мне другого выбора.
Федер, - но вы сами сделали эту надежду мизерной.
перебивали, но даже и не замечал этого. Не один раз обещал он себе
избавиться от этой привычки, не один раз наказан был судьбою за то, что не
дослушал, когда надо было дослушать, но от дурных привычек так просто не
избавишься - он продолжал в вежливых тонах долдонить свое, чувствуя себя
донельзя оскорбленным за то, что его, самого Аугусто Благородного,
беспардонно перебивают. Вот и сейчас он Федера тоже не услышал.
- еще одно всей душой своей хочу отмести как немыслимое. Заклинаю вас,
дорогой Федер, а через вас соответственно и ваших куаферов заклинаю -
полностью соблюдать договор о темпах и качестве нашего с вами, Федер,
пробора.
даже и не знаю теперь, как вывернуться из всего этого. И, главное,
совершенно не понимаю, зачем это вам понадобилось.
зачем-то Аугусто решил показать зубы. Рискуя очень многим, он решил
показать Федору и всей его команде абсолютную полноту своей власти. И
заодно продемонстрировал, что о плане Федера - настоящем плане тайного
пробора, еще даже не до конца продуманном, - он ничего не знает, и,
кажется, даже подозрения такие у него пока не возникли. Единственный
объяснимый повод избиения куаферов, который мог предположить Федер,
сводился к тому, что Аугусто, детально осведомленный своими "стрекозами" и
стукачами о продвижении куаферского плана бунта, стал потихоньку этого
заговора опасаться и предпочел спровоцировать куаферов - тогда стихийно
поднявшееся восстание можно задушить в зародыше.
сложностей, он сделал успех пробора очень проблематичным. Все повисло на
волоске, и, похоже, этот волосок устраивал Благородного Аугусто.
уговорить куаферов отказаться от немедленных выступлений и продолжать
пробор прежними темпами, как будто ничего не случилось.
11
новая, но очень удачная модель - коньком аппарата были неизвестные яды,
неизвестные инфекции, внешние повреждения и пересадки органов.
специалистом даже по общей пересадке скелета, а для подобных операций
бортовые и полевые "врачи", как известно, не приспособлены.
Мондела Пробста, разработчика всех моделей марки "Пробст вивер". Три
пробора с собой его таскаю, и ни разу не подводил.
врач-мастере Пробсте, уважительно головами качали и языками прицокивали.
кто хорошо знал ему цену. Под тихую, усыпляющую музыку нарко
(медикаментозного, газового, равно как и бактериального наркоза аппарат
принципиально не признавал) он опутал пострадавших великим множеством
щупалец - что-то впрыскивающих, что-то отсасывающих, нагревающих,
охлаждающих, сваривающих и так далее; залепил обнаженные тела множеством
пластырей, каждый со своим набором функций, каждый со своим уровнем
интеллекта; стал через хрипящие, часто порванные человеческие легкие
пропускать газовые смеси самых невероятных составов, преимущественно
собственного изобретения, за что их постоянно подвергала нападкам
Всемедицинская ассоциация.
похмыкивал, погугукивал и даже напевал при очередной удаче какие-то
простенькие мелодии, а порой издавал удивленные или задумчивые
восклицания. Но ничего членораздельного при этом не говорил - этот аппарат
был известен как величайший молчун из всех ему подобных, как правило,
весьма болтливых даже в отсутствие аудитории.
"второй врач" сосредоточился на серьезных повреждениях. Он восстановил
целостность одного прорванного ребром сердца, зашил четыре артерии, стал
колдовать над очень сложным переломом основания черепа с множественными
раздроблениями; начал подготавливать к пересадке раздавленные мошонки,
почки, печени и селезенки, добрался было до выбитых глаз Соленого Уго, но
тот неожиданно резко запротестовал. Тогдашнее законодательство запрещало
пересадку любых органов без согласия пациента или его родственников -
закон нарушался, естественно, только в тех случаях, когда такое согласие
получить практически невозможно.
даже приобретал. В течение гарантийного срока такие глаза по зоркости
намного превосходят натуральные и позволяют, в частности, видеть в полной
темноте; обладают они также целым рядом сервисных функций, обыкновенному
глазу принципиально не свойственных, как-то: прием видеоинформации на
расстоянии до двухсот километров, запоминание и
последовательно-параллельное внешнее считывание больших объемов
видеоинформации, запоминание "для себя" с возможностью многократного
вызова изображения в памяти и еще чертова уйма всяческих прибамбасов,
которые обычный человек и не догадается как использовать. Появились даже в
последнее время разумные глаза, но их инсталляцию не практиковали из-за
всяких юридических сложностей - все-таки права человеческого разума!
отнюдь не одинок. Сообщалось, и довольно часто, о том или ином
бездельнике, заменившем свои здоровые глаза на искусственные. Бездельники
вообще отличались стремлением умножать функции организма. Но никогда
профессионалы, для которых качества искусственного глаза могли бы очень
помочь в работе, к таким вещам, кроме разве что самых крайних случаев, не
прибегали. Да и то об этих крайних случаях информация выглядела
сомнительной - считалось, что это просто реклама.
потере глаза, как правило, предпочитали натуральную замену, а от
искусственной отказывались.
куаферство не профессией, а диагнозом, пошел наперекор этой странной
традиции.
подчищенные, обновленные и все как один заклиненные на идее кровавой
мести, проснулись в комнате "второго врача" под бодрящие звуки нарко,
торопливо выскочили наружу и тут же, встреченные Федором, были отправлены
по неотложным проборным делам ("Вылечились, и нечего прохлаждаться!").
или не удалось совсем ничего - как посмотреть.
оказалось совсем нетрудно, потому что они прекрасно понимали, чем грозит
им теперь любая насильственная, пусть даже и случайная смерть
одного-единственного мамута.
скорости и качества пробора. Они кричали, ругались, спорили и обвиняли его
во всех смертных грехах, но в конце концов согласились - потому что в
принципе Федер был абсолютно прав. То есть ему удалось все, чего от него
ждал Аугусто Благородный. А больше всего удалось Федеру заставить куаферов
пойти с ним на откровенный разговор, ругаться с ним и спорить, и обвинять
его во всех смертных грехах - и это тоже был бы очень большой плюс, будь
Федер убежден, что ему продолжают доверять.
интеллекторной. - Я никогда в жизни не врал так много. Чувствуешь себя
последней сволочью. И тошнит.
наврали сейчас? Вы были очень убедительны, вы не сказали им ни слова лжи,
кроме...
верить, верить каждому моему слову. Я за них отвечаю, я надеюсь на них,
это мои люди, мои друзья...
не предупредили об избиении - ведь наверняка все готовилось в доме
Аугусто?! Почему ни одного стукача больше не высветили?!
- Пока ни одной "стрекозы" он не обнаружил, но, может быть, просто на
всякий случай он принимает меры предосторожности. Я мог бы заслать больше
"стрекоз", но, мы уже говорили об этом, тогда повысится риск их
обнаружения. А вот если он обнаружит...
Иначе все рухнет. Куаферы уже глядят на меня волками.
пробором, не такую, правда, страшную, как первую, но все равно
потребовавшую от всех куаферов полного напряжения сил и новых
интеллекторных коррекций всего плана работ, Антон все же занялся
тщательным анализом информации, поступившей от "стрекоз". Спустя неделю
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Самойлова Елена
Эриксон Стивен
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий