какие у тебя предложения? - спросила Ева. - Ну, например, связать его, привести в чувство и поставить перед ним обеих Ален. Пусть они поговорят по душам. Насколько я сейчас вижу варианты будущего, то с подавляющей вероятностью он поверит им уже через двадцать минут. Хотя остается маленькая, но ненулевая возможность, что... - Вдруг лицо Тори исказила гримаса испуга. - Что это?! Я... я опять не вижу будущего! Ничего не вижу... А ты, Вика?

Я не ответила. В этот самый момент у меня закружилась голова, в глазах потемнело, а все тело пронзил колючий ледяной холод. Это не было похоже на мои предыдущие перемещения во времени - и вынужденные, и добровольные. Это больше походило на те ощущения, вернее, на воспоминания о тех ощущениях, которые испытывала Алена-старшая, когда переносилась из своего будущего в наше настоящее. Неужели и я...

С этим обрывком мысли я потеряла сознание.

Очнувшись, я обнаружила, что лежу среди густой лиловой травы, а надо мной сверкает бирюзово-зеленое небо. Оно слепило мне глаза, поэтому я повернулась набок и увидела, что невдалеке начинается лес или, скорее, роща громадных деревьев с широкими, в несколько человеческих обхватов, темно-зелеными стволами и густой фиолетовой листвой.

"Что же это за планета? - вяло размышляла я. - Касабланка?.. Нет, там немного другое небо. А таких деревьев я вообще нигде не видела..."

Приподнявшись на локте, я огляделась вокруг и наконец обнаружила, что в этом диком уголке природы нахожусь не одна. В двух шагах от меня стояла... я сама, собственной персоной, одетая в короткое светло-голубое платье и с перекрашенными в медово-золотистый цвет волосами. Я-блондинка смотрела на меня-шатенку с каким-то жадным любопытством, словно бы я представляла собой некую диковинку или, в лучшем случае, уникальное произведение искусства.

- Здравствуй, Вика, - произнесла она с легким акцентом. - Ты чудесно выглядишь.

Я поднялась на ноги, протерла глаза и внимательнее присмотрелась к ней. Мое первое впечатление, что ее волосы крашеные, похоже, было ошибочным. Слишком уж натуральным был их цвет, да и брови с ресницами у нее тоже были светлыми. Кроме того, девушка явно была выше меня - на три, а может, и на четыре сантиметра. И однако же, если отбросить эти различия, то она была моей точной копией.

Я попыталась проникнуть в ее мысли, но мне это не удалось. Положительной обратной связи, как с Тори, не было - я просто натолкнулась на плотную непроницаемую стену, окружавшую ее разум.

- Меня зовут Софи, - сказала девушка, - Не обращай внимания на мой рост и цвет волос, это искусственные изменения в генотипе - мне всегда хотелось быть высокой блондинкой. А от рождения мы с тобой генетические двойники.

- Так ты еще одна "я" из будущего?

- В некотором роде да. В некотором - но совсем не в таком, как Тори. Я действительно из будущего - из далекого будущего, отстоящего от твоего времени на пять веков. Ты никогда не станешь мной и не смогла бы стать ни при каких условиях. Как раз наоборот: хотя ты из более ранней эпохи, я была прежде тебя. Можно сказать, что я твоя предтеча из грядущего.

- С ума сойти, - пробормотала я, вконец сбитая с толку. - Скажи хоть, где мы сейчас? То есть, когда? В твоем времени?

- Нет, сейчас мы находимся вне обычного времени и пространства. Это место называется Безвременьем.

- Гм-м. Звучит так, будто здесь вообще нет времени. - В определенном смысле так оно и есть. Вот мы с тобой разговариваем, для нас время вроде бы течет, но во всем остальном мире не проходит ни единого мгновения. Сколько бы ты здесь ни провела, ты вернешься к себе на корабль в тот самый момент, когда и покинула его. Заумно выражаясь, Безвременье состоит из дискретного множества бесконечных интервалов своего собственного псевдовремени, именуемых сегментами, каждый из которых соответствует определенному кванту времени реального мира. Этот сегмент, в котором мы с тобой находимся, "привязан" к тому мгновению, когда я выдернула тебя из корабля.

Я немного подумала: - Это чем-то похоже на Вечность из одной древней фантастической книги.

Софи кивнула. Как видно, она тоже читала эту книгу.

- Только здесь нет никаких Вечных, которые вмешиваются в ход истории. Есть несколько людей, имеющих доступ в Безвременье, но они могут попадать только в те сегменты, которые соответствуют настоящему, а путь назад, в сегменты прошлого, для них закрыт.

- А для тебя?

- Я исключение. Есть еще один человек... женщина, которая... впрочем, к делу она прямого отношения не имеет, и лучше я не буду запутывать тебя. Все и так сложнее некуда.

