Чтение 16–й страницы книги ~Опасный пациент~

это скучнейшее занятие.

Он бросил несчастный взгляд на вошедшего в кабинет пациента. Это был
молодой длинноволосый парень лет двадцати пяти, в полотняных штанах и
свитере.

Моррис встал.

- Я доктор Моррис.

- А я Крейг Бекерман. - Рукопожатие неуверенное и слабое.

- Пожалуйста, садитесь. - Моррис указал на стул перед своим столом. За
спинной стула располагалась прозрачная стена-зеркало. - Что вас привело к
нам?

- Я.., мм... Мне просто любопытно. Я о вас читал, - сказал Бекерман. - В
журнале. Вы тут делаете операции на мозге.

- Верно.

- Ну вот.., мм.., мне и интересно.

- В каком смысле?

- Ну, в той журнальной статье... Здесь можно курить?

- Конечно. - Моррис подвинул к Бекерману пепельницу.

Бекерман достал пачку "Кэмела", вытряс одну сигарету на стол и закурил.

- Итак, журнальная статья...

- Да, журнальная статья. Там говорилось, что вы вставляете провода в
мозг. Это правда?

- Да, иногда мы делаем подобные операции.

Бекерман кивнул и затянулся сигаретой.

- А правда, что вы можете вставить провода в мозг и человек будет
испытывать удовольствие? Неописуемое удовольствие?

- Да, - Моррис постарался произнести это слово как можно более
равнодушно.

- Неужели это правда?

- Это чистая правда. - Моррис потряс ручкой, давая понять, что в ней
кончились чернила. Он выдвинул ящик, чтобы достать другую ручку, и, сунув
ладонь в ящик, незаметно нажал там одну из многочисленных кнопок. И тут же
зазвонил телефон. Он снял трубку. - Доктор Моррис.

- Вы звонили? - спросила секретарша с другого конца провода.

- Да. Пожалуйста, все звонки, какие будут, переключайте в отделение
"Развитие".

- Хорошо.

- Спасибо, - сказал Моррис и положил трубку. Он знал, что скоро в
отгороженную часть кабинета тихо войдут сотрудники отделения "Развитие" и
будут наблюдать за интервью через полупрозрачное стекло. - Так вы
говорили...

- О проводах в мозгу.

- Да, мы делаем такие операции, мистер Бекерман, при исключительных
обстоятельствах. Но пока что все они носят скорее экспериментальный
характер.

- Ладно. - Бекерман затянулся сигаретой. - Мне это подходит.

- Если вас интересует информация на этот счет, мы можем подобрать для вас
вырезки из журналов, сделать копии научных публикаций, где подробно описана
наша деятельность.

Бекерман улыбнулся и покачал головой.

- Нет-нет, мне не нужна информация. Я хочу пойти на операцию. Я
доброволец.

Моррис сделал вид, что удивился. Он помолчал и сказал:

- Понятно.

- Послушайте, в статье говорилось, что один электроразряд аналогичен
двенадцати оргазмам. Это же потрясающе!

- И вы хотите, чтобы вам сделали такую операцию?

- Ну да! - энергично закивал головой Бекерман. - Хочу!

- Но зачем?

- Да вы шутите? Любой бы захотел. Получать такое удовольствие!

- Возможно. Но вы первый, кто обращается к нам с подобной просьбой.

- А что такое? Это очень дорогая операция или что?

- Нет, но мы не делаем операции просто так, по несерьезным причинам.

- Тьфу ты! Значит, вот оно что. Ну ладно. - Бекерман встал и, качая
головой, вышел из кабинета. Все трое сотрудников "Развития" не могли скрыть
своего изумления. Сидя в соседней комнате, они все видели через прозрачное с
их стороны стекло.

- Поразительно! - воскликнул Моррис.

Сотрудники "Развития" ничего не сказали. Наконец один из них прокашлялся
и добавил:

- Мягко говоря.

Моррис примерно представлял себе, о чем они сейчас думают. Долгие годы их
учили проводить исследования, связанные с вероятностным коэффициентом
заболеваемости, с прикладным потенциалом возможных результатов и
промышленного применения экспериментов и тому подобное. Их приучили
принимать в расчет будущее состояние науки - и вдруг они столкнулись с
настоящим.

- Этот парень просто электроголик! - заметил один из них со вздохом.

