Чтение 16–й страницы книги ~Выбраковка~

потакаете хамью. А это вам, дорогие мои москвичи, в назидание и на долгую
память.
Гусев шевельнулся, и Валюшок обомлел. В руке старшего появилось оружие. Но
совсем не пневматический игольник, а очень красивая огнестрельная пушка, в
которой даже полный чайник опознал бы по характерному дизайну итальянскую
"беретту".
Продавец и кассирша, хором взвыв не хуже давешнего Кинчева, метнулись в
угол и затихли там. А Гусев аккуратно подровнял стопку кассет, лежащую на
стеклянном прилавке, упер в нее ствол, поставив оружие вертикально, и
нажал на спуск.
Пистолет глухо жахнул, кассеты с хрустом осели, внутри прилавка что-то
разлетелось в клочья... и медленно, как в рапидной съемке, пошло трещинами
и начало рушиться фронтальное стекло. Верхнее стекло, долю секунды
подумав, тоже растрескалось и обвалилось вниз.
- Стекло дрянное, - объяснил Гусев в наступившей тишине. Он попрыгал,
чтобы отряхнуть с себя осколки, и убрал пистолет за пазуху. - Я думал,
красиво получится. Но так даже еще поучительнее. Счастливо, молодые люди.
Подумайте о том, что я сказал. Выбраковка много всякой сволочи поставила
на место, но на нашем горбу вы в рай не въедете. Извольте уж потрудиться
хоть чуть-чуть. Пока!
На улице Гусев достал сигареты. Вид у него был вполне довольный. Валюшок
протянул ему зажигалку.
- Спасибо, - отмахнулся Гусев. - Ветер. Я лучше сам. Вот так мы иногда
читаем нотации, агент Валюшок.
"Круто читаете, - подумал Валюшок. - Ничего не скажешь, круто".
Но внутри себя он не чувствовал особого протеста. Ему, кажется, стало
понятно, чего выбраковщик Гусев хочет добиться от людей. Возможно, Гусев и
переигрывал. Но сказать, что его позиция в корне неверна или как-то
расходится с общепринятой моралью, Валюшок не смог бы.
Скорее даже наоборот - Гусев требовал слишком многого.
"Интересно, - мелькнуло у Валюшка в голове, - а сам-то ты, Гусев, давно
таким замечательным стал? И почему, каким образом?"
Впрочем, ответ на этот вопрос он рассчитывал вскоре найти.
На подходе к Дому книги сворачивались аварийки Мосводоканала - усталый
народ в касках тянул какие-то шланги и с грохотом закрывал канализационные
люки. Вокруг, жужжа, сновал целый табун "полотеров". Один из уборочных
комбайнов чуть было не переехал слегка зазевавшегося Валюшка.
- Эй! Полегче, ты, Шумахер! - рявкнул тот, отскакивая в сторону.
- Закрой помойку, - хмуро посоветовали ему. - Для тебя же стараемся,
тормоз.
- Слушай, а действительно, чего они суровые такие? - спросил Валюшок
Гусева, опасливо поглядывая на армию мусорщиков, полирующих тротуар.
- Вполне естественная реакция. Мы гадим, они
убирают. За что им нас любить?
Возле палатки, где торговали хот-догами, закусывала целая компания - трое
выбраковщиков из группы Мышкина и громадная рыжая дворняга.
- Комплекс вины? - осведомился Гусев у старшего тройки, кивая на собаку.
- Да иди ты... - огрызнулся ведущий. - Пришла, села, попросила - угостили.
Не хватало мне еще перед собаками грехи замаливать. Проще тогда
зарезаться. Сегодня угостил, завтра пристрелил - это что, по-твоему,
комплекс вины? Хотя да... Нас уже месяц на собак не посылали. Да я их
вообще терпеть не могу... Слушай, Гусев, ну тебя в баню! Надоел со своими
подковырками.
Ведущий бросил собаке остаток хот-дога и с тоской посмотрел, как жадно та
ест - аж за ушами трещит.
- А вот я так уже не могу, - пожаловался он. - Никакого аппетита. Жую,
потому что надо. Пью, когда наливают. Е..усь чисто из принципа. Гусев, ты
же умный, скажи - когда все это кончится?
- А ты застрелись, - посоветовал Гусев. Ведущий пренебрежительно фыркнул:
- Сто раз пробовал. Взвожу курок, гляжу в дуло и понимаю - ничто меня не
удерживает. Могу нажать, понимаешь? Запросто. И такая скука разбирает... А
потом вспоминаю: мне же на работу завтра. Вдруг случится что-нибудь
забавное? Так и живу.
- А ты из игольника - в ногу. Поваляешься часок под наркозом, сразу жизнь
медом покажется.
- Больно же! - вытаращился в ответ ведущий. Валюшок у Гусева за спиной
выразительно шмыгнул носом.
