правами участника Мессы?
дыру в крыше на серое, холодное небо, и старался не думать об Эрмижад и
Женщинах-Призраках. Я ненадолго заснул, но сон не принес облегчения.
мне, перешагивая через спящие тела.
Но почему? Они не меня зовут. Они зовут меня, но называют меня именем моей
сестры. Но разве может Шарадим и Фламадин быть одной и той же личностью?
нельзя перепутать с ней... - У Белланды был заспанный голос. - Простите, я,
кажется, глупости говорю.
я болтаю много глупостей.
что эти женщины всю ночь пели про Принцессу Шарадим?
Шарадим сверхъестественным существом?
во сне. И я отвечаю на этот призыв. Я - Урлик Скарсол и целый ряд других
инкарнаций, потом снова Скарсол, а теперь вот Фламадин. Дело в том,
Белланда, что я знаю, знаю глубоко в своей душе, что они зовут меня!
быть таковым), я остановился, замолчал, пожал плечами и снова лег,
завернувшись в одеяло.
глаза.
Эрмижад, когда мы вместе с ней правили народом элдренов.
потянулся, проковылял к умывальнику и попытался смыть жирный налет сажи с
тела.
происходило.
Я заметил, что два медведя показывают одной из Женщин-Призраков
географические карты и все трое яростно спорят. В другом месте под яркими
навесами расположилась прямо-таки настоящая деревенская ярмарка. Такое
впечатление создавалось потому, что на небольшой огороженной площадке две
неуклюжие и сердитые ящерицы стояли вертикально на задних лапах и о чем-то
говорили. Они напоминали динозавров. Ящерицы широко раскрывали огромные
красные рты, доказывая свою правоту двум жителям Маашенхайма, а те
показывали рукой на седла и упряжь на этих зверях и, очевидно,
интересовались ценой у другого человека, несомненно обитателя Драахенхайма.
Конечно, ящерицы назвали имя владельца.
так и совсем невиданных. Среди товаров тоже попадались предметы, назначения
которых я не знал, но они пользовались спросом у покупателей.
по ярмарке группами, они не покупали и не продавали, просто разглядывали
посетителей.
сцену: мальчики-подростки, совершенно голые и закованные в цепи,
выставлялись на продажу. Женщины-Призраки придирчиво разглядывали их. Мне
трудно было поверить, что элдрены стали столь испорченными, что превратились
в рабовладельцев и каннибалов.
Бек. Он говорил иронически, но его, как и меня, глубоко оскорбила сцена
торговли людьми. - Едва ли я смогу найти помощников для выполнения своей
миссии, если работорговля здесь свободно допускается.
друга и съедают. Они продают и покупают людей. Царь урсинов считает подобное
естественным и не препятствует этому. А что касается мальчиков, то медведи
хорошо к ним относятся.
обратная тому, что принято среди нашего народа.
добавил фон Бек.
подойти к Женщинам-Призракам и задать им несколько вопросов. Возражений нет?
не должны мешать обменной торговле.
покупателей. Рядом со мной был фон Бек, и я устремился прямо к Призракам,
стоявшим неподалеку от своих белых кораблей. Их палатки были обтянуты
плотным шелком. Я не увидел никого возле торговых тентов Женщин-Призраков.
Вход не охранялся. Я вошел в самый большой павильон и оторопел.
спиной.
привели свой товар. Один из них, со шрамом на щеке и большими глазами,
произвел на меня сильное впечатление. Покупатели вели себя по-разному: кто
шумно торговался, кто заключал сделки вполголоса и отгородившись от всех.
подстилкой на полу. В загоне стояли мальчики и юноши. На телах многих
виднелись следы побоев. Были и такие, которые страдали гордо, стояли
расправив плечи и смотрели прямо в глаза Женщинам-Призракам, тщательно
осматривавших их. Но большинство относились к покупателям пассивно. Они
походили на телят.
продавал что-то женщине в доспехах из слоновой кости. Этот негодяй держал на
веревке шестерых мальчиков, привязанных за шею. Аримиад доказывал женщине,
что его товар высокого качества, отпускал шутки, которые она либо не
понимала, либо не желала выслушать. Аримиад нашел выгодный способ избавиться
от избытка населения на своем корабле, а поскольку другие жители Маашенхайма
презирали работорговлю, то Аримиад не опасался, что его застанут за этим
недостойным занятием.
горло:
оказывается, как вы хотели отомстить мне за свое разоблачение!
торговые дела, но Аримиад уже закусил удила. Он бросил веревку одному из
своих работников и шагнул ко мне. При этом он не переставал кричать.
Женщине-Призраку. - Они пригодятся вам сегодня на ужин. Кушайте на здоровье!
Пошли, Рупер, наши планы изменились. - Он остановился, когда приблизился ко
мне. Его лицо раскраснелось от гнева. - Фламадин, вы - отступник! Зачем вы
шпионите за мной? Надеялись шантажировать меня? Опозорить в глазах коллег
Баронов Капитанов? А в действительности я и не собирался продавать этих
парней. Наоборот, я хотел освободить их.
меньше всего - ваши лживые заверения.
продолжать свое дело. Поступайте как вам угодно. У меня нет ни малейшего
желания общаться с вами, Барон Капитан.
своих близких. - Он стал наступать на меня. Я сделал шаг назад. Вдруг он
достал из туники простого покроя длинный нож. На время Мессы носить при себе
оружие запрещалось, и я это знал. Даже фон Бек отдал свой автомат Белланде.
Я потянулся, чтобы перехватить руку с ножом. Аримиад отскочил. Он стоял и
задыхался, как бешеный пес, и пожирал меня глазами. Потом снова бросился на
меня, подняв нож.
что нам пришлось выйти из павильона спиной вперед и криком позвать на
помощь. В то же время мы не переставали уговаривать Аримиада и Рупера
образумиться. Они совершали серьезную ошибку и привлекали внимание
окружающих.
его помощника и вырвали из их рук ножи.
были у тех двух негодяев, клянусь!
рядом житель Драахенхайма, человек довольно крепкого телосложения, плюнул на
пол у моих ног.
для нашего Хозяина. Но вы обманули нас. Вам повезло, Фламадин, что на Мессе
не допускается проливать кровь. Если бы не этот закон, я бы сам зарезал вас
этим ножом. Предатель! Шарлатан! - И он снова плюнул на землю.
осуждением. Только женщины, выражение лица которых невозможно было угадать
под масками, глядели на меня иначе. У меня создалось впечатление, что они