с бронзовыми инкрустациями на широких полках стояли рядами книги в
одинаковых переплетах. Шкафы тянулись вдоль стен, занимая все пространство
от пола до потолка. Несколько отступя от шкафов, шли сплошные широкие
диваны, обитые коричневой кожей. Легкие передвижные подставки для книг
расставлены были близ диванов. Посредине библиотеки стоял большой стол,
заваленный журналами, среди которых я заметил несколько старых газет. С
лепного потолка, завершая весь этот гармонический ансамбль, четыре
полушария из матового стекла изливали электрический свет. С восхищением
осматривал я этот покой, обставленный с таким вкусом, и глазам своим не
верил.
библиотека сделала бы честь любому дворцу на континенте; и я диву даюсь
при мысли, что такая сокровищница сопутствует вам в морские глубины!
профессор? - ответил капитан Немо. - Тишина, полный покой. Разве в вашем
кабинете в Парижском музее вы пользуетесь такими удобствами?
беден в сравнении с вашим. У вас тут не менее шести-семи тысяч томов...
связывает меня с землей. Свет перестал существовать для меня в тот день,
когда "Наутилус" впервые погрузился в морские глубины. В тот день я в
последний раз покупал книги, журналы, газеты. С того дня для меня
человечество перестало мыслить, перестало творить. Моя библиотека к вашим
услугам, господин профессор; вы можете располагать ею, как вам будет
угодно.
собрана научная, философская, художественная литература на всех языках; но
я не заметил ни одного сочинения по политической экономии; очевидно,
политической экономии доступ на борт судна был строго воспрещен.
Любопытная подробность - книги были расставлены в алфавитном порядке,
независимо от того, на каком языке они написаны; видимо, капитан Немо
свободно владел всеми языками.
древнего и нового мира - все то лучшее, что создано человеческим гением в
области истории, поэзии, художественной прозы и науки, начиная с Гомера до
Виктора Гюго, с Ксенофонта до Мишле, с Рабле до госпожи Санд. Но научные
книги все же преобладали в этой библиотеке; книги по механике, баллистике,
гидрографии, метеорологии, географии, зоологии и прочее чередовались с
трудами по естественной истории, как я понял, главного предмета научных
интересов капитана. Тут было полное собрание сочинений Гумбольдта, Араго,
труды Фуко, Анри Сент Клер Девиля, Шасля, Мильн Эдвардса, Катрфажа,
Тиндаля, Фарадея, Вертело, аббата Секки, Петерманна, капитана Мори,
Агассиса, "Записки Академии наук", сборники различных географических
обществ и прочее. И в этом почетном обществе находились две моих книги,
которым, возможно, я был обязан относительно любезным приемом на борту
"Наутилуса"! Книга Жозефа Бертрана "Основы астрономии" позволила мне
сделать заключение: я знал, что она вышла в свет в 1865 году, - стало
быть, "Наутилус" был спущен под воду не раньше этого времени.
года назад. Впрочем, я надеялся установить точную дату, если в библиотеке
окажется более позднее издание. Но у меня впереди было достаточно времени
для подобных изысканий, и, помимо того, мне не хотелось откладывать
обозрения чудес "Наутилуса".
библиотекой. Тут собраны столь ценные научные сокровища! Я не премину с
ними ознакомиться.
связь с Гаваной?
Правда, она не гаванская, но, если вы знаток, сигара придется вам по
вкусу.
казалось, скрученную из золотистых листьев. Я раскурил ее у светильника,
стоявшего на изящной бронзовой подставке, и затянулся с жадностью
завзятого курильщика, лишенного табака уже двое суток.
очень щедро, эти редкие морские водоросли, богатые никотином. Вы и теперь
вздыхаете о гаванских сигарах, а?
происхождении сигар. Никакая таможня не взимала за них налога, но от
этого, полагаю, они не стали хуже!
которую мы вошли в библиотеку, и я оказался в ослепительно освещенном
салоне.
