не далее, как нынче утром. Человек этот бросился наперерез А.М.Быку и
схватил его за руку.
сердце наживешь! Где это ты так законспирировался?
нас руководящих работников из партийного и всяких других аппаратов в том,
что зазнаются они, теряют живую связь с массами и не знают жизни. Если бы
так - ни за что не скомандовал бы Федор Петрович своему водиле
остановиться, завидев на тротуаре А.М.Быка, друга своего еще с самых
ранних детских лет. Проехал бы Федор Петрович мимо, и лишь вскользь
подумал, может быть, что в детстве человек судьбы своей не знает и потому
друзей не выбирает, а в зрелом возрасте просто обязан выбирать и вовсе не
обязан возобновлять хотя и старые, но сомнительные знакомства. Но ведь все
же остановил Федор Петрович машину и лично сам выскочил, нагнал,
окликнул...
оглядел волговского пассажира, и его хороший серый костюм оглядел, и
галстук, и туфли, и шляпу - все как бы излучавшее информацию о зарубежном,
более того - об очень западном происхождении. - Альпинистом сделался?
Покоряешь вершины власти? И как оно там, на вершинах?
как-то даже искал тебя, но помощник доложил, что у тебя телефона нет - или
есть, да ты его засекретил.
Сентиментальность одолела? На тебя непохоже.
понадобился мне совет умного человека. Ты ведь умный?
я не занимаюсь.
мы будем вскоре разве что унитазы делать, как советовал один ваш классик.
Не шибко-то похоже, - сделал он вывод.
американская финансовая акула, а ты - как чиновник из ее банка. Что же
касается совета, то посидеть вместе вечерок я могу, но только не сегодня:
обещал уже одному старику. И, кстати, не хочу опаздывать.
свое дело. Не бойся, дороги не перебегу.
сможешь: дело - уникальное!
старого приятеля? Бык и рассказал. Федор Петрович слушал все внимательнее.
И одновременно думал свою думу.
концу обширный и значительный этап его биографии, с кабинетами и
лимузинами, уровнем снабжения и здравоохранения, влиянием, поездками и
многими другими приятными и полезными вещами. Нет, не сегодня еще,
конечно, и не завтра, но, основательно задумавшись по совету друга Коли,
он пришел к выводу, что, плохо или хорошо, все кончится, когда ему еще
далеко будет до пенсии - да и какой еще эта пенсия будет, кто сейчас мог
сказать? Да, творилось, если вдуматься, страшное. Исчезал мир. То, что
казалось на веки вечные вырубленным в скалах, на самом деле оказалось
основанным на льду, и стоило климату немного потеплеть, как все двинулось,
поползло, стало обращаться в жидкость, просто-напросто в воду, в которой
надо было или плыть, или тонуть - третьего не давалось. Нет, то не
оттепель уже была, какую в свое время благополучно пережили, тут потопом
пахло. И самое время было, не полагаясь более на "авось пронесет", строить
ковчег, причем без всякой надежды на скорое возвращение голубя с
образчиком растительности в клюве.
позволявшая вовремя уйти в какое-нибудь промышленное, торговое или иное
перспективное дело. Однако со младых лет он ходил в руководителях -
комсомольских, спортивных, профсоюзных и наконец партийных, и все, что он
знал, были правила этой игры, законы аппаратной борьбы и выживания.
Нынешнее свое занятие он в нечастые минуты внутренней откровенности
характеризовал как сухую перегонку дерьма в идеологию. И отлично понимал,
что из этого сырья ничего другого не сделаешь, кроме органического
удобрения, - но сама мысль о чем-то, связанном с сельским хозяйством, его
пугала страшно: оно означало для всякого разумного работника пожизненную
ссылку и крушение надежд. Что же касается конечного продукта, им
производившегося, то в нынешние времена его никто не хотел брать, даже и с
доплатой.
Быка, а заметив - велел остановиться, сам даже не зная, чего ради.
Теперь-то он знал; сидя в машине, он слушал этого самого Быка, и от
перспектив голова начинала кружиться куда быстрее, чем "волгины" колеса.
действий. То, что сейчас делает Бык - это даже аморально: плодить нищих и
бесполезных людей. Вроде этой самой... как ее? Ну, той, что у него не
далее как сегодня была. Нет, дело так и просилось на мировой рынок. Надо
было сразу же создавать совместное производство - то есть, организовать
смешанное предприятие, лучше всего советско-американское. Или с японцами.
А может быть, и с южнокорейцами, с которыми сейчас уже пошла робкая
любовь. Секретом производства ни в коем случае не делиться, но затребовать
оборудование и принимать заказы за валюту. Для строительства предприятия
нужно теперь же подыскать местечко в его районе - или, может быть, не для
предприятия, но для штаб-квартиры; насчет же самого предприятия -
подумать, кого можно позвать в дело из обкома или облисполкома, и найти
местечко в области, Где в скором времени возникнет целый центр - с
гостиницами, торговлей, может быть, даже "фри шоп", и всем таким прочим.
На внутреннем рынке выполнять строго ограниченное количество тщательно
просеянных заказов, и цены установить разумные, чтобы не вызвать
недовольства у населения; зато уж с иностранцев - брать, не кладя на руку
охулки. Конечно, одним такого дела не сдвинуть; придется обращаться к
другим людям, пока еще нынешнее правительство держится; обратиться -
равносильно "заинтересовать". Чем? Задай кто-нибудь этот вопрос, Федор
Петрович лишь улыбнулся бы: тут уже сама причастность к делу давала такую
заинтересованность для любого смертного, с которой вряд ли что-нибудь
другое могло сравниться.
понял, вам ведь не обязательно, чтобы покойник был? Данные ведь можно и у
живого, получить, и сохранить, сколько потребуется?
масштаб неожиданного поворота мыслей его собеседника.
живых - даже лучше. Проще и качественней.
полезут помогать ему самые крупные капиталисты - в нашем смысле слова: у
нас даже и сегодня еще единственный реальный капитал, который никакая
денежная реформа не поколеблет, есть связи (причем по непонятному упущению
Минфина капитал этот даже не облагается никакими налогами - это в наши-то
дни!).
казенным номером.
возобновил он разговор. - Идея у вас, действительно, богатейшая, но
бензина явно маловато. Ничего, дело поправимое. Значит, так. Вы пока
работайте потихоньку, а я вам в ближайшее время подброшу спецзаказик -
чтобы убедить кое-кого. А пока вы будете его выполнять - по высшему
классу, без дураков - я, надо думать, подготовлю условия для совместного
предприятия. Расклад такой: я - генеральный директор, ты - коммерческий,
этот твой профессор, или кто он там - научный руководитель, остальную
команду я подберу, сам понимаешь: подбор и расстановка кадров - залог
будущих успехов...
что сбавь обороты. Пока скажу только: подумаю над твоим вариантом. Ну, вот
здесь меня можно выпустить. Пойду, выпью с ветераном водочки, поговорю о
политике... Старик внутренние дела хорошо комментирует.
так следовало понимать эту усмешку, - но дела не позволяют, важнейшие
государственные дела. Однако вслух он ничего такого не сказал. Раньше,
когда власть обходилась без трансляций, каждому легко было поверить, что
там, где решались какие-то важные вопросы, и Федор Петрович непременно
присутствовал. Думать иначе как-то даже неудобно было. А теперь не так уж
трудно стало увидеть, кто там решает, а кто - нет...
от своих местечковых размахов!
попрощался с А.М.Быком и вновь вернулся на переднее сиденье "волги".
Тригорьев, после известного нам собеседования с А.М.Быком (ну прямо
Корнев Павел
Акунин Борис
Лондон Джек
Березин Федор
Посняков Андрей
Андреев Николай