способен воспроизвести. Джерек проверил листья кипариса и здесь также
обнаружил, что его собственной работе не хватает определенных тонкостей,
которые трудно описать. Красоты 1896 года восхищали его еще больше, чем
прежде. Джерек остановился посмотреть на двухэтажный омнибус, который
тащили огромные мускулистые кони. На открытой верхней площадке качались
соломенные шляпки с ленточками, вертелись зонтики от солнца, блестели
яркие спортивные куртки, в то время как внизу, за пыльными окнами, среди
путаницы объявлений сидели более серьезные путешественники, глаза которых
не отрывались от газет и дешевых журналов. Пару раз мимо пронесся моторный
экипаж; дым от выхлопа смешивался с пылью улицы, водители были одеты в
длинные пальто и белые шляпы, несмотря на жару, и Джерек отреагировал на
это с насмешливым удивлением.
понял, к своему восхищению, что вспотел. Джерек и раньше наблюдал такой
феномен на обитателях этого периода, но никогда даже не мечтал испытать
его лично. Глядя на лица проходящих мимо людей, в различных стадиях
молодости или увядания, мужчин или женщин, Джерек заметил, что многие из
них тоже потеют, что усиливало его чувство тождества с местными жителями.
Джерек улыбался им, как бы говоря: "Смотрите, я такой же, как вы", но,
конечно, они не понимали его, некоторые откровенно хмурились при взгляде
на него, а две леди, шедшие вместе, хихикнули и покраснели.
движение становится оживленнее. С левой стороны кончился парк, и новый
парк появился с правой. С криками вокруг забегали мальчишки с пачками
газет и плакатов, откуда-то появились мужчины с длинными шестами, которыми
зачем-то стали тыкать в фонари, стоящие на тонких подпорках через
одинаковые интервалы вдоль боковых пешеходных дорожек. Воздух стал немного
прохладнее, а небо - чуть темнее.
атмосферой девятнадцатого века, что снова появилась опасность сбиться с
пути. Пора отправляться в Бромли. Он вспомнил, как Вайн Нюхальщик
рассказывал ему, что необходимо сесть на поезд и что поезда отходят
откуда-то из места, называемого не то "Виктория", не то "Ватерлоо".
и занятому покупкой газеты у маленького мальчика, Джерек вежливо обратился
к нему, приподняв шляпу:
мужчина, пряча деньги в карман жилета.
не знаю, какая железнодорожная станция мне нужна.
"Виктория", или "Ватерлоо", по-моему. Или, возможно, "Лондонский мост". А
может быть, все три. Я посоветовал бы вам купить железнодорожный
справочник, сэр. Ваша внешность говорит, что вы - гость на наших берегах,
и такое капиталовложение, если вы намерены путешествовать по этому
прекрасному острову, окупится в конечном счете прекрасными дивидендами.
Всего хорошего, сэр. - И солидный джентльмен помчался прочь, крича на
ходу: - Кэб! Кэб!
каждым пройденным метром становилась все более людной. Ему хотелось
овладеть логикой чтения, и он жалел, что не сделал этого, когда была
возможность. Миссис Амелия Ундервуд пыталась научить его, но, к сожалению,
никогда не объясняла принцип. Если понять логику, пилюля-транслятор
сделает все остальное, произведя перестановочный эффект в клетках мозга.
занятыми и не обратили на него внимания. В конце концов, Джерек достиг
перекрестка, забитого всевозможного вида транспортом, и остановился в
неуверенности, глядя поверх двухколесных и четырехколесных экипажей на
статую обнаженного лучника с крылышками на ногах: без сомнения, это
какой-то герой-авиатор, принимавший участие в спасении Лондона во время
одной из периодических войн с другими островными городами-государствами.
Шум на перекрестке был почти ошеломляющий, а надвигавшаяся темнота еще
усилила смятение Джерека. Он подумал, что узнает некоторые здания и
местные достопримечательности по своему предыдущему путешествию в прошлое,
но не был уверен в этом. Все они выглядели очень похожими друг на друга.
