Разбившись на отдельные группки, прохожие что-то оживленно обсуждали.
Неестественная, странная тишина стояла в доме как вода. Не было слышно ни
хлопков дверей, ни характерного шума лифта. Один за другим Гвельтов
повернул все выключатели, словно надеясь, что хоть один из них сработает.
Зловещая тишина ползла с улицы изо всех щелей. Гвельтов прошел на кухню и
отвернул кран. Водопровод работал, хотя он уже не надеялся и на это:
Гвельтов пил долго и жадно, потом подставил голову под струю холодной
воды. Он готов был предположить все, что угодно: цепочку нелепых
совпадений, несчастий, обрушившихся на него, на этот дом, на всю улицу,
наконец, но ему и в голову не могли прийти истинные размеры бедствия. На
огромной территории в сотни квадратных километров, занятых городом и
прилегающими районами, электричество перестало существовать как таковое.
Обесточились все провода. Исчез ток во всех аккумуляторах, батареях и
других портативных источниках энергии. Все системы, где прямо или косвенно
использовалась электроэнергия, перестали работать. Вхолостую вращались
некоторое время роторы тепловых электростанций и генераторов. Остановились
все двигатели внутреннего сгорания, так как системы зажигания в них вышли
из строя. Беспомощный и потрясенный город лежал под лучами вечернего
кровавого солнца, еще не осознав до конца всю глубину постигшей его
катастрофы.
Остановились автобусы. Перестали работать станки на фабриках и заводах.
Остановились сами заводы. Все системы контроля и управления оказались без
тока. Катастрофа подкралась тихо, без шума взрывов, пожаров, без массовой
гибели людей. Постепенно и незаметно сгущались тени, солнце уходило за
горизонт, исчез кровавый отсвет заката, на смену ему изо всех подворотен
поползли серые сумерки. Привычный свет городских фонарей уже не мог
остановить их. Глаза города, казалось, потухли навсегда. Время будто
остановилось и стремительно понеслось вспять, в ту огромную мрачную
пропасть, из которой с таким трудом выбрались люди сотни лет назад, шаг за
шагом создавая бесчисленные умные машины, взявшие на себя львиную долю
тяжелого, изнурительного труда...
окна. "Те, кто могут взломать дверь, вряд ли станут в нее так стучать", -
подумал он и прошел в прихожую. В дверях стоял человек в изодранном,
залитом кровью костюме. Из рассеченной брови все еще капала кровь.
Наверно, поэтому Гвельтов не сразу узнал его.
Лонгара в коридор. - За вами никто не шел?
порядочная паника. Им сейчас не до нас. Видел бы ты, что творится на
улицах. Не думал, что застану тебя здесь... Мне просто некуда было идти,
дома... Они убили Весту. - Лонгар видел, как побледнел Гвельтов, и был ему
благодарен за то, что он молчал. - Что-то мы должны сделать, старина... У
меня такое ощущение, что именно сейчас мы можем кое-что сделать. Колонию
бомбили. Город под энергетическим колпаком. Я тут немного посчитал... В
камере неплохо думается, знаешь... У тебя найдется листок бумаги?
внешнего воздействия. Это мы установили на тех последних пробах, которые
мы с тобой добыли со дна залива. А дальше получается вот что...
казалось, впервые за то время, что он вернул морю Весту, он делал нечто
приближающее его к ней... В глубинах сознания отчетливо тлела мысль, что
ничего еще не кончилось, что они только теперь выходят на едва заметную
тропинку, ведущую сквозь колючие заросли...
неизбежно следовала из расчетов.
реакция на бомбардировку, которой их подвергли? И не было с их стороны
никаких целенаправленных действий?
продукты, вызвавшие защитную реакцию, будут переработаны, поле исчезнет,
исчезнет само собой, без всяких усилий с нашей стороны. У меня не было
точных исходных данных. Я не знаю вес ядовитых веществ, попавших в колонию
после гибели бомбардировщика, но даже приблизительные грубые подсчеты
говорят, что поле скоро исчезнет!
искусственно управлять! Если на колонию в определенном месте и с
определенной интенсивностью воздействовать, поле может изменить
конфигурацию, расширить свои границы...
сказал. Не нужно было ничего добавлять, разжевывать, объяснять. Он понимал
все с полуслова.
было такое, словно кто-то приостановил уже начавшую движение лавину. Глек
отчетливо слышал, как тикают часы, отсчитывая вырванные драгоценные
секунды. - Друга - вот чего ему не хватало все эти долгие трудные дни.
Настоящего друга.
по-прежнему ворочалось что-то огромное и живое с темными точками огней в
глубине. Не было только Весты. Лишь голос, ее голос, шел из этой
открывшейся передо мной непроницаемой черной бездны.
мне, я вот я пришла...
яркие южные звезды.
премьер-министр.
должен сообщить, что нашей стране предъявлено нечто вроде ультиматума.
расслышал.
вот в этом документе. Нам предлагают принять закон, предусматривающий
уменьшение сбросов и выделение всех наших промышленных отходов примерно на
шестьдесят процентов. Это потребует больших капиталовложений и некоторого
замедления в развитии нашей экономики. Как следствие этого неизбежна
инфляция, возможна даже биржевая паника. Нам следует разработать меры,
способные ослабить эти нежелательные явления.
второй раз прервал выступление премьера, но в своем кругу они не соблюдали
субординацию. В комитет входили пять человек, в руках которых была
сосредоточена вся фактическая власть в стране.
хотите же вы сказать, что эта портовая медуза научилась писать
ультиматумы? - спросил высокий элегантный человек, одетый в модный костюм
с фиолетовой искрой и с глубокими залысинами на покатом лбу. В
правительстве он не занимал официального поста. Тем не менее именно от
него премьер-министр ожидал самых больших неприятностей. Лей-Дин
представлял здесь совет директоров крупнейшего концерна, негласно
контролировавшего всю промышленность страны.
всеми обстоятельствами дела, наш комитет рекомендует правительству принять
новый закон. Что же касается требований, то они вполне конкретны и исходят
от определенного лица, которому поручено вести переговоры с нами.
пожимали плечами. Только Лей-Дин сохранил ледяное спокойствие.
предусматривает в ответ на принятие закона об охране среды вполне
определенные действия с противоположной стороны. В договор будет включен
пункт о полном и немедленном снятии энергетической блокады с порта и
города.
противоположной стороны? Кто он? - Этот вопрос задал министр национальной
безопасности. Вряд ли он теперь простит, что узнал новость не первым и что
нашлись люди, осмелившиеся действовать через его голову. Положение было
сложным, премьер-министр решил обойтись без обычной дипломатической
подготовки и теперь пожалел об этом.
Вот его досье. Это провинциальный ученый, до сих пор ничем особенным не
выделявшийся. Почему представителем избрали именно его, для меня осталось
загадкой.
представляет? Что, если он попросту сумасшедший или, хуже того, что, если
он защищает интересы третьих, неизвестных нам лиц?
серьезными сами по себе, независимо от того, кто кого представляет. Кроме
того, у меня есть поручение за этого человека от одного из сотрудников
министерства национальной безопасности. Сейчас я не буду говорить, кто
именно этот сотрудник. - Эта часть реплики предназначалась министру