- Что правда, то правда, - согласилась я. - Но, надеюсь, ты мне все объяснишь?

- Именно для этого ты здесь, - ответила Софи, опускаясь на траву. - Присаживайся, Вика. Нам предстоит нелегкий разговор.

Я присела напротив нее, и тотчас между нами возникла небольшая клетчатая скатерть, на которой невесть откуда появились два хрустальных бокала, графин с какой-то жидкостью рубинового цвета (наверняка это было вино) и ваза с разнообразными фруктами. Я удивилась, но решила пока воздержаться от лишних вопросов, чтобы не уводить наш разговор в сторону. Вместо этого я взяла из вазы крупную виноградину и отправила ее в рот.

- Я не могу проникнуть в твой разум, - произнесла затем. - У тебя очень сильная защита. Это врожденное?

- Нет. Я приобрела эту защиту в... гм-м, при тех же обстоятельствах, при которых стала высокой блондинкой. Насколько мне известно, такая защита непробиваема. Никто не может узнать, что я думаю. Однако это не мешает мне мысленно общаться с другими людьми.

- Значит, кроме нас, на свете есть еще телепаты?

- Да, и немало. Но они не такие, как ты. В основном они способны лишь обмениваться между собой мыслями. То, что с легкостью делаешь ты, - проникаешь в разум людей и свободно читаешь все их мысли, - они не умеют... Вернее, уметь-то они умеют, но это дается им с огромными усилиями и обычно заканчивается глубоким психическим шоком. В этом отношении ты выгодно отличаешься от остальных. Есть, правда, еще Дэйра - это та женщина, о которой я тебе говорила, - но она вообще случай особый.

- А ты? У тебя есть такие способности? Ведь если мы генетически идентичны, то они должны быть.

- Они есть, только находятся в латентном состоянии. Самопроизвольно они у меня не пробудились, а позже, когда я обнаружила их существование... словом, я решила их не трогать. Мне и без них хватает забот.

Это я могла понять. Если бы у меня предварительно спросили, хочу ли я слышать мысли и воспринимать эмоции окружающих людей, я бы еще хорошенько

подумала, прежде чем соглашаться. И, возможно, отказалась бы. Эти способности отгородили меня от всего остального мира, на протяжении многих лет я чувствовала себя отчаянно одинокой, а порой - и глубоко несчастной. Эти способности позволили мне узнать о жизни и людях много такого, относительно чего я предпочла бы остаться в неведении. Иногда я поражаюсь, почему я до сих пор не стала циником и не возненавидела все человечество...

- А у меня они почему пробудились? - спросила я. - Случайно или по твоей воле?

- По моей воле. Ты нужна была именно такой, какая есть.

- Для кого нужна? Для чего?

Софи наполнила наши бокалы вином и первая сделала глоток. Вслед за ней я пригубила свой бокал и с удовлетворением отметила, что вино полностью на мой вкус - хорошо выдержанное, в меру терпкое и лишь слегка сладковатое.

- Прежде всего пару слов об общей картине мира, - заговорила Софи. - Она гораздо сложнее, чем было принято считать в твою эпоху. Вселенная, какой ты ее представляешь - как совокупность планет, звезд, галактик и прочих космических объектов в замкнутом пространстве-времени, - это еще не все. Это лишь малая часть Большой Вселенной, которая состоит из бесконечного множества таких малых вселенных.

- Да, понимаю, - сказала я. - Мне известны гипотезы о параллельных мирах.

- Ну, "параллельные" - это слишком узкое определение. Оно подразумевает близость, подобие, чуть ли не одинаковость. А миры во Вселенной разные - бывают похожие, бывают лишь отдаленно напоминающие друг друга, а бывают и такие, между которыми нет ничего общего. Но даже схожие, почти идентичные миры по-своему уникальны. Вот, скажем...

Софи помедлила, очевидно, подыскивая подходящий пример. - Раз уж мы помянули Вечность, то писатель, придумавший ее, жил во многих мирах. В некоторых он был американским фантастом, в некоторых - русским, кое-где стал известным ученым-биохимиком, а в одном из миров он даже занимал пост президента государства Израиль... Впрочем, это так, лирическое отступление. Вернемся к нашему миру - моему и твоему. Он принадлежит к довольно многочисленной группе миров, где человеческая цивилизация возникла и развилась на третьей планете системы желтого карлика, расположенного на окраине западного спирального рукава Галактики. Такая группа миров называется Теллурианскими, от латинского Tellus - Земля. Примерно до конца XX - начала XXI века цивилизация в нашем мире развивалась по довольно типичной схеме, как и во многих других мирах этой группы, где преобладали так называемые "западные ценности" - выбор технологического пути развития, примат личности над обществом и этическая система, основанная на христианском и иудейском вероучениях. Тем не менее наш мир особый в этом ряду - он пока единственный из известных миров, где человечество при помощи научно-технических средств сумело вырваться за пределы родной планеты и начало расселяться по Галактике.

