заголосил Ким.
деле набирала скорость со свистом. Конечно, эти червяки запросто могли
настигнуть и вполне разогнавшийся гравилет, почему-то в этом никто не
сомневался. Но одно дело гнаться за быстро исчезающим противником, другое -
толочься в небе над городом, зевать и почесываться, пока не наткнешься на
машину людей почти случайно.
И это было самым лучшим, что им удалось придумать.
вполголоса, но не сомневался, что друг его услышал. В том напряженном
ожидании гибельной для них атаки из ничего, из тьмы, перемешанной с
пустотой, Ким просто не мог его не услышать. Ким слышал сейчас даже стук
деревянной державки о гнезда в экваторном поясе котла, который проворачивал
Винторук, как слышал его Ростик. Слышал бы стук шестеренок в часах, если бы
они у кого-нибудь были.
что-нибудь?
восстановление сигнальной башни, устроенной из прежней ретрансляционной
радиотелебашни, и установка на ней нового, белого, шара, служащего в дневное
время солнечным маяком.
меньше. И вот уже полтора месяца над вышкой должен был по ночам гореть
сигнальный костер. Пока, как Ростику говорили, его устраивали на временной
ферме, закрепленной над шаром. Но похоже, как и в России, все временное тут
превращалось в постоянное.
зги. Он даже расстроился немного.
закрывала ряд несложных приборов, расположенных на панели перед пилотом и
слабо фосфоресцирующих в этой могильной черноте. - Ты по своему гирокомпасу
путь правильно определил?
давалось ему ценой немалых усилий.
далекая искорка теплого, уязвимого света, которая тем не менее бросала вызов
всей тьме Полдневья.
вида. Спускайся, на рулях поможешь.
почему он сразу не засел тут, оставалось загадкой. Просто так было
спокойнее, все-таки человек сидит на пушках, и если... Хотя, без сомнения,
это был самообман. Червяки были слишком сильны, и, если бы вздумали напасть,
никакой Ростик в темноте, без ориентировки их не остановил бы.
искорку, то обретая ее снова. Но промежутки, когда они ее не видели,
становились все короче.
окончательно и потерял малейшую способность наблюдать, что происходит за
бортом лодки. Вероятно, это же относилось и к великолепно тренированному
Киму. Потому он настоял, чтобы Ростик время от времени отдыхал и смотрел по
сторонам во все глаза.
получилось бы не правильно. В общем, этот перелет Ростик потом вспоминал как
затяжной, темный кошмар, но, к счастью, он длился не очень долго. К исходу
второго часа, когда они уже не теряли костер над Боловском из вида и им
оставалось лететь менее семидесяти километров, что они определили по слабым
огонькам, оставшимся слева, которые были, без сомнения, факелами Чужого
города, Ким вдруг спросил:
оттуда донеслось сопение. Чувствовалось, что бакумур не знает, как выразить
свои наблюдения.
даже стало казаться, что он не только слепнет от него, но и глохнет. И
все-таки он не сдавался. Может, в самом деле минуты могли все решить?
сядем прямо во двор больницы. Так будет скорее.
выполняя учебное упражнение, пальнув в воздух сигнальной ракетой, чтобы
показать себя всем, кто оказался поблизости, заходили на посадку во двор
больницы. Это было ошибкой, народ не понимал, что подлезать под саму машину
попросту опасно, и сесть пришлось на дороге перед больницей. Но все равно до
нее оставалось метров сто, это было вполне по силам четырем санитарам, даже
учитывая нестандартные габариты и вес Коромысла.
покой, он помнил еще с младенческих пор, тут у мамы всегда было больше
работы, чем в других отделениях. Он помнил, как ходил сюда дожидаться ее
после дежурств...
помогать, после гонки над Полдневьем это казалось уже выше сил, но они с
Кимом взялись за ручки армейских переносных носилок. В общем, с врачами они
справились, и Коромысло доставили наилучшим образом, вот только оставаться с
ним для заполнения формуляров и справок отказались. Нужно было докладывать
начальству, и еще более насущным было подготовить экспедицию за Антоном.
поднималась в темноту, чтобы перелететь на аэродром, Ростик сидел с Кимом
рядом. Взглянув на друга, Ким устало улыбнулся, Ростик понял это по его
голосу.
Одессу, выпросишь разрешение на поиск Антошки. Чего с аэродрома
таскаться-то, не ближний путь?!
горело с десяток окон, он чуть было не попросил посадку... И все-таки не
попросил. Он был уверен, что помощь Кима ему понадобится, когда придется
объяснять иные действия в этой экспедиции.
светились окна на диспетчерской вышке, в ангарах были раскрыты ворота,
оттуда тоже выбивался свет. Кто-то ходил по земле, отбрасывая такие забытые
в Полдневье тени. Оказалось, Ростик по ним почти соскучился.
солдатика с карабинами, пара грязных, как всегда, техников и Серегин.
Одноногий истребитель хмуро выслушал торопливый рассказ Кима, похлопал по
плечу:
внимание обрати на обоймы для пушек. Хотелось бы взлететь на рассвете, ну а
там - как получится.
палки с намотанными непонятными култышками.
оказалось не в пример полету легче, во-вторых, как на заказ, подул ночной
ветерок. Он был слабым, как всегда, ласковым, чистым, его дыхание так
здорово охлаждало лицо, что усталость прошла сама собой.
но принять их, вероятно, не смогут... Каково же было ее удивление, когда
выяснилось, что их необходимо пропустить к Рымолову без всяких
отлагательств.
то ли успел прибежать из своего крыла, пока Ростика и Кима мотали по
приемным.
Дондик то и дело торопил ребят, словно опаздывал куда-то. А вот город, море,
порт - это их заинтересовало, да еще как. Настолько, что по вызову Рымолова
пришел какой-то дядька, который сразу попытался врубиться, но не в ситуацию,
а в разговор. Он несколько раз прервал Ростика самым хамским образом, и
наконец Ростик не выдержал. Он поднялся, посмотрел Рымолову в глаза и
произнес, чеканя каждое слово:
паузу, - знает ситуацию с нашей экспедицией лучше всех. Полагаю, он и
доведет доклад до конца. А мы, пожалуй, отправимся на аэродром, нужно Антона
вытаскивать.
возглавил работы в городе, который вы нашли. Поэтому...
устало со своего места. - Он даже доклад выслушать не в состоянии.
Николаев Андрей
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Грабб Джеф