Азарову... Коробов едва успел, подставив подножку, швырнуть Азарова на
пол.
не остановим...
огненный меч и сразил подвернувшегося робота. Тот мгновенно покрылся
пузырями, щупальцы его бессильно свернулись. Через секунду
изуродованный механизм опрокинулся на бок, рванулся, как бы из
последних сил, в сторону - и рухнул на дрогнувший пол.
силами.. Потрясенный этим зрелищем, Коробов подпрыгивал на месте, сжав
кулаки, вопил: "Дай им еще... еще дай!" И вдруг с ужасом понял, что
произошло: автоматы задели своими горелками топливные баки. Топливо не
могло вспыхнуть в инертной атмосфере, но, видимо, какой-то не в меру
усердный робот вспорол бак, в котором содержался окислитель...
Сообразив это в какие-то доли секунды, Коробов хотел уже крикнуть,
чтобы товарищи спасались...
одному щупальцу в сторону бушевавшего пламени. Взвилось коричневое
облачко - и пламя сразу опало.
кормовой частях ракеты обрушились на пол два вырезанных куска
оболочки... И словно только этого они и добивались, роботы втянули
шупальцы и начали медленно удаляться в сторону открытых люков. Атака
по непонятной причине прервалась, но в любой миг можно ожидать ее
повторения. Необходимо спасти из корабля все, что еще можно спасти...
распахнулись настежь. Калве, преодолевая мгновенный страх - ему
внезапно почудилось, что и сама ракета теперь таит какую-то угрозу -
бросился в отсек, где хранились переносные баллоны кислородного
резерва, обхватил один, с усилием приподнял и по узкому коридорчику,
цепляясь за стены то баллоном, то скафандром, потащил его к выходу.
Коробов метнулся в аккумуляторную - следовало подумать о спасении хотя
бы части аккумуляторов; остаться без энергии было вряд ли лучше, чем
без кислорода или продовольствия, спасением которого сейчас занялся
Азаров.
забежать по дороге в рубку - больше всего его заботили кибернетические
устройства ракеты, скрытые за облицовкой стен... Он пробыл в рубке не
более минуты и вышел оттуда, пошатываясь - настолько ужасно было то,
что он там увидел... С ожесточением Калве вцепился в очередной баллон,
взвалил его на плечо, поднатужился и кое-как захватил еще один под
мышку.
из нее все, что возможно... Азаров швырнул из люка резервные блоки
рации, прозрачные мешки с продовольствием и аварийным запасом воды -
его везли с собой на случай выхода из строя регенерационного
устройства, и вот теперь он пригодился: регенерационные аппараты
вытащить из корабля было невозможно... Коробов вынес из рубки бортовой
журнал вместе с микрофоном и хранилищем магнитных лент. Осторожно
положив его на пол, он, перед тем как снова влезть на эстакаду,
спросил у Калве:
вмешаются эти?..
на миг задумался, прежде чем ответить, - и замер, увидев, как медленно
поднялась, уползла вверх пластина входной двери... Он выпустил из рук
только что вынесенную им из ракеты коробку с пленкой - она с
дребезжаньем покатилась по полу... Коробов застыл в оцепенении.
и люди, они медленно, неуверенными шагами, как бы чего-то опасаясь,
продвигались вперед. Они держались прямо, передвигаясь по-человечески,
на двух конечностях и неуклюже размахивали несомненно руками. Их было
только двое.
надвигающиеся фигуры в черных мешковатых скафандрах. В цилиндрических
шлемах не виднелось ни одного прозрачного окошка, и мрачными и
таинственными показались эти безликие, черные существа...
вперед, угрожающе подняв руку. Коробов напрасно пытался удержать его.
Срывающимся голосом Азаров закричал:
разумные существа! Что вы наделали?!
что, даже услышав, - не поймут...
и, казалось, не собирались вступать в переговоры. Вот первая черная
фигура, неуклюже переваливаясь, подбежала к ракете, за ней, точно,
только с некоторым запозданием, повторяя все ее действия, побежала
вторая... Калве в оцепенении наблюдал за почти человеческими
движениями этих представителей неведомого мира - они торопились,
очевидно желая чем-то поживиться в полуразрушенном корабле, завершить
работу, начатую послушными автоматами.
из бегущих фигур поравнялась с ним, резко шагнул вперед, замахнулся...
Калве трагическим жестом поднял обе руки, Коробов весь напрягся,
рванулся вперед - то ли оттащить Азарова назад, то ли помочь ему, если
разгневанные хозяева начнут с ним расправляться.
даже не пытались защититься... Только одна из фигур - та, что была
повыше ростом, - пробегая мимо, на миг остановилась, подняла руку и
вполне понятным человеческим, укоризненным жестом постукала себя по
шлему. Азаров отскочил назад, нервно засмеялся...
люке... Тогда и люди стряхнули оцепенение, бросились за ними - в
тесной ракете хозяева уже не смогли бы скрыться от объяснений. Коробов
вскочил в люк первым, тяжело переводя дыхание, огляделся - никого не
было... Он бросился в рубку - и там было пусто. Тогда он побежал по
коридору в другую сторону - за ним, громко топая, бежали подоспевшие
Азаров и Калве.
из зажимов заряженные кислородные баллоны - те самые, служившие для
питания скафандров. Потом завозились, помогая друг другу. Люди стояли
неподвижно, угрожающе, загораживая выход из тесного помещения. Азаров
все еще сжимал в руке универсальный инструмент - видимо, готовый, если
не поможет дипломатия, все же применить оружие. Калве лихорадочно
соображал - как завязать разговор, как найти общий язык, попытаться
объяснить, что произошло какое-то недоразумение, попросить у хозяев
помощи, которую они, разумеется, могли оказать...
упали - и под знакомым прозрачным шлемом Коробов увидел бесконечно
дорогое, разъяренное лицо Сенцова.
9
космонавтов медленно пробирались по коридору чужой ракеты.
был ими покинут. Временно, как они говорили, но в душе каждый понимал,
что дорогая сердцу ракета больше никогда не взлетит. Слишком велики
были повреждения, причиненные взбесившимися роботами; в обшивке ракеты
прорезаны два широких отверстия: одно в носовой части, второе -
недалеко от кормы корабля. Ракета разгерметизирована, а главное - в
полную негодность приведены кибернетические устройства, оказавшиеся
как раз на пути раскаленных струй горелок. Восстановить их, как сказал
после беглого осмотра Калве, невозможно, а лететь без них - нечего и
думать.
сняли с ракеты все, что могло представлять для них какую-нибудь
ценность, и перенесли в чужой корабль. Здесь хоть можно сбросить
скафандры, отдохнуть, обдумать свое положение и постараться найти хоть
какой-то выход. Случилось непоправимое, умом они это понимали, но
сердце отказывалось верить, что исчезла всякая надежда вернуться на
Землю и что долгие годы - или сколько им еще осталось жить - они
проведут на этом спутнике. Может быть, выражение "долгие годы" было
даже чересчур оптимистичным. Из своей ракеты им удалось спасти лишь
кислородный резерв. Демонтировать регенерационные установки в этих
условиях, без специальных механизмов, невозможно. Правда, пока в чужой
ракете еще есть свой кислород, но сколько его в резервуарах -
неизвестно, подача может прекратиться в любую минуту.
жажда - после того как будут исчерпаны все запасы, имевшиеся на борту.
Они ведь рассчитаны лишь на время рейса, с не очень большим резервом.
углублялись все дальше в помещения чужого корабля.