страха.
менять свой облик по желанию. Вероятно, им приходится это делать довольно
часто, потому что переходы явно созданы для существ, не имеющих каких-то
определенных размеров.
воскликнул Элрик, который по-прежнему возглавлял отряд.
поэтому я согласился рискнуть жизнью. Но пока я не вижу ничего, что
представляло бы хоть какую-то ценность. - Он коснулся рукой стены. - Это не
камень и не кирпич, из чего эти стены, а, Элрик?
альбинос сумеет ответить. Но тот тряхнул головой.
его страшного меча, вновь мелькнувшего в воздухе... И вот уже новые враги
ринулись на них. Животные со взъерошенной шерстью ярко-рыжего цвета, с
длинными желтыми клыками. Элрик принял на себя первый удар, пронзив мечом
напавшего зверя, когти которого вонзились в его одежду. Зверь напоминал
гигантского бабуина, и с первого удара убить его не удалось.
чудище ловко уклонялось. Хоукмун содрогнулся, подумав, насколько ничтожными
будут его шансы выбраться отсюда живым, если вдруг он останется один. Он
видел, как Киит Приносящий Несчастье тянулся ему на помощь, размахивая
огромным мечом. На лице его застыло обреченное выражение. Обезьяна
обернулась к новому противнику и всей своей массой набросилась на него.
Клинок Киита вонзился ей в грудь, но тварь успела вцепиться клыками человеку
в горло, и из разорванной сонной артерии фонтаном хлынула кровь.
опоздал и ничем не сможет помочь своему спасителю, тело которого уже рухнуло
на пол. Тут на помощь подоспел Корум Обезьяна обернулась к ним, зарычала,
размахивая перед собой лапами с острыми когтями, потом глаза ее остекленели,
она покачнулась и упала навзничь, прямо на труп храбреца Киита.
на помощь барону Готтерину, который пытался вырваться из объятий другой
рыжей обезьяны. Ее челюсти клацнули, сорвав кожу с липа барона. Тот издал
один-единственный крик, почти ликующий, словно наконец получил подтверждение
своей мрачной теории. И умер. Ашнар Рысь, рубя мечом как топором, подпрыгнул
и на лету срубил голову убийце Готтерина. Каким-то чудом Ашнар сумел в
одиночку сразить двух монстров и теперь улыбался, мурлыча себе под нос
какую-то монотонную боевую песнь. Он был исполнен зловещей радости.
ударом он раскроил затылок твари, нападавшей на принца. Кровь, брызнувшая из
тела бабуина, залила его лицо и ослепила на какое-то время. Хоукмун не сразу
осознал, что это не ею кровь, и уже решил было, что настал его смертный час.
Но, отерев кровь рукой, понял, что ошибся. Тварь, извиваясь, рухнула на
Корума, который в последний миг едва успел оттолкнуть ее рукоятью меча.
ужасающая рана. И все равно он улыбался. Рейнгир Скала лежал на спине с
разорванной глоткой, но Джон ап-Райс, Эмшон д'Аризо и Тереод Пещерный
ухитрились остаться в живых и получили лишь легкие царапины. Куда хуже
пришлось людям Эрекозе. У одного рука висела вдоль тела на жалких ошметках
плоти. Другой потерял глаз. Третий - кисть руки. Товарищи пытались, как
могли, помочь им. Брут Лашмарский, Хоум Укротитель Змей, Ашнар Рысь и Отто
Блендекер выбрались из этой переделки относительно невредимыми.
разделаемся, тем лучше. Что скажете, Элрик?
Пойдемте.
очередной зал, залитый странным розоватым светом. Хоукмун и все остальные
поспешили за ним.
поднял. В тот же миг Хоукмун ощутил, как что-то обвилось вокруг его лодыжек.
Вся комната была полна змей, длинных и тонких рептилий телесного цвета,
лишенных глаз, которые набросились на ноги воинов. Он с яростью опустил меч,
отсек разом две или три головы, но натиск рептилий ничуть не уменьшился.
Вокруг него с воплями подскакивали воины, уцелевшие в предыдущей схватке, и
пытались стряхнуть с ног эти живые, смертельно опасные путы.
Он выступил вперед и запел. Голос его был похож на чистый звук горного
потока, ручья, падающего со скал. Он пел, словно забыв об опасности, о
чем-то мирном и спокойном, резко контрастирующем с напряженным выражением
его озабоченного лица. И змеи, медленно ослабив свою хватку, соскользнули на
пол и, наконец, замерли.
Элрик.
признался Хоум, - ибо они не похожи на всех прочих змей, которых я видел в
морях своего родного мира.
здания, с трудом удерживаясь, чтобы не скользить по полу, который вздымался
теперь все более круче. Жара усиливалась, и Хоукмун почувствовал, что
рискует потерять сознание, если не глотнет свежего воздуха. В некоторых
узких местах коридора с упругими, словно рези-; новыми, стенами им
приходилось протискиваться ползком, в других - идти с широко расставленными
в стороны руками, чтобы удержать равновесие, когда здание вновь сотрясали
приступы крупной дрожи, или защищать лицо и голову руками, быстро пробегая
по залам, с потолка которых капала ядовитая обжигающая слизь. Порой на них
нападали какие-то отвратительные насекомые, и все это время откуда-то
издалека стонал загадочный голос:
чувствительные укусы в лицо и руки.
Желание глотнуть свежего воздуха сделалось невыносимым Он видел, как падают
его товарищи, и помогал им, сам едва не теряя сознание, подняться и идти
дальше. Выше, еще выше вел их узкий извилистый проход, и Хоум продолжал свою
песню, так как и здесь повсюду шипели бледные слепые змеи, раскрывая
зубастые пасти. Ашнар Рысь заметно приуныл.
у нас не хватит сил сразиться с ними.
твердил и твердил на разные лады:
нервы.
конца коридора и обнаружили там сводчатую дверь правильных пропорций,
открывающую вход в залитый светом зал.
Глава 5
АТАК И ГАГАК
в свой цвет, гармонировавший с цветом соседней стены. Поочередно каждая из
граней этого огромного восьмигранника становилась полупрозрачной, и тогда
сквозь нее можно было рассмотреть развалины города внизу и соседнее здание,
соединенное с этим целой сетью труб и проходов.
бассейна в центре комнаты.
бассейн и увидели там некую субстанцию, которая могла бы быть сутью самой
жизни, ибо она находилась в постоянном движении и принимала различные формы.
Там вырисовывались липа, тела, конечности людей и животных, здания, которые
могли бы своей архитектурой и разнообразием поспорить со зданиями города
снаружи, целые пейзажи в миниатюре, незнакомые созвездия, светила, планеты,
существа невероятной красоты и ужасающего уродства, батальные сцены и сцены
у мирных домашних очагов, жатву, обряды, посты, корабли, одновременно
удивительные и столь знакомые, некоторые из которых пересекали небеса или
черные пространства космоса или плыли под парусами из неведомого материала
по странным густым волнам.
взор, лишь когда прямо из глубины бассейна раздался все тот же голос:
а когда, наконец, он узнал свое собственное лицо, то отвернулся.