- А остальные?

- Остальные цивилизации этого типа либо гибли в результате глобальных техногенных катастроф, либо из-за тех же катастроф оказывались отброшенными назад в своем развитии, либо разочаровывались в своей системе ценностей и выбирали другую - восточный мистицизм вместо западного рационализма и коллективизм взамен индивидуализма. Это лишь наиболее распространенные причины - а есть и масса других. Так что наш мир смело можно назвать уникальным. Помимо этого, он обладает еще одной особенностью, на сей раз не очень приятной: в нем, единственном во всей Вселенной, нарушены причинно-следственные связи - Значит, в остальных мирах они соблюдаются? Софи кивнула: - Строго и неукоснительно. Принцип причинности - один из фундаментальных законов Вселенной. Прошлое это то, что свершилось и чего изменить нельзя; будущего как такового не существует, оно лишь создается в текущий момент, мгновение за мгновением; а единственная реальность - настоящее, через которое Вселенная движется из прошлого в будущее. Отсюда, - взмахом руки Софи как бы очертила все окружающее, - из сегментов Безвременья, соответствующих прошлому, я могу видеть Вселенную, какой она была раньше, при желании я могу наблюдать за ходом развития отдельных миров буквально от начала времен, с момента образования самого Безвременья. Но все это лишь картинки прошлого - не реальность, а ее отпечатки, хранящиеся в неком вселенском банке памяти, своего рода фильм о днях минувших. И только в нашем мире прошлое последних пяти веков обрело черты настоящего, оно стало изменчивым и многовариантным, его можно создавать и переделывать по своему усмотрению.

- Пять веков, это если считать от твоего настоящего?

- Да, от моего. От действительного, истинного настоящего. А ты находишься у самого начала этого критического периода.

- И почему же так случилось? - поинтересовалась я.

- К этому привели некоторые патологические процессы, происходящие во Вселенной. Их нельзя назвать однозначно негативными, но на наш мир они оказали весьма отрицательное влияние.

- Что за процессы?

- Это долгая история. Позже я все расскажу, а пока тебе достаточно знать, что десять лет назад по моему собственному времени, в 3129 году, мне удалось оградить наш мир от их дальнейшего воздействия. К сожалению, это не привело к автоматическому восстановлению всех причинно-следственных связей. Прошлое по-прежнему оставалось изменчивым - а это грозило катастрофическими последствиями, вплоть до полного разрушения реальности и исчезновения нашего мира из Вселенной.

- Ага! - Я решила, что теперь все поняла. - Поэтому ты создала меня, своего генетического двойника, чтобы я следила за прошлым и исправляла все отклонения от основной, так бы выразиться, магистральной линии развития нашего мира. Но не кажется ли тебе, что само мое появление в прошлом привело к нежелательным изменениям реальности, о сохранности которой ты так печешься? Я, конечно, не считаю себя чересчур выдающейся личностью в истории, но, оглядываясь назад, все-таки не могу не признать, что оставила после себя достаточно следов - взять хотя бы тех преступников, которые по моей милости загремели в тюрьму. Разве не проще было тебе самой уйти в прошлое и заняться его охраной без всяких посредников вроде меня или Тори?

Софи сделала еще один глоток вина.

- Ну, во-первых, вы с Тори и есть результат моего перемещения во времени. Я - дитя будущего, и мне было не так-то просто стать частью прошлого. Одно дело сидеть здесь, в Безвременье, и наблюдать за всем со стороны, а другое - внедриться в саму ткань реальности, которая существовала за пять сотен лет до моего рождения.

Софи допила свое вино и поставила пустой бокал на скатерть. А я наконец поняла, с каким акцентом она разговаривает. Видимо, она привыкла говорить на фарси - персидском языке, который я знала очень плохо. Собственно, я изучила его лет пять назад от безделья, и с тех пор у меня не было возможности закрепить свое знание в естественной языковой среде, поскольку единственная планета, где разговаривали на фарси (помимо Ирана на Земле), Великая Персия, находилась на самом краю Ойкумены, к тому же там, если верить справочникам, действовали законы шариата, запрещавшие под страхом смерти любые азартные игры. Я, впрочем, не сомневалась, что подпольные казино там существуют, но рисковать своей головой не хотела...

- Вот тут мы переходим к самому сложному, - между тем продолжала Софи. - Чтобы проникнуть в реальность твоей эпохи, мне пришлось прибегнуть к помощи Источника. Это... такой метафизический объект вселенского масштаба, с которым я тесно связана и который дает мне... м-м, значительно расширяет мои возможности.