вечер, и нет ему конца, как нет конца нашему пути. Солнце застряло где-то за
горизонтом, и не светит, и темноте наступить не дает.
Буквально через километр мы словно пересекли некую невидимую границу -
деревья вытянулись, стали гуще и вскоре закрыли от нас небо. Мы попали в
вечерние сумерки, хотя на невидимом небосклоне солнце достигло зенита.
превратили небольшой лесок в джунгли. Вся растительность размножалась с
невероятной скоростью. Если рискнуть и остановиться всего на минуту, можно
увидеть, например, как мох за считанные секунды оплетает дерево снизу
доверху и как дерево борется с ним. выделяя особые вещества. Можно увидеть,
как лианы, словно щупальца неизвестного животного, впиваются в кору
поднебесных гигантов, семена которых случайно упали однажды в эту
отвратительно живую грязь, да так и остались в ней. А может быть, это были
не лианы вовсе... Кто знает, что могло зародиться в этой изгаженной
человечеством земле?
километра в час. Впрочем, вряд ли кто-нибудь сумел бы в этом лесу двигаться
быстрее...
компенсаторов. Если они закончатся раньше, чем мы пройдем опасную зону,
стерилизация нам обеспечена. В принудительном порядке, в соответствии с
Пражской конвенцией от сорок четвертого года "О координировании мер по
устранению последствий применения мутагенных веществ". Какой-то умник мне
сказал, что самое страшное - это ядерное оружие. Мол, человечество погибнет
в атомном огне и все такое...
Сколько идем... А по карте - так должны уже в саванне пыль жрать.
вбуравиться мне под кожу.
колонны.
вцепившись в рукав поддерживающего его солдата, старается усмирить свои не
вовремя разбушевавшиеся кишки.
конечно, не хотите быть сожранными заживо какой-нибудь инфузорией-туфелькой.
Чиконе... Не дотерпишь?
овчинку кажется... Но нельзя ему тут... присаживаться. Обязательно заразу
подхватит. Не приведи господь, синюю амебу или кольчатого червя Крюкова,
который, попав в благоприятную среду, начинает размножаться с невероятной
скоростью, да еще вдобавок выделяет какой-то редкий токсин в качестве
отходов собственного организма. Видел я несчастных зараженных, в ангольском
лагере... Поначалу их еще лечить пытались, пока не стало ясно, что
единственное облегчение для несчастных - это ампула с цианидом.
скомандовал: - Вперед! Живее, мы отстаем от графика.
Он согнулся пополам, опершись на ствол автомата. Закашлялся. Побелел, а
затем его вырвало чем-то синим.
солдата. - Не прикасайтесь! Назад...
колени. Лицо смуглого итальянца было характерного голубого цвета.
Глаза ввалились, из носа текла струйка крови.
бактерии. Инфузории, мать их...
которую вы превратили мою землю!
что-то сказать. Нагнувшись к нему, я разобрал только одно слово: -
Генерал... Генерал... Генерал...
обхватывая что-то, и несколько раз дернул указательным пальцем... В воздухе
стояла страшная вонь.
шептать.
- Мама?
инфекции в изувеченных мутагеном Джунглях? Я не желал бы этого знать.
затылок.
Играете в чужие игры. Гадите. Уничтожаете. Берете, не задумываясь, что все
когда-то кончается. Стремитесь приблизиться к богам, все дальше и дальше
уходя от них.
до вас и чем является на самом деле Даже мы боялись обращаться с ней так,
как это делаете вы.
улеглась она во вспотевшей ладони.
Природа шатается под вашими окнами. Горланит дешевые песни, заигрывая с
вашим детищем, Прогрессом. И вы даже не догадываетесь, какие это опасные
соседи. Природа и Прогресс. Вы даже не думаете, какими могут получиться их
дети.
этим древним созданием посмеивается за моей спиной.
черному, чернее ночи, человеку. С радостью видя, как за секунду до выстрела
посерело лицо старого Легбы. Страх был написан на этом лице.
черной коже...
Изломанная человеком, неестественная, неправильная жизнь спешила жить. Я
отвернулся, я не хотел на это смотреть.
сопровождало меня, когда я двинулся догонять отряд.
упал. Но продолжал бежать.
зеленую темноту. Пожухлый ковер вокруг них уже начал вздрагивать, слышался
тихий шорох шевелящихся листьев, лианы протягивали щупальца к своей законной
добыче.
остальных к побегу. Они хотели перейти на сторону противника и сдать им вас
в качестве военнопленного. Вот список с их фамилиями.
трех неудавшихся дезертиров я знал и без того. Именно эти три недоумка
входили в число любимчиков сержанта.
разряженную "пустоту" на один из "стингеров", и хмурый Ламбразони со
снайперской винтовкой на плече.