Концепция электроголизма не так давно вызвала определенный интерес и
стала предметом дискуссий в академических кругах. Понятие электроголика -
человека, нуждающегося в электрошоке, как другие люди нуждаются в дозе
наркотиков, - казалось просто-напросто плодом чистой фантазии. Но вот перед
ними предстал человек, являвший собой типичный пример потенциального
электроголика.

- Электричество - самый сильный кайф! - сказал другой и засмеялся. Но
смех был нервный, почти натужный.

Моррис подумал, что сказал бы Макферсон. Возможно, что-нибудь
философическое. Макферсон в последнее время интересуется философскими
проблемами.

Идея электроголизма была связана с поразительным открытием, сделанным в
1950-е годы Джеймсом Олдсом. Олдс обнаружил, что в мозге существуют области,
электрическая стимуляция которых продуцирует интенсивные ощущения
наслаждения - эти участки мозгового вещества он назвал "реками воздаяния".
Если крысе поместить в этот участок мозга электрод, она могла нажимать рычаг
для стимуляции электрошока до пяти тысяч раз в час. В своем стремлении к
удовольствию крыса была готова забыть о пище и воде. Она переставала
нажимать на рычаг, только дойдя до последней степени истощения.

Этот поразительный эксперимент затем повторялся с золотыми рыбками,
морскими свинками, дельфинами, кошками и козами. И наконец уже ни у кого не
возникало сомнения, что "терминалы удовольствия" присутствуют в мозге всех
живых существ. Они также имелись и в человеческом мозге.

Из этого заключения и возникло понятие "электроголик" - человек,
нуждающийся в постоянном удовольствии от электрического шока. На первый
взгляд, предположение, что человек может превратиться в электроголика,
казалось невероятным и невозможным. Но в действительности ничего
невозможного в этом не было.

Например, технологическое оборудование в настоящее время является
довольно дорогостоящим, хотя это никому не выгодно. Но разве нельзя
представить себе, что какая-нибудь оборотистая японская фирма начнет
производить нейроэлектроды стоимостью в два-три доллара и экспортировать их
по всему миру?

Идею нелегальной операции также нельзя считать чем-то из ряда вон
выходящим. Было время, когда до миллиона американок в год делали себе
подпольный аборт. Имплантация электродов в мозг немного более сложная
процедура, но не настолько, чтобы быть абсолютно невозможной. А в будущем
хирургические методики будут стандартизованы. Так что можно легко
представить себе клиники, открывшиеся где-нибудь в Мексике или на Багамах.

Поиск хирургов для проведения подобных операций также не представляет
собой неразрешимую проблему. Один квалифицированный нейрохирург может
проводить до пятнадцати операций в день. Он, конечно, будет брать за каждую
операцию по тысяче долларов, - а нещепетильных хирургов с такими запросами
найти, конечно же, нетрудно. Сотня тысяч долларов наличными в неделю - это
слишком сильное искушение нарушить закон. Если, строго говоря, такой закон
вообще существует.

Похоже, что нет. Год назад клиника организовала совместный семинар с
юристами на тему "Биомедицинские технологии и право". Среди обсуждаемых тем
был и электроголизм. Но юристы не поддержали дискуссию. Концепция
электроголиков не вписывалась в существующую систему законодательства,
регулирующего борьбу с наркоманией. Все ныне действующие законы признавали,
что человек может пристраститься к наркотикам по неведению или под давлением
извне, а это нечто совсем отличное от человека, который сознательно ищет
возможности перенести операцию, в результате чего он пристрастится к
электрошоку. Большинство юристов сочли, что население не станет испытывать
нужду в подобных операциях, так что и проблем с законодательством возникнуть
не может вследствие того, что не будет общественной потребности в этой
слабости. Но вот Бекерман продемонстрировал наличие такой потребности.

- Черт меня побери! - сказал третий сотрудник "Развития".

Моррис счел этот комментарий неадекватным ситуации. Сам же он
почувствовал то, что уже чувствовал раз или два с тех пор, как пришел в
Центр. Это было ощущение того, что все меняется слишком стремительно и
опасно, и события развиваются, не поддаваясь обдуманному контролю, и что все
вообще когда-нибудь может выйти из-под контроля - внезапно и без всякого
предупреждения.

6

В шесть вечера Роджер Макферсон, заведующий Центром нейропсихиатрических
исследований, отправился на седьмой этаж осмотреть своего пациента. По
крайней мере, именно так он мысленно называл Бенсона - "своим пациентом".
Чувство собственника, не совсем неуместное в данном случае. Без Макферсона
не было бы никакого ЦНПИ, а без ЦНПИ не было бы ни нейрохирургии, ни