- Вот я и говорю - тут же проснется интерес к жизни, - сказал Гусев.
- Ненормальный, - помотал головой ведущий. - Эй, деятели! Вы доели? Пошли
на маршрут.
- Можно еще по мусорщикам пострелять, - не унимался Гусев. - От души.
Немотивированно. Гляди, сколько их тут. Достаешь что-нибудь большое и
огнестрельное - и давай колошматить. Сразу тонус повысится, гарантирую.
Ведущий зевнул, поманил своих подчиненных и, никак не комментируя добрый
совет, ушел. Один из ведомых украдкой показал Гусеву большой палец.
Видимо, начальник здорово достал его своими излияниями.
Гусев взял два хот-дога и воды, одну порцию отдал Валюшку и принялся
жевать. У него с аппетитом, кажется, было все в порядке. Собака
подвинулась ближе.
- И много в Агентстве таких? - спросил Валю-шок, кивая в направлении
удаляющейся тройки.
- Вагон, - промычал Гусев, жуя. - Но этот - явный кандидат на выбраковку.
- То есть?
- Ротация кадров. Самоочистка. Однажды ты собираешься на работу, а к тебе
в дверь стучатся твои собственные ведомые. И говорят: "Извини, старик. Ты
имеешь право оказать сопротивление. Имеешь право не называть себя. Не
отвечать на вопросы..." Ну и так далее.
Валюшок покачал головой и бросил собаке остаток хлеба. Гусев свой хот-дог
доел без остатка.
- А с тобой так случалось? - поинтересовался Валюшок.
- Нет, ко мне еще не приходили.
- Это видно, - заметил Валюшок. - Нет, я...
- Что видно? - неожиданно зло огрызнулся Гусев.
- Все, извини.
- Леша, - Гусев резко сбавил тон, - сегодня у тебя первый выход на работу.
Потерпи немножко, хотя бы месяц. Уверяю - тебе все станет ясно. У
выбраковки есть побочные эффекты, которые никакими словами не опишешь, их
нужно прочувствовать.
- Извини, - повторил Валюшок. - Просто очень много вопросов. Нам почему-то
на подготовительном ничего не объясняли про порядки внутри Агентства.
Действительно - почему?
- Вот и еще один вопрос. Не знаю, Леш. Я понятия не имею, как сейчас
организуется подготовка. Кстати, вас много было?
- Человек двести.
- Ско-олько? - не поверил Гусев.
- На моем потоке две сотни.
- На потоке... Ого!
- Да, было три потока. Это что, много?
Гусев крепко взял напарника за отворот куртки.
- Никому. Больше. Здесь. Об этом. Не говори, - выдохнул он. - Понял?!
- Ага. Почему?
- Жить хочешь? Долго и счастливо? - спросил Гусев. - Хотя нет, счастливо
уже не получится. Но
хотя бы долго?
- Ничего не понимаю, - медленно произнес Валюшок.
- Вот и отлично. Никому здесь, в Центральном, не говори, сколько вас было.
Кстати, а остальные куда подевались?
- Да черт их знает. Меня сразу после выпуска в Центральное направили, и
я...
- Ладно, подождем. - Гусев отпустил ведомого и достал сигареты. - Скоро
все прояснится. Как раз за месячишко. И ты подрастешь за это время, и я
уже буду готов что-то тебе объяснить. Договорились?
- Хорошо. - Валюшок тоже закурил. - Еще вопрос можно? Не беспокойся, он по
другой теме.
У Гусева под курткой запищала рация. Он жестом попросил Валюшка обождать,
достал маленькую черную коробочку и нажал кнопку. Держал он трансивер
возле самого уха, как мобильный телефон.
- Гусев, прием, - сказал он в микрофон.
- Диспетчер. Где вы находитесь?
- У Дома книги, ближний к центру угол.
- Ждите.
Гусев скорчил рожу.
- Сейчас припашут, - шепотом сообщил он Валюшку.
Диспетчер не заставил себя долго ждать:
- Вызов на Поварскую...
- Мы пешком.
- Я в курсе. Вам идти пять минут. Фургон выехал. Приготовьтесь, возможно
противодействие службы безопасности...
- Та-ак, это то большое офисное здание, да?
- Нет, другое...
Гусев швырнул недопитую банку воды в урну и, махнув Валюшку, сорвался с
места. Быстрым шагом они углубились во дворы. Гусев на ходу слушал, что ,
ему говорит диспетчер, и постепенно лицо его приобретало брезгливое и
утомленное выражение.
- Все, понял, ждите доклада, - сказал он наконец, убрал трансивер на пояс
и вытащил очередную сигарету.
- Трудный случай? - спросил Валюшок, заранее напрягаясь и расправляя
плечи, и без того широкие.
- Да нет. - Гусев закурил и прибавил ходу. - Случай несложный, но
противный. Идем обезглавливать независимый пенсионный фонд. У президента