в шесть, высотою в пять метров. Сильные лампы, скрытые за узорчатым
орнаментом потолка, выдержанного в духе мавританских сводчатых покрытий,
бросали мягкий свет на сокровища этого музея. Да, это был настоящий музей,
в котором мастерской и щедрой рукой были соединены воедино дары природы и
искусства в том живописном беспорядке, какой обличает жилище художника.
одна от другой щитами с рыцарскими доспехами, украшали стены, обтянутые
ткаными обоями строгого рисунка. Тут были полотна огромной ценности,
которыми я любовался в частных картинных галереях Европы и на
художественных выставках. Различные школы старинных мастеров были
представлены тут: "Мадонна" Рафаэля, "Дева" Леонардо да Винчи, "Нимфа"
Корреджо, "Женщина" Тициана, "Поклонение волхвов" Веронезе, "Успение"
Мурильо, "Портрет" Гольбейна, "Монах" Веласкеза, "Мученик" Рибейры,
"Ярмарка" Рубенса, два фламандских пейзажа Тенирса, три жанровых картинки
Жерара Доу, Метсю, Поля Поттера, два полотна Жерико и Прюдона, несколько
морских видов Бекюйзена и Берне. Современная живопись была представлена
картинами Делакруа, Энгра, Декампа, Труайона, Мессонье, Добиньи и т.д.;
несколько очаровательных мраморных и бронзовых копий античных скульптур на
высоких пьедесталах стояло по углам великолепного музея. Предсказание
командира "Наутилуса" начинало сбываться: я был буквально ошеломлен.
извините меня за то, что я принимаю вас запросто и в гостиной беспорядок.
предполагать, что вы художник!
собирать прекрасные творения рук человеческих. Я был страстный, неутомимый
коллекционер, и мне удалось приобрести несколько вещей большой ценности.
Это собрание картин - последнее воспоминание о земле, которая для меня уже
не существует. В моих глазах ваши современные живописцы - то же, что
старинные мастера. Гений не имеет возраста.
Моцарта, Бетховена, Гайдна, Мейербера, Герольда, Вагнера, Обера, Гуно и
многих других, разбросанные на огромнейшей фисгармонии, занимавшей всю
стену между дверьми.
Орфея, ибо понятие о времени стирается в памяти мертвых, а я мертв,
господин профессор! Я такой же труп, как и те ваши друзья, которые
покоятся в шести футах под землей!
волнении, молча изучая его лицо. Опершись о драгоценный мозаичный стол,
он, казалось, не замечал меня, забыл о моем присутствии.
редкостей.
раковины и прочие дары океанской фауны и флоры, собранные, несомненно,
рукою капитана Немо, занимали видное место в его коллекции. Посреди салона
из гигантской тридакны бил фонтан, освещенный снизу электричеством. Края
резко ребристой раковины этого исполинского двустворчатого моллюска были
изящно зазубрены. В окружности раковина достигала шести метров. Стало
быть, этот экземпляр превосходил размерами прекрасные тридакны,
поднесенные Венецианской республикой Франциску I и служившие кропильницами
в парижской церкви св.Сульпиция.
расположены по классам и снабжены этикетками редчайшие экспонаты
океанических вод, какие когда-либо доводилось видеть натуралисту.
Вообразите себе радость такого естествоиспытателя, как я!
любопытными образцами полипов и иглокожих. Первую группу составляли
органчиковые и горгониевые восьмилучевые кораллы, сирийские губки,
молуккские изиды, морские перья, прелестные лофогелии норвежских морей,
различные зонтичные, альциониевые, целая коллекция шестилучевых
мадрепоровых кораллов, которые мой учитель Мильн Эдварде так остроумно
классифицировал на подотряды и среди которых я особо отметил
очаровательных веерниц, разноцветных глазчатых кораллов с острова Бурбон,
"колесницу Нептуна" с Антильских островов, бесподобные разновидности
кораллов! Тут были представлены все виды обитателей коралловых рифов,
колонии которых образуют настоящие острова, а со временем, возможно, и
целые материки.