- Кто это? - раздался в ответ еле слышный голос.
- Такой же пленник, как ты. Я - Конан, король Аквилонии, - ответил
киммериец, не видя в обмане никакого смысла.
- Я - Мбега, король Зимбабве, - прозвучало в ответ.
7. ИСТОРИЯ ДВУХ КОРОЛЕЙ
Негр был замучен до полусмерти, однако Конану каким-то чудом удалось
разговорить его, и тогда тот поведал ему свою историю.
Черные воины Зимбабве, судя по всему, были потомками народа кчака,
изгнанного со своих земель соседями и рассеявшегося впоследствии по всему
черному континенту. Зимбабвийская ветвь кчака, отправившаяся на восток,
обнаружила в джунглях развалины древнего города. Поселение решено было
устроить именно здесь. Племена, жившие по соседству, считали эти места
проклятыми и потому избегали их. Поселенцы чувствовали себя здесь в полной
безопасности и вскоре выстроили на древних развалинах новый город,
получивший название Зимбабве.
Единственными их врагами были драконы, прилетавшие сюда с гор, лежавших
на Востоке. Отважный вождь народа Зимбабве смог выкрасть из гнездовья этих
крылатых ящеров несколько огромных яиц. Оказалось, что драконы легко
приручаются, и вскоре они уже заменили зимбабвийцам лошадей. Эти крылатые
ящеры позволили племени существенно расширить границы своих владений, -
именно тогда и возникло королевство Зимбабве.
У вождя, носившего имя Лубемба, был брат-близнец отличить братьев друг
от друга было совершенно невозможно. Лубемба сподобился откровения, в
котором услышал о том, что отныне зимбабвийцами должны править близнецы. Он
не мог нарушить волю богов и с той поры правил страной вместе с братом.
Закон этот соблюдался и впоследствии. Если один из пары правителей
умирал, второй кончал с собой или навсегда покидал страну. Преемниками их
становилась новая пара близнецов, выбиравшаяся жрецами и обычно не связанная
кровными узами со своими предшественниками.
Все шло хорошо, пока на трон не взошли Ненаунир и Мбега. Ненаунир
сошелся с колдунами, черное братство которых существовало вот уже три тысячи
лет. Демон Сет, или Дамбалла, как его называли негры, соблазнил Ненаунира,
обещав ему все богатства мира за то, что он, Ненаунир, покончив с культом
племенных богов, заставит зимбабвийцев поклоняться Скользящему Богу -
Великому Змею Сету.
Страна и народ раскололись надвое: одни сохраняли верность Мбеге и
старым богам, другие же приняли сторону Великого Сета и его земного
наместника Ненаунира. Большая часть вождей и воинов приняла новую веру.
Вот-вот должна была начаться страшная братоубийственная война. Не желая
раздела страны и кровопролития, Мбега отказался от трона в пользу своего
брата Ненаунира. Сторонники его стали подвергаться жесточайшим
преследованиям, - Ненаунир не щадил никого.
И тогда Мбега с горсткой верных ему людей взбунтовался. Бунт этот был
слишком уж запоздалым, - к этому времени силы были явно неравными. Войско
Мбеги было разбито наголову, сам же он попал в плен.
Перед Ненауниром встала неразрешимая проблема. Казнить своего брата ему
ничего не стоило, но тогда в соответствии с законом ему пришлось бы лишить
жизни и себя самого или навеки оставить свои владения. Ненаунир знал о том,
что многие зимбабвийцы сочувственно относятся к его брату и свято чтут
древние законы, - отступи он от них, они тут же низвергли бы его с трона. Он
и так еле держал их в узде, ибо Дамбалла требовал все новых и новых жертв,
что вызывало всеобщее недовольство.
Он решил пожизненно заточить Мбегу в темницу и выставлял его на
всеобщее обозрение лишь во время дворцовых церемоний. Решение это было
мудрым, ибо, сделав Мбегу заложником, Ненаунир покончил и с мятежниками.
Брата своего он люто ненавидел. Во время последнего королевского выхода
Мбега должен был публично покаяться и призвать к тому же своих людей. Однако
вместо этого он на виду у всех плюнул в лицо Ненауниру. Теперь же его денно
и нощно истязали.
Пока жизни Мбеги ничто не угрожало, - Ненаунир был не настолько силен,
чтобы нарушить идущие от века законы предков. Искалечить его тоже не могли,
ибо, в согласии с теми же законами, короли могли появляться пред своим
народом лишь вместе и скрыть это было бы невозможно.
Негр закончил свой рассказ. Глаза его пылали гневом. Теперь он походил
на могучего бесстрашного гладиатора.
- Скажи мне, Мбега, - много ли у тебя осталось сторонников? - спросил
киммериец. Черный король кивнул.
- Мои люди остались верны мне. От Ненаунира же многие отвернулись, - он
слишком жесток, он нарушает законы наших предков, он умерщвляет наших людей
на своем поганом капище. Если бы я смог бежать отсюда, за один час я собрал
бы такую армию, пред которой не устояли бы и воины Ненаунира. Но
что толку болтать языком? Бежать отсюда невозможно...
- Поживем - увидим, - сказал в ответ Конан и загадочно улыбнулся.
