необходимое снаряжение на случай всяких неожиданностей, - сказала Банни. - Я
лично не думаю, что нам понадобятся снегоступы, а как там получится - кто
его знает?
меховое покрывало. Яна приподняла мех и увидела знакомую оранжевую мордочку,
которая невозмутимо смотрела прямо ей в глаза.
захотят. - Сказав так, Баника прикрикнула на собак, вытащила тормоз изо льда
и оттолкнулась ногой, разгоняя нарты, как будто это не сани, а самокат.
Энергично помахивая хвостами и жалобно поскуливая, собаки потащили нарты по
гладкому снегу - сперва вдоль улицы, между домами, потом повернули за угол и
выехали на замерзшую реку.
скользили по белому снежному ковру, сверкающему в свете лун и звезд. Баника
время от времени покрикивала на собак и говорила Яне, показывая то на одну
цепочку следов, то на другую: "полярный гусь", "лисица" или "лось". Но вот
девочка свистнула особенно пронзительно и резко крикнула:
хилых деревьев, припорошенных снегом.
холмистую равнину, тоже кое-где поросшую убогими деревцами. Собаки то
поднимались, то спускались по склонам холмов, и сани подпрыгивали на
неровностях почвы, на мгновения взлетая в воздух. Банни уверенно правила
упряжкой - с помощью тормозного устройства и голоса. Правда, как-то раз,
когда Банни ошиблась и крикнула "Джи!", вожак упряжки. Мод, тотчас же
обернулась к девочке и возмущенно взвизгнула - и Баника сразу же крикнула
"Хо!". Мод, удовлетворенная, повернулась обратно и проследила за выполнением
команды. Впрочем, большую часть пути собаки бежали не торопясь, спокойно и
ровно, и Яна вдоволь насмотрелась на то, как эти животные отправляют свои
естественные нужды - собаки регулярно приостанавливались, чтобы пометить по
пути снег.
склону сани выехали на огромную, простиравшуюся до самого горизонта равнину,
покрытую льдом и снегом. Из ровной заснеженной глади выступали огромные
зазубренные глыбы льда, которые, казалось, непрерывно перемещались, хоть и
очень, очень медленно, на фоне ясного светло-голубого неба. Откуда-то
донеслось собачье повизгивание, и собаки Баники заскулили и завизжали в
ответ.
Яна разглядела, что приземистый прямоугольный холм кораллового цвета,
который располагался неподалеку от гигантских ледяных глыб, - на самом деле
никакой не холм, покрытый снегом, и не сугроб, подсвеченный алыми лучами
солнца, а домик, покрашенный краской такого невероятного оттенка. Собаки,
постепенно замедляя бег, завернули за угол необычного строения, и Яна
увидела снегоход, точно такой же, как тот, на котором ездила Банни, и с
полдюжины собачьих будок. На крыше каждой сидело по красно-рыжей лисособаке,
и все они дружно повизгивали и завывали, приветствуя гостей.
дома.
Баники и уж никак не ожидала, что он и отдаленно не будет напоминать никого
из тех представителей многочисленного семейства, с которыми она уже успела
познакомиться. Но доктор Шон Шонгили был совершенно не похож ни на кого из
тех, кого Яна встречала раньше в течение всей своей жизни - и на Сурсе, и в
любом другом месте. Однако, несмотря ни на что, у Яны возникло стойкое
ощущение, что с этим человеком она уже где-то виделась.
приветствие потонуло в хоре собачьих воплей. Баника обернулась и помахала
Яне рукой, давая знак поскорее вылезать из нарт. Но для того, чтобы
подняться, Яне надо было еще выпутаться из груды теплых одеял и звериных
шкур, а также пристроить куда-нибудь оранжевую кошку. А после такой долгой
поездки в не очень-то удобном положении, да еще по холоду, у Яны онемели все
мышцы, а суставы отказывались разгибаться. Ей не хотелось выглядеть совсем
уж неуклюжей развалиной, и она заставила тело шевелиться, создавая хотя бы
видимость нормальных движений.
помещении, которое после ослепительно яркого снега показалось слишком
темным. В первые мгновения она смогла рассмотреть только человека среднего
роста, на удивление не закутанного во множество теплых одеяний. Напротив,
этот человек был одет только в легкую рубашку с расстегнутым воротником и
закатанными до локтей рукавами.
