все правила общежития, начинал бурно размножаться, разрушал
клетку-кормилицу. Я искал причины агрессии вируса. Вдруг я заметил, что в
серии кадров наметился такой процесс. По-видимому, я довольно громко
свистнул, так как трое ученых из постоянного штата станции подняли головы и
тут же опустили их к столам.
время, когда для этого не было никаких видимых причин, - сказал я в свое
оправдание.
троих издал легкий стон. Я извинился. Постоял и пошел к двери, поняв, что не
смогу сейчас работать.
все пространство, не занятое служебными и жилыми помещениями, лабораториями,
механизмами и машинами. Я очутился на тропинке, ведущей через зеленый
туннель, пропитанный нежным запахом ванили и еще чем-то, напомнившим мне
"Звездную пыль".
лайнера. После жгучего блеска солнечных бликов там было тихо и прохладно. У
приборов сидел Петя Самойлов и сосредоточенно смотрел на западный сектор
кругового обзорного экрана, где с характерным, едва уловимым шумом
пульсировала зеленая полоса океана. Покачивался высокий красный буй с целым
набором антенн, на его боку чернела цифра "9". Метрах в двухстах от буя
взад-вперед нервно ходил сторожевой отряд дельфинов. Слышались их
характерные голоса. У некоторых из них на темени были укреплены
"электрические копья" - небольшие приборы обтекаемой формы.
раз они держатся довольно далеко от ударной волны. Не знаю, что они еще
выкинут. Я вызвал ребят с "Кальмара".
резко сбавив ход, почти остановилась. В прозрачной гондоле сидели два
бронзовокожих незнакомых гонщика.
Петя нажал одну из многочисленных кнопок на пульте, и тотчас же послышался
перевод сообщения начальника патруля.
одновременно стали искать проходы в глубине, между буями. Мы включили
дополнительное напряжение и атаковали одну из групп стрелами. Один ушел в
глубину, остальные бежали на запад, потом на север.
развернутым строем полетели вперед. Именно полетели, скользя почти по самой
поверхности и, казалось, не делая для этого особых усилий. Петя повертел
головой и причмокнул:
использовать всю мощность торпеды и применять ампулы с морфином. Конечно, им
не накрыть Джека. Может, заарканят кого-нибудь из его желторотых. Тогда
удастся подготовить еще одного парламентера.
около тысячи, и кое-кто перейдет на легальное положение. В Арктике косатки
успешно используются в роли пастухов трески. Есть и в наших водах почти
мирные племена. А с Джеком можно покончить только широкой блокадой и с моря,
и с воздуха.
видеофона появилось сухощавое лицо индийца.
дня, а также за любезные обещания.
наконец-то, кажется, нашел дублера. Вот наш новый стажер Иван Канев, а лучше
просто Ив, ему хочется переменить обстановку и немного рассеяться.
интереснейшую работу с головоногими моллюсками. Ты, конечно, еще не мог с
ним познакомиться, он все время торчит то у своих самописцев, то болтается в
"Камбале". Счастливого тебе плавания! Зайди в его "конуру", там много
любопытного. Он будет ждать, да не вздумай опаздывать, тогда я совсем упаду
в его глазах как серьезный человек, да и тебе не поздоровится. Ну что ты на
меня так смотришь? Отправляйся к Чаури. Ведь ты еще не опускался глубже
двадцати метров или в крайнем случае на какую-то сотню в туристском
батискафе. А здесь я гарантирую тебе километр!
бионика.
аквариум. За литым стеклом высотой около пяти и длиной не менее восьми
метров застыла бирюзовая вода. В ее необычайной прозрачности кишела жизнь
материковой отмели. Парили стайки рыб, одетые в разнообразные "праздничные"
наряды, ветвились кусты кораллов, багряные, белые, розовые, зеленые,
ярко-желтые, предательски прекрасные анемоны "цвели" на каменных глыбах,
поднимались изящные ленты темно-зеленых, бурых и красных водорослей. На дне
сновали крабы, рачки, лежали, раскрыв створки, перловины.
прозрачная чаша на бронзовой треноге. В чаше с водой застыл невзрачный
кальмар-альбинос. Как видно, один из глубоководных видов.
поверхность покрылась разноцветными, тоже светящимися точками,
расположенными с большим вкусом. При свете, источаемом кальмаром, можно было
читать. Я никогда не видел таких кальмаров и подумал:
комнате притягивало: множество незнакомых приборов, кокетливый кальмар,
грандиозный аквариум, на который можно было смотреть не отрываясь часами, но
особенно интриговал сам хозяин. Высокий, худой, он сосредоточенно следил
сразу за осциллографом и телеэкраном. На экране фиксировался кусочек океана,
вернее, его дна, загроможденный черно-бурыми обломками базальта. Судя по
темно-зеленому цвету воды, глубина была довольно значительной. Неожиданно я
увидел осьминога. Он был необычайно велик. Я различал его смутные очертания
и огромные фиолетово-черные глаза. Перед ним лежала груда двустворчатых
моллюсков.
каким-то непостижимым для меня образом Чаури Сингх умудряется наблюдать и
записывать биотоки мозга этого моллюска.
глазами другого человека, разница при этом была бы незначительна, а,
например, глазами собаки, жука, курицы, рыбы, слона. Так вот, представь, что
ты превратился в головоногого моллюска! - Он нажал желтый клавиш, и картина
на экране телевизора мгновенно изменилась.
нежно-фиолетовым веществом. В нем плавали причудливо расплывшиеся громады
скал, какие-то странные растения очень сложной пастельной расцветки. В
фиолетовом мире двигались фантастические рыбы; и по форме, и по окраске они
превосходили все, что мне приходилось видеть необыкновенного в глубине
тропических морей.
растительности, животных приобрели более знакомые формы. Коралловый куст
вспыхнул алым пламенем, затем постепенно стал менять цвета, как остывающая
сталь. Анемона, примостившаяся на коралловом кусте, так же поспешно меняла
окраску своих "лепестков" и ножки, словно мгновенно переодевалась.
Удивительные превращения происходили с чудовищно несуразной рыбой, будто
раскрашенной художником-абстракционистом. Из широкой, плоской она
превратилась в пеструю ленту, затем свернулась и стала нормальным
помокантусом, только не черным с золотом, а темно-синим с алыми и желтыми
пятнышками. Глаза у рыбы вспыхнули зеленым огнем и стали медленно гаснуть.
Весь подводный пейзаж менялся, как декорации на сцене японского ревю,
только, видимо, художник-постановщик подводного представления обладал еще
большей фантазией и набором технических и еще каких-то непостижимых для меня
средств.
линза в фотокамере. Надо учитывать при этом, что моя электроника далеко не
совершенна и передает только жалкие тени мира спрута. Его палитра
несравненно богаче, и ее основные цвета иные, чем те, что воспринимает наше
зрение, здесь же цвет переведен в доступные нам колебания. Видимо, нам
никогда не удастся увидеть подлинный мир этих существ, - закончил он с
оттенком грусти.
уже неделю, как ежедневно в это время искажается передача информации по всем
каналам.
Акунин Борис
Андреев Николай
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Шилова Юлия