8. КЛОАКА
Паллантид полз по заросшему высокими травами берегу реки. От земли
исходило отвратительное зловоние. Извиваясь словно змея, аквилонский генерал
пробирался к деревьям, под которыми укрылся граф Тросеро. Услышав шум,
пуантенец обернулся. Лицо и седая борода его были перепачканы грязью. По
лицу ручьями тек пот.
- На стенах стоят дозорные, - прошептал Тросеро. - У каждой башни по
взводу солдат. Так просто их не возьмешь.
Задумчиво покусывая ус, Паллантид стал рассматривать крепостные стены.
Осада такой крепости могла занять не один месяц. Нужны были и тараны, и
лестницы, и катапульты-Свет солнца внезапно затмился огромной тенью. Генерал
замер. Над головой его проплыла одна из тех крылатых тварей, что атаковали
их на болоте. С той поры минуло уже десять дней. Дракон стал кружить над
городом. На спине его сидел чернокожий воин. Паллантида едва не вытошнило от
омерзения.
- Клянусь кровью Дагона! - проворчал он. - Если он с тварями этими смог
совладать, то с людьми-то уж как-нибудь справится!
Подлетев к одной из высоких башен, дракон присел на ее край и тут же
скрылся из виду.
- Так вот оно в чем дело! - отозвался Паллантид. - Мы должны думать не
о них, а о наших короле и принце!
- А ты уверен, что они здесь?
- Клянусь когтями Нергала, - это так же точно, как то, что у меня есть
задница! - сердито прошипел генерал. - Ненаунир - единственный союзник
Тот-Амона. Ты думаешь почему эти твари утащили именно короля и принца? -
А-а... Вот то-то и оно!
- Как ты думаешь - живы ли они?
- Пока мы не окажемся за этой стеной, этого мы не узнаем.
Тросеро вздохнул.
- Не знаю как тебе, а мне эти стены кажутся неприступными.
- Для войска - да, но для человека - нет. Тросеро удивленно посмотрел
на генерала.
- У тебя что, - есть какой-то план? Генерал почесал бороду.
- Ты помнишь этого зингарского вельможу Мурзио?
- Этого тщедушного прохиндея? Еще бы мне его не помнить!
- Так-то оно так, - прохиндей он конечно изрядный, - но не забывай и о
том, что королю нашему он служит верой и правдой, да и фехтовальщик он
отменный! Я и сам понимаю, что никакой он не дворянин, но это дела не
меняет. Конан помнит о том, что сделал для него отец Мурзио в ту пору, когда
наш король еще был пиратом, и потому он благоволит к нему. Помнишь, года три
назад Конан принимал во дворце своего старинного приятеля Нинуса?
- Ты говоришь о монашке? Конечно помню! У короля нашего друзья право
слово странные! Этот же будет похлеще всех прочих!
Паллантид усмехнулся.
- Что верно, то верно! Днем он ходил по дворцу важный как патриарх,
ночами же таскался по борделям и питейным лавкам! Так знай же, - Нинус и
Мурзио - воры, каких поискать. Конан решил сделать из Мурзио шпиона и
попросил Нинуса о том, чтобы тот научил своего сына всяким там воровским
штучкам. В науке этой Мурзио преуспел настолько, что едва ли не превзошел
своего учителя. Когда Конан отослал его в Шем, Мурзио как-то смог проведать
о заговоре, готовившемся офирским королем и несколькими шемскими царьками.
Более того, он смог похитить документы, изобличавшие заговорщиков!
За это Конан даровал ему рыцарское звание. Так что Мурзио благодарен
ему теперь по гроб жизни и ради короля своего пойдет на что угодно.
- Ну а теперь объясни мне - какое отношение имеет Мурзио к Старому
Зимбабве? Сощурив брови, Паллантид прошептал:
- Одни из ворот этой крепости не охраняются, - я говорю о сточных
трубах.
- Сточных трубах?! Да ты никак рехнулся! На кой черт сточные трубы этим
варварам?
- Им-то они конечно ни к чему. Но ты забываешь о том, что крепость
строилась не ими. Видишь решетку на южной стене? А видишь, что оттуда течет?
- Ты, похоже, прав...
- Думаю, сюда стекают нечистоты со всего Зимбабве. Скорее всего сеть
подобных труб проходит подо всем городом. Негры вряд ли додумались бы до
этого, - похоже, над системой этой трудились прежние обитатели города.
Теперь скажи мне, - кто кроме Мурзио сможет пролезть между этими прутьями?
Правильно, - никто. Он же сделает это в два счета.
Тросеро почесал свою позеленевшую от ила бородку и задумчиво произнес:
- Кажется, я начинаю тебя понимать. Он эдаким червем заберется внутрь,
перережет охрану и откроет пред нами городские врата. Я тебя правильно
понял?
- Ну конечно, граф! Что мне особенно здесь нравится, так это сточные
трубы! При одной мысли о том, что этот разборчивый длинноносый зингарец
перепачкается в дерьме с ног до головы, у меня голова кругом начинает идти!
Уж кого не люблю, так это зингарцев, особенно с той поры, как застал свою
жену в объятиях зингарского трубадура! Вернее, бывшую жену-Тросеро