которое по каким-то причинам казалось более похожим, по мнению Джерека, на
дом девятнадцатого столетия. Из больших окон, завешенных кружевными
шторами, лился теплый свет газовых светильников. Другие шторы - из
красного бархата, поддерживаемые шнурками из тканого золота, - были
раздвинуты, и изнутри доносились вкусные запахи. Джерек решил, что больше
не будет пытаться останавливать спешащих прохожих, а попросит помощи в
одном из домов. Он боязливо нырнул в поток уличного транспорта, увернулся
сперва от омнибуса, затем от телеги, был осыпан всеми существующими
проклятиями и прибыл, тяжело дыша и весь в пыли, на другую сторону улицы.
начать расспросы. Пока он смотрел, многие люди вошли через двери внутрь,
из чего можно было сделать вывод, что там происходит какая-то вечеринка.
Джерек, подойдя к одному из окон, всмотрелся, насколько было возможно,
сквозь кружевные шторы. Мужчины в черных костюмах, очень похожих на его
собственный, но с большими белыми передниками вокруг пояса, торопливо
расхаживали с подносами, полными пищи, а за большими и маленькими столами
сидели группами мужчины и женщины, которые ели, пили и разговаривали.
Определенно, там была вечеринка, и, конечно, найдется кто-нибудь, кто
поможет ему.
одетых в несколько другом стиле, чем большинство. Они смеялись, наливая
пенящееся вино из больших зеленых бутылок, занятые оживленной беседой. С
неожиданным удивлением Джерек обнаружил, что один из мужчин, в
светло-желтом бархатном пиджаке с малиновым галстуком, закрывающим почти
всю грудь, имеет пугающее сходство с его старым другом, Лордом Джеггедом
Канарии. Казалось, он находился в приятельских отношениях с остальными.
Сперва Джерек решил, что это может быть только лорд Джаггер, судья, и что
в красивом спокойном лице он различает черточки, отсутствующие в лице
Джеггеда, но понимал, что обманывает себя. Очевидно, физическое сходство
могло быть причиной сходства и в именах, и сейчас Джереку представился
случай узнать правду. Джерек отошел от окна и, подойдя к двери, открыл ее.
достаточно, чтобы понять, что она не была и особо дружелюбной, поспешно
добавил:
успокоился. - Вашу шляпу и пальто, сэр.
некоторой формы залога. Он с готовностью расстался с ними и как можно
быстрее прошел к столу, где видел Джеггеда.
вопросительно взглянул на Джерека.
Фроменталь из Парижа? Я - Гаррис, а это - мистер Уэллс, о ком вы писали
мне. - Он показал на узколицего мужчину с маленькими усиками и очень
блестящими бледно-голубыми глазами. - Уэллс, это агент, про которого
упоминал Пинкер. Он хочет заняться вашими произведениями там, у себя.
встал и, тепло пожав руку Джерека, усадил его в кресло. - Как поживают в
Париже мои друзья? Золя? Я очень расстроился, услышав о бедном Гонкуре. И
как в настоящее время Доде? С мадам Ротези все хорошо, надеюсь? - Он
подмигнул. - И не забудьте, когда вернетесь, передать послание моему
старому другу, графине де Лойсон...
знаете его, мистер Гаррис?
здесь. Его имя Джексон. Делает для нас небольшие обзоры по искусству.
вас. Но я думал, ваш визит в кафе "Ройяль" сегодня вечером связан с
Гербертом Уэллсом. Он - довольно крупная дичь в эти дни, а, мистер Уэллс?
Тот в ответ слабо улыбнулся, но явно был польщен определением Гарриса.
продолжал Гаррис. - Киплинг говорил, что придет, но, как обычно, не
явился, замкнутый старый пес. И Ричарда не видно неделями. Мы надеялись,
что сегодня вечером нас благословит посещением мистер Питт Ридж. Но
кое-кого мы вам можем предложить и сегодня. Вот Грегори, один из наших
редакторов. - Долговязый молодой мужчина ухмыльнулся, наливая себе
нетвердой рукой еще один бокал шампанского. - А это наш драматический
критик по имени Шоу. - Мужчина с рыжей бородой и язвительным выражением
лица, одетый в костюм из твида, который казался тяжелым не по погоде,
мрачно кивнул с дальнего конца стола, где сидел, проглядывая пачку бумаг и
иногда делая на них пометки ручкой.
Джерек Корнелиан. - Но мне нужен мужчина, мистер Джексон, как вы назвали
его. Я с ним очень хочу поговорить.
Жюль Верн
Земляной Андрей
Самойлова Елена
Кервуд Оливер Дж.
Никитин Юрий
Распопов Дмитрий