тобой познакомиться. И еще я хочу что-то попросить. Это Клодах мне поручила,
- и с этими словами Баника положила руку Яне на плечо и подтолкнула ее
дальше в дом.
комнату, в которой оказалась. Из каждой стены и даже с потолка этой комнаты
свешивались или выступали предметы диковинных, причудливых форм - как в
самой настоящей сказочной пещере с сокровищами. Здесь в ужасном беспорядке
располагались разнообразная домашняя утварь, посуда, приборы и инструменты,
какие-то детали и, конечно же, кошки. Только вот эти кошки были примерно в
шесть раз крупнее той, которая осталась спать в санях, уютно свернувшись
калачиком среди теплых меховых одеял. А еще - среди здешних кошек не было ни
одной рыжей. Элегантные мордочки повернулись, и властные янтарные, желтые и
зеленые глаза окинули Яну внимательными, оценивающими взглядами. В корзинке
у огня лежала пестрая черно-белая кошка с маленькими котятами. Она
насторожилась, как только в комнату вошел кто-то посторонний, беспокойно
подняла голову, принюхалась и подгребла котят поближе к себе. Тревожась за
детенышей, кошка внимательно следила за гостями и не успокаивалась до тех
пор, пока они не ушли из комнаты. Таким было первое впечатление Яны от
жилища Шона Шонгили. А потом на первый план выступил сам хозяин дома.
глаза, они смотрели прямо в глаза Яне, такие проницательные и все
понимающие. В глазах доктора Шонгили светилось неподдельное радушие,
разительно отличавшееся от обычной холодной светской вежливости, на которую
Яна могла бы рассчитывать. И еще - в его глазах было несравнимо больше
доброжелательности, чем в глазах полковника Джианкарло. Правда, Джианкарло
разговаривал с Яной как начальник, посылающий своего офицера на задание, - а
полковник, наверное, в последнюю очередь думал о тех, кому поручал выполнять
задания, как о людях.
аура силы, интеллекта и очарования. Яна ни разу в жизни не поддавалась
такого рода очарованию - до сих пор. Он был худощав - и это ей сразу
понравилось. Лицо у него было узкое, но немного расширялось на уровне глаз,
больших и широко расставленных. Скулы больше напоминали мадьярские, чем
индейские. Рот - крупный, с красиво очерченными губами, за которыми
виднелись ослепительно белые, ровные зубы. Волевой подбородок и решительная
нижняя челюсть. Такого человека не просто в чем-то разубедить или сбить с
пути.
рукавичку, чтобы пожать его протянутую руку - руку с какими-то неестественно
длинными пальцами. Но эта странная рука оказалась теплой и приятной на
ощупь, а рукопожатие Шона Шонгили было крепким и решительным - снова в нем
обнаружились некие неожиданные свойства. Признаться честно, от прикосновения
к его руке у Яны будто ток пробежал по коже, и это ощущение оказалось вовсе
не неприятным.
неуловимо изменился, отчего Яне вдруг стало немного неловко. Она смутилась и
чуть нахмурилась - хотя внешне Шон Шонгили по-прежнему оставался таким же
радушным и улыбчивым.
который бы обо мне не слышал? - немного обиженно спросила Яна. Правда, она
тотчас же заставила себя улыбнуться, чтобы эти слова прозвучали более
похожими на шутку, хотя сама она не видела в этом ничего смешного.
подошел к печке, которая была неотъемлемой частью здешних домов, и набрал
три чашки кипятка из столь же неотъемлемого предмета обстановки - котелка
для нагрева воды. Двигался он очень плавно, с гибкой грацией дикого
животного. - А вообще-то, у меня здесь - единственная в этой местности линия
радиосвязи с поселком и космобазой. Адак из гаража со снегоходами становится
отъявленным болтуном, если у них там случается что-нибудь интересное -
например, то, что в Килкуле появилась новая жительница, герой войны к тому
же, - разве это не событие? Вот, пожалуйста, майор, возьмите. Это немного
согреет вас изнутри после долгой поездки.
войны" и думая, как ей теперь произвести на этого человека хорошее
впечатление, раз уж все так усложнилось.
сказал Шон и шаловливо подмигнул, прежде чем передать Банике другую кружку.
времени тихонько дула в чашку, поскольку напиток был еще слишком горячий,
чтобы пить его прямо сейчас. От чашки поднимался пар, распространяя вокруг
резковатый пряный запах, который приятно щекотал ноздри.
поверхность.